Сейчас и на земле. Преступление. Побег - Джим Томпсон

Может быть, он просто очень измотан, подумал Док устало. И очень встревожен, потому что был озабочен вопросом: чем именно они станут заниматься, что делать после того, как доберутся до семейства Голи. Он не знал ответа на этот вопрос.

— Док, — позвала Кэрол. — Какой будет следующая остановка, когда мы доберемся до семейства Голи?

Док поморщился: она читала его мысли!

— Я думаю об этом, — сказал он. — И еще не решил.

— Ты не знаешь, что делать, да? У тебя нет никакого плана?

— Ну, это слишком сильно сказано. Мне нужно будет оглядеться и... — Ее презрительная улыбка остановила его. — Ну хорошо, — признался он. — Я не знаю.

Она выжидала, требовательно глядя на него. Он на ощупь, робким жестом открыл коробку для завтрака и сделал еще один глоток, потом быстро все убрал и закрыл ее.

— При обычных обстоятельствах это было бы достаточно просто, — объяснил он. — Я имею в виду, если бы мы могли сделать это прежде, чем все будут поставлены на ноги, чтобы найти нас. Всех возвращающихся из Мексики они проверяют самым дотошным образом. Но едущих туда они почти не смотрят. Ты можешь просто перейти границу пешком или переехать и...

— Хорошо! Но это то, что мы могли сделать!..

— Ну... может быть, мы все еще что-то можем. Здесь, кажется, из-за нас не поднялось такого уж сильного шума. Может быть... — Он осекся, не в силах продолжать явную ложь. Может быть, они еще и не объявлены в розыск по всему Западному побережью, но пограничную охрану наверняка уже подняли по тревоге. — Посмотрим, — пробормотал он. — Мне нужно будет оглядеться. Может быть, я смогу разузнать что-нибудь о Ма Сантис.

— Ма Сантис! — Кэрол с отвращением фыркнула. — Так, значит, ты собираешься разузнать что-нибудь о Ма Сантис, а? Ты ведь говорил мне, что, как ты считаешь, она мертва, а даже если и нет, хотела бы я знать, как ты собираешься разузнать что-нибудь о ней или о ком-нибудь еще. Ты же не можешь наводить никаких справок. Ты не можешь расхаживать открыто...

— Это верно. Не могу, — коротко ответил Док; он встал и зашел в комнату отдыха.

Сидя на длинном кожаном сиденье, он закурил сигарету, устало выглянул в лунную ночь. Он всегда думал, что это самая прекрасная часть страны, эти места с апельсиновыми рощами или авокадо, покатыми черно-зелеными холмами, домами с черепичными крышами — похожими друг на друга и такими разными, тянущимися без конца вдоль бесконечного изогнутого пляжа с белым песком. Он подумывал о том, чтобы когда-нибудь осесть здесь, и, хотя эта идея была нелепой, он все-таки думал об этом. Он видел себя и Кэрол в патио одного из этих невероятно живописных домов. Жарящими мясо или неспешно пьющими изрядные порции спиртного и глядящими на море. Дует прохладный бриз, в меру прохладный и пахнущий солью. И...

— Док! — вдруг промурлыкала из-за двери Кэрол.

Он сказал:

— Иду, — и снова подсел к ней.

А она погладила его по руке и одарила долгой улыбкой.

— Знаешь что, Док? — прошептала она. — Это будет наша первая ночь, проведенная вместе. Наша первая ночь, проведенная вместе и наедине.

— А как же! — Док постарался придать своему голосу сердечность. — Это кажется невероятным, правда?

— И я не допущу, чтобы что-нибудь ее испортило. Что угодно! Мы просто сделаем вид, что сегодня ночью нам ни до чего на свете нет дела. Просто выбросим все из головы, и будем долго нежиться в теплой ванной, и поедим что-нибудь, и — и... — Она стиснула его ладонь. Почти яростно.

— Сан-Диего-о! — завопил кондуктор. — Следующая остановка — Сан-Диего!

Глава 12

Водитель такси принял чаевые от Дока, что-то удивленно пробормотав; эти двое показались ему скупердяями или даже любителями прокатиться на дармовщинку. Они были приезжими, как он догадался, и еще не освоились здесь. И он поспешил предоставить себя в их распоряжение.

— Может быть, вы хотите съездить куда-нибудь перекусить? — предложил он. — Я хочу сказать, после того, как вы немного... ну... приведете себя в порядок.

Док нерешительно взглянул на Кэрол:

— Я не знаю точно, как долго мы...

— Или я мог бы привезти вам чего-нибудь, если вы не хотите никуда выходить. Сандвичей, цыплят с картофельной стружкой, может быть, китайской или мексиканской еды. Все что хотите — пива, спиртного или болонской копченой колбасы, и никакой платы за услуги. Только — по счетчику за езду и простой.

— Вы, пожалуй, подождите немного, — сказал Док. — Я должен сначала определиться с коттеджем.

Толстый маленький Голи нервничал, но, с другой стороны, Голи всегда нервничал; у него имелись на то причины. Так что Док не мог сказать, что именно сейчас вызывало у него беспокойство. Он походил, осматривая разные коттеджи, наконец выбрал тот, что располагался в дальнем конце двора. Но его усилия распознать близкую опасность, которую он почуял, определить источник его дурных предчувствий ничем не увенчались.

Выйдя из конторы, он сообщил водителю такси номер своего коттеджа и дал двадцатку; заказал две порции цыплят, сигареты и коробку кофе. Водитель отсалютовал и умчался прочь, а Док с Кэрол прошли вдоль длинного единственного ряда коттеджей к последнему из них. Он отпер дверь, включил свет. Кэрол дернула книзу штору, сделала пируэт и плюхнулась на кровать, высоко задрав ноги.

— Господи! — проговорила она задыхаясь. — До чего же хорошо! — Потом поманила его пальцем: — Иди сюда! Сейчас же!

Док сделал шаг к ней, потом вдруг резко остановился, нахмурился:

— Послушай! Ты что-нибудь слышишь?

— Да будет тебе, Док. Конечно, я что-то слышу. В конце концов, мы — не единственные люди во дворе.

Док смотрел на нее отсутствующим взглядом, задумчиво морща лоб. Кэрол вскочила и обняла его. Прильнула к нему, улыбаясь ему в лицо. Это будет ночь, которую они проведут вместе, разве он не помнит? Их первая ночь за более чем четыре года. Так что пусть он будет так любезен — перестанет вести себя по-дурацки, дергаться, и...

— Вот оно в чем дело! — Глаза Дока внезапно сузились. — Семейство Голи! Никого из них нет поблизости, ты не заметила? Ни даже этой его разжиревшей жены, а она не отходила и на двадцать футов отсюда с тех пор, как сюда приехала. Нам нужно выбираться отсюда, Кэрол! Сейчас же!

— В-выбираться? Но... но...

— Он отослал всех куда-то, неужели ты не понимаешь? Наверняка! И на то есть только одна причина.

— Но... — Кэрол посмотрела на него недоверчиво. — Но почему? Что может...

— Я не знаю! Это не важно. Может быть, уже слишком поздно, но...

Действительно, было слишком поздно. В ту же минуту снаружи послышался хруст гравия. Потом вежливый стук в дверь. И женский мягкий голос:

— Мистер Крамер? Миссис Крамер?

Док напрягся, выхватил пистолет из-под верхней части комбинезона. Он схватил руку Кэрол, подержал какой-то момент, потом кивнул ей.

— Да? — отозвалась Кэрол. — Кто там?

— Горничная, мэм. Я вам принесла полотенца.

Док заглянул в ванную и медленно покачал головой. Он показал на платье Кэрол, беззвучно проговаривая слова:

— Будьте любезны, оставьте их на ступеньках. Я не одета.

Последовало долгое молчание, шепот, такой тихий, что его можно было принять за что угодно. Но это была подсказка: с горничной, если это была горничная, был кто-то еще. Кто-то дававший ей указания.

Док быстро огляделся. Он снова стиснул руку Кэрол и показал на ванную, а его губы изобразили слово «окно». Кэрол яростно пока ала головой и попыталась повиснуть на нем; потом поморщилась и, бледная, кивнула, когда он снова больно стиснул ее руку.

Он молча поднял окно. Услышал, как горничная сказала:

— Я не могу оставить их снаружи, мэм. Может быть, ваш муж может за ними выйти?

— Одну минуту, пожалуйста, — отозвалась Кэрол. — Он сейчас в ванной.

Док выскочил через окно. Он на цыпочках прошел по задворкам дома, обогнул его торец и осторожно выглянул из-за угла.

Руди! Пистолет в его руке непроизвольно дернулся. Откуда, черт возьми? Он совсем сбросил его со счета, выкинул из головы; изумление — вот что им владело — невыносимое ощущение того, что его надули. Факты оставались фактами: то, что нужно было принять и с чем приходилось иметь дело, и факт заключался в том, что Руди находился здесь.

С ним была женщина — Фрэн Клинтон, но, похоже, невооруженная. Руди, с пистолетом в руке, стоял сбоку от нее, спиной к Доку.

Руди, конечно, не хотел пускать в ход пистолет. Он не мог позволить себе шуметь, так же как и Док с Кэрол. У него была точно та же цель, что и у Дока, — расквитаться, будучи скрытым от посторонних глаз и ушей в укромном коттедже.

Док поднял свой пистолет, вскинул ствол на уровень плеча. И бесшумно стал заходить за угол здания.

Сначала Руди — одним сокрушающим череп ударом пистолета. Потом, прежде чем женщина успеет пошевельнуться или закричать, сильный хук слева свободной рукой.