Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935–1945 гг. - Карл Дениц

Главнокомандующий ВМС поддержал нашу просьбу об использовании «Не-177» в войне на море, и казалось, вероятность их получения была достаточно высока.

В дополнение ко всему перечисленному 3 сентября я направил главнокомандующему ВМФ очередную докладную записку, в которой предложил «в интересах дальнейшего активного ведения подводной войны способствовать созданию самолета с мощным вооружением и большим радиусом действия, чтобы оказать нам помощь в тех районах Атлантики, куда не сможет долететь „He-177“».

Главнокомандующий ВМФ передал этот документ авиаторам, которые 3 октября дали следующий ответ:

«…Требование о создании самолета, способного обеспечить прикрытие подлодок с воздуха в отдаленных районах Атлантики, в настоящее время не может быть исполнено. Для этих целей потребуется самолет такого же типа, как американские бомбардировщики. Наличие такого самолета в составе ВВС является, безусловно, желательным, но в настоящий момент мы не обладаем необходимой для его постройки технической документацией».

Исследования, которые, имей мы должное стратегическое чутье, должны были выполняться в мирное время, конечно, нельзя восполнить в разгар войны.

3. Что касается обеспечения подводных лодок эффективным оружием против эсминцев, дело обстояло не лучше. Пока не существовало приборов, способных обнаружить подводную лодку на поверхности воды, эсминец не представлял для нее слишком уж большой опасности. С лодки обычно замечали эсминец раньше, чем успевали заметить ее, поэтому командир имел достаточно времени, чтобы принять правильное решение. Однако теперь вероятность обнаружения и внезапной атаки эсминцем подлодки ночью и в условиях плохой видимости многократно возросла. В таких условиях (когда эсминец идет прямо на подводную лодку) было бы очень желательно, чтобы она имела возможность применить оружие.

Использовать в этой ситуации обычную торпеду не было смысла – очень уж неудобная цель, узкая и подвижная. Наиболее удобной стала бы акустическая торпеда, идущая на звук винтов цели и поэтому имеющая хорошие шансы на попадание, даже если выпущена по небольшой мишени или из неудобного положения. Я категорически настаивал, чтобы это оружие было как можно быстрее доработано и стало доступным.

В качестве предмета будущих исследований рассматривалась возможность применения на субмаринах ракетных установок.

Говоря о совершенствовании вооружения подводных лодок, не следовало забывать и о повышении эффективности обычных торпед. В рапорте от 24 июня я писал:

«Сегодня, по прошествии двух с половиной лет экспериментов, успехов и неудач, взрыватели наших торпед, так же как и оборудование для удержания их на глубине, менее эффективно, чем было в 1918 году… Разрушительная мощь торпед с контактными взрывателями совершенно недостаточна, что доказано многочисленными случаями необходимости использования нескольких торпед для потопления обычного небольшого сухогруза».

И действительно, с удержанием торпеды на установленной глубине по-прежнему имелись проблемы, и мы все еще использовали только контактные взрыватели.

С января до июня 1942 года нашим подводным лодкам потребовалось 816 торпед, чтобы потопить 404 судна. Появление магнитного взрывателя, с которым одной торпеды было достаточно для потопления судна, стало бы равноценным удвоению числа торпед, которые могли взять на борт подводные лодки, и определенно привело бы к увеличению числа потоплений.

Результаты, достигнутые в результате принятия перечисленных мер, будут описаны позже. Подводники всегда верили своему командованию и не сомневались, что делается все возможное для того, чтобы боевая мощь наших субмарин совершенствовалась. Даже после трех лет войны в крайне тяжелых условиях (Атлантика – не место для увеселительных прогулок) моральный дух команд оставался высоким, люди были так же преданы своему делу, как в первые дни.

Командование подводного флота всячески старалось поддерживать боевой дух моряков. Мы очень надеялись, что планируемые усовершенствования в оснащении и вооружении наших субмарин принесут свои плоды. После появления поисковых приемников уже никто не сомневался, что поле деятельности для всякого рода усовершенствований было огромным.

В 1942 году объем потопленного подводным флотом тоннажа был так же высок, как и раньше, потери подлодок не возросли. Постоянно увеличивалось число подлодок, находящихся в эксплуатации. Иными словами, настоящее можно было счесть вполне удовлетворительным, перспективы тоже представлялись весьма неплохими. Пока я чувствовал себя уверенным, но тем не менее проблемы подводного флота в более отдаленном будущем вызвали беспокойство.

16. ДРУГИЕ СРАЖЕНИЯ С КОНВОЯМИ И ОПЕРАЦИИ В УДАЛЕННЫХ РАЙОНАХ В ОКТЯБРЕ-ДЕКАБРЕ 1942 ГОДА

Начиная с октября 1942 года в Атлантике постоянно находились две группы подводных лодок для проведения операций против конвоев противника. Они располагались двумя патрульными цепями: одна – на востоке района, другая – на западе. Задача восточной группы заключалась в установлении контакта с конвоями, идущими на запад, а западная группа перехватывала конвои восточного направления до того, как эти конвои входили в «зону действия подводных лодок» – район в центре Атлантики, недосягаемый для авиации наземного базирования противника.

В штабе командования подводного флота все перемещения ожидаемых конвоев тщательно наносились на карту. Только после скрупулезного анализа маршрута конвоя определялось точное положение соответствующей патрульной цепи. Обычно она находилась в районе, где прохождение конвоя ожидалось в светлое время, поскольку днем у конвоя оставалось меньше всего шансов проскользнуть незамеченным. Если же конвой замечали вечером того дня, когда его ожидали, подводные лодки патрульной цепи начинали движение в ту же сторону, куда, как предполагалось, шел конвой. На рассвете подлодки патрульной цепи разворачивались и снова начинали движение навстречу конвою, надеясь, что он снова будет обнаружен еще на стороне «отправителя», а значит, как можно меньше полезного пространства – территории, не обеспеченной воздушным прикрытием, – будет потеряно. Свежая информация, полученная от радиоразведки, доклады с других подлодок, сообщения и погоде и, наконец, что тоже немаловажно, «шестое чувство» капитанов нередко приводили к резкому изменению положения групп подводных лодок.