Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За заморьския замоцьки за железныя,
215 Припирала-то ёго ишше черны́м вязом.
Как ведь тут-то пришло-то утро ранноё;
Приходили мужики новогородьския.
(Шелепугой дралсэ двести пуд.)е
Тут ведь собирались мужики новогородьския
Ко Васильюшкову всё к широку́ двору:
220 «Выходи-ко ты, Василей Боѓуславьёвиць!
Поведём мы тебя к матушки к Непре́-реки;
Ко тому мы тебя мо́сту ко дубовому:
Нам охвота всё отсекци-то твоя-та буйна голова,
Богатырьска-та твоя да всё головушка».
225 Тут Василей сын Богуславьёвиць
Он ведь крепко спит своим сном богатырьскиим.
Шьчо пошло-то то ведь время на други́ сутки;
Тут ведь он всё спит, не пробужаитце.
Тут ёго-то всё родима ёго матушка,
230 Ишше та вдова Овдотья-свет Васильёвна
Тут берёт-то, насыпает она мису красна золота,
Шьчо другу-ту насыпаёт циста се́ребра,
Да третью́-ту насыпает скатна жемцюгу,
Да пошла она ведь всё к князю с подарками.
235 Шьчо приходит ко князю-ту новогоро́чкому;
Не примает ведь князь оть ей подарочёк:
«Не беру ведь у тебя я красна золота,
Не возьму я у тебя да чи́сто се́ребро,
Мне ненадобно твой да всё скатно́ё жемцю́г;
240 Мне подай тольки своёго ты сына́ любимого,
Молодого мне Василья Боѓусла́вьёвича».
Как пошла-то бедна вдовушка, слезно́ росплакалась.
Как приходит она да на чисто́ полё,
Роскина́ла-розбросала злато, се́ребро,
245 Россыпа́ла она свой да дорого́й жемцю́г
По тому ли она по по́лю чистому.
Шьчо сама-та говорила таковы реци:
«Мне не дорого теперь да красно золото,
Мне не дорого теперь мне цисто се́ребро,
250 Не желаю я теперь да скатна жемцюга, —
Дорого́ у мня моё мне цядо милое:
Мне-ка жаль ёго ухватки богатырьскою,
Мне-ка жаль его удалой буйной го́ловы,
Мне-ка жаль-то ведь рожо́ного мне дитятка,
255 Мне-каж молодого всё Василья-та да Богуславьёвича!»
Как приходит она всё на широкой двор, —
На широко́м-то двори ведь ходят по колен в крови.
Поступила тут ево дружиночка хоробрая,
Они бьют всё мужиков новогородскиих;
260 Тут нашло ведь мужиков всё перева́лами:
«Мы зайдём ведь ко Васильюшку да Боѓуславьёвичу,
Мы зайдём скоро́ к ёму мы на широкой двор,
Оберём мы у ево да да злато, се́ребро,
Отьсекём мы у ево да буйну го́лову».
265 Тут ведь они ведь все даз услыхали тут их красны девушки,
Молоды́-ти ведь всё ихны кухароцьки,
Ише ти ли Васи́льёвы всё портомойници —
Полоскали Васильюшковы всё белы́, тонки́ рубашоцьки;
Как котора на Васильюшка стирала-то рубашоцьки,
270 Как хватила она всё корымысло тут,
Она стала коромыслом всё пош́алкивать, —
Шьчо убила она силушки да це́луи сотьню-ту,
Ай Потанюшка убил да до пети он сот,
Ише Косьтя Новоторженин убил да до шести же сот,
275 Ай Данилушко убил да ц́елуи тысецю.
Ай бежит-то тут Васильюшкова портомойниця;
Тут откинула от две́рей она чёрной вяз,
Отомкнула-то замоцьки-ти скоро́ заморьския,
Отпирала она клеть крепку железную,
280 Говорит она сама да сле́зно плачитце:
«Уж ты сла́дка, ты снали́вна наша ягодка,
Молодой ты наш хозяин, свет-Василей Богуславьевиць!
Шьчо ты долго у нас спишь, ты не пробудисьсе, —
Уж ты спишь у нас, Василей, трои сутоцьки!
285 Шьчо твоя-та ведь дружиночка хоробрая
Они бродят на широко́м двори в крови-то до коленей все».
Тут ставал скоро́ Василей Боѓуславьевич
На свои-ти он на ножицьки на боѓатырьския,
Тут хватал-то всё Василей Боѓуславьёвич
290 Во свои-ти белы руцюшки да в боѓатырьския,
Он хватал-то, всё ведь брал да тут ведь цёрной вяз,
Он ведь стал-то всё вязом да тем поигрывать,
Как народа, людей добрых стал вязом чёрны́м пошалкивать:
Он на праву-ту руку махнёт — свали́тце улица,
295 Он на леву отмахнёт — всё переулками;
Он-ток прибил-то силу всю новогородьскую.
Он приходит тут да ко Непре́, к реки; —
Больше бить-то ведь Василью стало некого.
У Непре-то, у реки-то был да всё дубовой мост;
300 Тут стрецялсэ Василью на мосту-ту всё ему ведь тут,
Ишше тот ли стретилсэ-то ёму кресто́вой ёго бра́тёлко.
Он ведь стретилсэ,л говорит ёму Василей Богуславьёвич:
«Тебя цёрт ведь то несёт, брата крестового!
Ты идешь во ту пору, когды ненадобно:
305 Мы играм-то ведь севодьне головами всё,
Не жалем своих головушок мы боѓатырьскиих».
Говорит ёму крестовой ёѓо братёлко:
«Молодой ты знать Василей Боѓуславьёвич!
Ты порато со мной шибко зашибаисьсе.
310 Ты уцилсэ-то когды ты в школе грамоте,
Над тобой-то, кажись, был тогды больши́м ведь я,
Ты, Василей Боѓославьевиць, ты был тогды да всё меньши́м ты мне;
Я учил тебя к грамоте ѓосподьнёю».
Во руках несёт крестовой его брателко
315 Ише ту ли шепалы́гу подорожную,
Шепалыга подорожна будёт всё ведь двесьти пуд;
Он ударил Василью в буйну голову
Он ведь той ли шепалыгойм подорожною.
(На дорогу эдаку взял!)
Ай ведь тут-то боѓатырьскоё серьцо розгорелосе;
320 Как хватал-то ведь Василей Богуславьёвич
Шепалыгу у ево да всё лево́й рукой,
Вырывал из рук у брателка крестового;
Он ударил тут братёлка по буйной го́ловы.
Тут славы́-ти поют ведь брателку крестовому.
325 Шьчо славы́ ёму поют, во многих старина́х скажут.
(Врака́, всё-таки в одной!)
Подошол опять по мо́сту по дубовому;
Тут идёт ёму настрету хрёсной ёго батюшко,
Хрёсной батюшко ево да свет-Дивя́нишшо.
Ай он го́ворит Василей Боѓуславьёвич:
330 «Тебя чорт-от несёт, да хрёсной ты мой батюшко,
Водяной тебя несёт, да всё не во́ время!»
Говорил ёму кресто́вой ёго батюшко:
«Молодой, ишше Василей Боѓуславьёвич!
Не по собе-то ты теперь да дело делаёшь».
335 Говорит-то Василей Богославьёвич:
«Уж ты ѓой еси, родимой хрёсной батюшко!
Я севодьне играю головами всё мужицьима,
Всё мужицьима
