Шесть Царств - Павел Блинников

— Ну где же, где же… — бормотал Николай.

— Пап может это?

Маринка стояла с мятой бумажкой, которую нашла между подушками дивана. Николай тут же выхватил у нее листок и забормотал.

— Так, это Предрассветное, Дневное, Сумеречное, Ночное Огненное вот Черно-Белое! Значит он в маяке. Марина быстро одевайся, нам надо спасти твоего брата пока не поздно. И возьмем с собой Тима, он может понадобиться.

Маринка послушно побежала в свою комнату, а Николай прошел на кухню, взял нож и зашел к себе в спальню. Он разрезал матрац, там, под дополнительной прослойкой ваты, лежали два пистолета необычной формы. Громоздкие похожие на сигнальные ракетницы только явно старые — все покрыты различными вензелями и завитушками. Никодим засунул их в джинсы и сказал махающему хвостом Тиму.

— Мы идем на охоту Тим. И только бы мы успели…

Снежная Королева влетела в зал. Теперь дверь находилась примерно в двух метрах от пола — растаяв, озеро опустило пол. Герда летела медленно и грациозно, Кай спрыгнул следом — от удара сапог по залу прокатилось звонкое эхо. Пашка смотрел на Герду и не мог оторвать глаз. К нему плыла самая красивая женщина во вселенной. Статуя в молельне Кузьмича — лишь жалкая пародия на оригинал. Ее лицо идеально, ее платье состояло из миллионов снежных узоров, черточек и линий, снежинок и инея. Ледяная корона сверкала синим светом, освещая помещение и истребляя тени в его углах. Женщина подлетела к Пашке, а он не мог сказать даже слова, настолько она хороша. Но Снежная Королева красива своей неземной и холодной красотой. Красотой, которая служила только ей.

— Ты разрушил мое озеро мальчик. — сказал Герда. Холодный властный голос прокатился по залу, и на душе стало приятно холодно. Никогда Пашка не думал, что холод может оказаться таким восхитительным. Он дарил забвение и разрушал беспокойство. Он зачаровывал. — Но это ничего.

Вдруг Пашка понял, что приближается к ней. Сначала он подумал, что тоже взлетел, но потом посмотрел под ноги и увидел, как пол обрастает льдом. Гладким, словно стекло и сквозь него бетонный пол прекрасно просматривался. Очень скоро лед подобрался к Снежной Королеве, и она опустилась на него. И как только каблуки ее сапожек коснулись поверхности льда, все вокруг взорвалось. Как будто кто-то заминировал лед и нажал на кнопку взрывателя. Миллиарды маленьких осколочков правильной формы взлетели в воздух и опустились. Озеро приобрело свои прежние очертания.

— Маленький паршивец! — сказал Кай. — Ты ничто по сравнению с властью моей Королевы!

— Оставь это Кай. — холодно сказал ему Герда. — Как ты мог пропустить его? И как он преодолел Плато Кошмаров?

— Это сын Никодима моя Королева.

— Правда? Ну что же, это многое объясняет. Так это ты разбил мой алтарь в Мире?

— Да. — сказал Пашка.

— Ну и это ничего. Ты уничтожил старую темницу, и теперь станешь первым гостем новой. Может такой умный и находчивый мальчик как ты, сможет собрать вечность.

Герда слегка хлопнула в ладоши, посреди озера появилось зеркало. Большое овальное в изящной бронзовой раме. Кай стоял и улыбался, но Пашка заметил, что он упорно запахивает полы своего плаща. Как будто что-то прячет в них. Но это ушло куда-то вдаль. Сейчас его интересовала только Она.

— Посмотри на себя мальчик. — сказал Герда указывая на зеркало. — Это зеркало откроет тебе себя в совершенно ином свете.

Пашка кивнул и пошел к зеркалу. На секунду он увидел, что в нем отразилась Снежная Королева. В отражении она стала еще прекрасней. Быть может он сможет тоже увидеть себя там красивым. Достойным ее красоты.

Он встал напротив и посмотрел на Кая. И увидел перед собой маленького толстого карлика, а вовсе не красивого мужчину. Этот карлик прятал в складках одежды какой-то секрет, но Пашка опять забыл о нем, когда увидел себя. Сначала он показался себе до боли некрасивым. Толстый нос картошка, глаза, один больше другого, волосы растрепанные наполовину. Его фигура оплыла — он стал толстым. Но вот что-то произошло и Пашка начал меняться. Пожалуй, только волосы не изменили очертаний очень сильно. Просто стали черными и зашевелились на ветру. Прическа а-ля кукушкино гнездо. Но с остальным трансформации произошли кардинальные. Его лицо немного вытянулось и поменяло черты. Он стал очень простым и сложным одновременно, ибо не бывает такой симметрии у людей. Его дубленка штаны и валенки обратились пижамой. Шелковой пижамой. Ноги разулись, а на губах появилась усмешка. На него смотрело он сам, в образе Шелкового Человека. И это почему-то отрезвило его. В отражение опять появилась Герда. Теперь Пашка видел, насколько она проста. Очень проста и понятна. Она просто не любит и не способна любить. И даже себе самой она ненавистна. И поэтому красива. Но эта красота бессмысленна. И может быть даже безобразна.

— Не правда ли ты не слишком красив в этом зеркале, а я наоборот? — спросила Герда, подходя ближе. Она положила ему на плечо руку, и Пашка почувствовал, как к сердцу подваливает ее холод.

— Да. — сказал он решая что ему делать. С другой стороны подошел карлик Кай. Кай, прячущий в складках иглу дикобраза боли! Он наверное не успел ее спрятать, и почему-то не хочет, чтобы Герда ее увидела. Но почему? Впрочем, неважно. Главное — это шанс.

— Но я могу сделать тебя красивей. — продолжила Герда. — Вот так.

Пальчик с длинным тонким ногтем, выкрашенный синим лаком, дотронулся до поверхности зеркала — по нему пробежали три трещины. Кай и Герда протянули руки, и в каждую упало по одному треугольному осколку. На их месте тут же образовались новые, и зеркало снова стало гладким. Пашка стоял между Каем и Гердой, и у каждого в руке по куску зеркала. Они улыбались и Пашка понял, что сейчас будет. Кай стоял настолько близко, что Пашка смог в отражении зеркала различить очертания иглы во внутреннем кармане рубахи.

— Куда хочешь моя Королева? — спросил Кай.

— Я в сердце. — ответила она.

— Да пошли вы! — крикнул Пашка и, повернувшись, вцепился в Кая. Тот попытался его оторвать, но мальчик обхватил его торс и прижался к холодному телу.

Он почувствовал, что Кай, от неожиданности, уронил свой кусок зеркала и тот разбился об лед. Пашка шарил по складкам одежды в поисках… и вот он нащупал. На игле пробка, да еще она спрятана под толстым слоем материи, но Пашка схватил пробку и нажал на другой конец иглы. Кончик прошил пробку и воткнулся в руку.

— Отпусти меня ты маленький… — закричал Кай.

— Нет, он уходит! — разнеслось по залу, и из ушей Пашки и Кая потекла кровь.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!! — это принадлежало Пашке.