Игра Эндера. Голос тех, кого нет - Орсон Кард

Но это важно. Очень. Впервые свинкса, лично известного людям-наблюдателям, назвали отцом. И не кого-нибудь, а Корнероя, которого они ухлопали. Иными словами, самец с предельно низким статусом — казненный преступник — назван отцом! Это означает, что самцы, с которыми мы имеем дело, вовсе не отбросы племени, пусть даже многие из них так стары, что помнят Пипо. Они потенциальные отцы.

Более того. Если Человек еще в детстве прославился умом, зачем же его сослали сюда, в компанию несчастных, отвергнутых холостяков? Я полагаю, мы ошибались с самого начала. Мы работаем не с отбросами и холостяками, а с обладающей высоким статусом группой молодежи. С теми, кто «подает надежды» и в будущем, возможно, достигнет высот.

А потому все твои выражения жалости по поводу того, что пришла твоя очередь заниматься Сомнительной Деятельностью, а мне придется сидеть дома и составлять Официальные Подделки для анзибля, не стоят кучки Неприятных Выделений! (Если я буду спать, когда ты вернешься, разбуди меня и поцелуй. О’кей? Я сегодня заслужила.)

Записка от Кванды Фигейры Мукумби к Миро Рибейре фон Хессе, извлеченная из файлов Лузитании по приказу Конгресса и предъявленная в качестве вещественного доказательства на Процессе in absentia[3] ксенологов Лузитании (по обвинению в государственной измене).

На Лузитании нет ни одной строительной фирмы. Когда образуется новая семья, друзья и родственники молодых собираются и строят им дом. Дом семьи Рибейра являл собой воплощение истории семьи. Передняя, самая старая часть дома, осталась еще от первопоселенцев — пластиковые стены, фундамент из бетона. Семья росла, число комнат увеличивалось, и сейчас, казалось, пять маленьких одноэтажных домиков выстроились в ряд по лощине. Два последних — из красного кирпича и известки, с черепичными крышами, но никаких украшений, никаких попыток отклониться от стандарта. Семья построила то, в чем нуждалась, и не хотела ничего более.

Это не бедность, Эндер сразу понял: в обществе, где экономика находится полностью под контролем, бедных просто не может быть. Отсутствие всякой выдумки, стремления придать дому индивидуальность показывали презрение семьи к своему собственному жилищу. А следовательно, и презрение к себе самим. Да и в Ольядо и Кваре не было той радости, которую обычно испытывает человек, приближаясь к дому. Наоборот, они скорее напряглись, потеряли часть прежней легкости, словно дом обладал своим собственным гравитационным полем и его тяжесть наваливалась на них по мере приближения.

Ольядо и Квара зашли внутрь. Эндер остался у двери, ожидая, что кто-то выйдет и пригласит его. Ольядо распахнул дверь и вернулся в комнату, не сказав Эндеру ни слова. Эндер видел, как Квара уселась на диване в передней, прислонившись головой к стене. Да. На стенах — ничего. Только белая краска. И бледное лицо Квары сливается с белизной стены. Ее глаза неотрывно смотрели на Эндера, но это не мешало ей делать вид, что его здесь нет. И она уж точно не приглашала его войти.

Этот дом болен. И болен серьезно. Эндер пытался понять, что в характере Новиньи могло заставить ее жить в таком месте. Или он что-то упустил? Неужели смерть Пипо, давняя, дальняя смерть, настолько опустошила ее сердце?

— Твоя мама дома? — спросил Эндер.

Квара не ответила.

— О, — сказал он. — Прости, пожалуйста. Я думал, что ты маленькая девочка, но теперь-то вижу, что ты статуя.

Квара даже ухом не повела, будто не слышала. А он-то надеялся развеселить ее.

Чьи-то каблуки процокали по бетонному полу. Маленький мальчик вбежал в комнату, остановился на середине, резко повернулся к дверному проему, где стоял Эндер. Вряд ли он намного моложе Квары. Ему, наверное, шесть или семь. И лицо у него вполне живое, не то что у сестренки. Понимание и какой-то яростный голод.

— Твоя мама дома? — повторил Эндер.

Мальчик наклонился и аккуратно закатал штанину. К ноге был приклеен скотчем большой кухонный нож. Мальчик медленно отлепил скотч, поднял нож на уровень груди, сжал его обеими руками и на полной скорости полетел к Эндеру. Эндер успел заметить, что острие ножа нацелено ему прямо в пах. М-да, нельзя сказать, чтобы этот малыш был особенно вежлив с незнакомцами.

Через мгновение нож торчал из потолка, а мальчик оказался зажатым у Эндера под мышкой. Он отчаянно кричал и колотил в воздухе ногами. Эндеру пришлось прихватить его еще и левой рукой. Теперь мальчик висел на нем, совсем как связанный для клеймения теленок.

Эндер спокойно посмотрел на Квару.

— Если ты сейчас же не пойдешь и не приведешь того, кто в этом доме старший, я отнесу этого зверя домой и приготовлю из него ужин.

Квара минуточку подумала, потом встала и выбежала из передней.

Спустя какое-то время из комнаты вышла девушка со спутанными волосами, сонными глазами — она казалась очень усталой.

— Дескульпе, гор фавор, — заговорила она, — о менио нано се реста белесеу десде а морте до пай…

И вдруг словно проснулась.

— О Сеньор е о Фаланте Пел ос Муэртос! Вы Голос Тех, Кого Нет!

— Су, — отозвался Эндер. — Да.

— Нано акви, — начала она. — Ой, нет, вы говорите по-португальски? Ой, да, конечно, говорите, вы же ответили мне. Ох, пожалуйста, не здесь, не сейчас. Уходите.

— Хорошо, — кивнул Эндер. — Мне забрать мальчика или нож?

Он посмотрел на потолок. Она тоже.

— Ой, нет, извините, пожалуйста, мы его вчера весь день искали, мы знали, что он его украл, но не могли понять, куда засунул.

— Прилепил к ноге.

— Вчера его там не было. Мы всегда туда смотрим. Пожалуйста, отпустите его.

— Вы уверены, что я должен? Он, по-моему, точит зубы.

— Грего, — обратилась она к мальчику, — нельзя бросаться на людей с ножом.

Грего что-то проворчал.

— Понимаете, его отец умер.

— Они были так близки?

Девушка печально улыбнулась:

— Едва ли. Он всегда был вором, Грего, с тех пор как вырос достаточно, чтобы иметь возможность держать и идти одновременно. Но раньше никогда не пытался никому сделать больно. Спустите его на пол.

— Нет.

Она сощурила глаза и твердо посмотрела на него.

— Вы похищаете мальчика? И куда вы его понесете? Какой выкуп потребуете?

— Вы меня не поняли? Он напал на меня. Вы не предложили никаких гарантий, что он не сделает этого снова, и явно не примете никаких дисциплинарных мер, если я его сейчас отпущу.

Как он и рассчитывал, девушка разозлилась.

— Кто вы, по-вашему, такой? Это его дом, а не ваш!

— Кстати, — улыбнулся Эндер, — я совершил долгую прогулку от прассы до вашего дома. Ольядо шел довольно быстро. Я бы не прочь присесть.

Она кивнула в сторону стула. Грего извернулся и попытался вырваться из рук Эндера. Тот поднял мальчика и приблизил к нему лицо.

— Знаешь, Грего, если тебе удастся вырваться, ты рухнешь вниз головой на бетонный пол. Если бы здесь был ковер, ты, пожалуй, мог бы сохранить сознание. Но ковра нет. И, говоря откровенно, мне будет приятно услышать стук твоего лба о бетон.

— Он не понимает, что вы говорите, он не так хорошо владеет звездным, — сказала девушка.

Но Эндер знал, что Грего прекрасно понял его. Еще он заметил движение в углу комнаты. Ольядо вернулся и теперь стоял у двери, ведущей на кухню. За его спиной пристроилась Квара. Эндер весело улыбнулся им обоим и шагнул к стулу, на который указала девушка. Одновременно он отпустил руки и ноги Грего и подбросил мальчика в воздух. Несколько секунд тот болтался в воздухе, дрожа всем телом и заходясь криком. Эндер опустился на стул и поймал Грего, прижал к груди, зафиксировал руки и ноги. Грего таки умудрился двинуть Эндера пяткой по голени, но был босиком, а потому особого вреда не нанес. Через минуту мальчик снова оказался совершенно беспомощным.

— Очень приятно вытянуть ноги, — сказал Эндер. — Благодарю за гостеприимство. Меня зовут Эндрю Виггин. Я уже познакомился с Кварой и Ольядо и, как вы, наверное, заметили, успел подружиться с Грего.

Девушка вытерла руку о передник, словно хотела протянуть ее для пожатия. Потом передумала и не стала этого делать.

— Меня зовут Эла. Это сокращение от Эланоры.

— Очень приятно познакомиться. Я вижу, вы были заняты, готовили ужин?

— Да, я очень занята. Наверное, вам лучше зайти завтра.

— О, ничего, продолжайте работать. Я подожду.

В переднюю ввалился еще один мальчик, старше Ольядо, но младше Элы.

— Вы не слышали, что сказала моя сестра? Вас не хотят здесь видеть!

— Вы слишком добры ко мне, — отозвался Эндер. — Но я пришел, чтобы повидаться с вашей матерью, и останусь здесь, пока она не вернется.

Упоминание о матери заставило их замолчать.

— Полагаю, она на работе. Если бы она была дома, все эти волнующие события уже выкурили бы ее из укрытия.