Петля времени - Сергей Александрович Милушкин

Шаров вздрогнул.

— Не, ты так на меня так не смотри, я не открыл. Что бы я ей сказал? Андрюша укатил… в закат? — и он поднял взгляд к потолку. Как раз в этот момент в отдалении сильно бахнуло, но сосед и бровью не повел. — А вдруг бы ты вернулся? Не-е… Хотя, если честно, я тебя ждал.

Шаров допил вино. В голове приятно шумело. Голос лысого звучал как ненавязчивый фон. Шаров качнулся и едва не поплыл. В голове вдруг возникла черная покосившаяся изба.

— Да⁈ — Шаров вздрогнул, похлопал себя по щекам, отгоняя сон.

— Ага. Ведь ты мне кое-что обещал. Забыл небось? Когда оттуда приходишь, память отшибает напрочь. Она потом кусочками возвращается, но не всегда. Память, в смысле. Не Аня! — Лысый засмеялся своей удачной шутке, обнажив рот, в котором отсутствовала половина зубов.

— Что я обещал?

— Забыл! Ну вот, что я и говорю, ты там был. У тебя ведь хорошая память, наизусть результаты всех забегов за год мог рассказать, — бледнопоганочный опять налил в стаканы вина, убрал пустую бутылку со стола и тут же, словно фокусник, откуда-то вытащил новую.

Шаров взял было стакан, но потом поставил назад.

— Мне хватит… — сказал он, исподлобья разглядывая кухню. Где же могут быть деньги? То, что сумка, набитая банкнотами, находилась где-то рядом, он не сомневался. И даже как-будто припоминал, что стоит с ней возле окна… потом поворачивается, чтобы найти хороший тайник…

— Ты о…обещал мне билет на пе-ервый ряд! — заплетающимся языком сказал сосед. — А са-ам…

— Давай выпьем за будущее! — Шаров вдруг взял стакан и вылил содержимое в глотку.

Лысый автоматически последовал за ним.

— За-а-а будущее! За это стоит выпить, Андрюша! Оно того стоит, разве не так? — он попытался налить снова, но чуть не сбил бутылку на пол.

Шаров быстро наполнил стаканы.

— За… Леонида Ильича Брежнева… нашего дорогого… как… ик… как он там?

— У него все прекрасно, недавно получил новую звезду, — Шаров покосился на лысого. Брежнев уже два года как умер, но огорчать соседа он не хотел.

— Это… хорошо… я… тут… подумал…

Сосед медленно сполз по стенке возле раковины.

— Я… полежу… хорошо, что… то устал…

— Полежи, конечно, — Шаров оглянулся, увидел на подоконнике полотенце, подхватил его, успев подсунуть под голову соседа, как раз в тот момент, когда тот стал заваливаться на бок.

Через минуту, свернувшись калачиком, мужчина тихо посапывал.

Шаров хотел уложить его в более удобную позу, но почувствовал, что его самого тоже клонит. Тело налилось свинцом, в голове застучал отбойный молот.

Хватаясь рукой за стену, он едва дошел до туалета и склонился над унитазом. Через десять минут в голове прояснилось. Он сполоснул рот водой, затем осторожно вышел из туалета и взглянул на спящего. До утра не очухается, — подумал он и принялся обыскивать квартиру. После получаса ковыряния в бельевых шкафах, антресолях и диванах, он взмок, однако никаких следов денег и сумки так и не обнаружил.

Шаров вернулся на кухню. С тоской взглянул на бутылку вина.

— Где же они могут быть? — спросил он вслух бледнопоганочного, но тот молчал, причмокивая во сне языком.

Ясное дело, место должно быть такое, куда ни при каких обстоятельствах не полез бы сам хозяин квартиры и его случайные гости.

«Прячь на самое видное место, тогда никто не найдет», — мелькнуло в голове. Шаров усмехнулся. Слишком хороший совет. А может, денег в квартире вовсе нет… — подумалось ему. Или их вообще не существует.

— Они есть! — сказал он уверенно и, подхватив свечу, вышел в коридор. Постоял с минуту, приблизился к двери и взглянул в глазок.

На лестничной клетке стояла темень — глаз выколи. Но будто бы ключ к тайнику был там, и ключ такой, что не заметить его просто невозможно!

Шаров отомкнул замок, вышел наружу, осветил дверь своей квартиры, затем шагнул вниз по лестнице и ступня, задев острые края досок, провалилась в дыру. Неловко взмахнув руками, он повалился на перила. Сердце забилось — он едва не вывихнул лодыжку, но устоял, схватившись за поручень. Пламя свечи встрепенулось, но не угасло. По стенам рванулись тени.

Шаров медленно вытащил ногу, беззвучно чертыхнулся и, повернувшись, осветил проклятую дыру, из-за которой он чуть не сломал ногу. Присел рядом, поднес свечу ближе. Рука дрожала. Он подумал, что если свеча выскользнет и упадет, пожар начнется быстрее, чем он добежит до выхода из подъезда. Он запустил руку внутрь, пошарил из стороны в сторону, залез вглубь.

Это было бы слишком легко, — он покачал головой и в этот момент доска под ногами слегка отошла, будто бы отъехала в сторону. Буквально на пару миллиметров.

Шаров вытянул руку из дыры и спустился на пару ступенек ниже. Потрогал грязную дощечку, толкнул ее — она явно люфтила. Он попробовал отодрать ее, но не смог.

Топор на кухне, — мелькнуло в голове. Через минуту он поддел доску топором и взломал ее. Скрипнули гвозди, ступенька слегка приподнялась, сместилась левее и выскользнула. В углублении лежал сверток, завёрнутый в мешковину.

Шаров выдохнул, оглянулся. Сердце стучало, как после хорошей стометровки. Если бледнопоганочный проснется, будет нехорошо. Он быстро вынул сверток, вставил доску на место и вдавил обухом гвозди на место. Посмотрел на результат — словно так и было.

Не теряя ни секунды, шмыгнул в свою квартиру и запер дверь на два замка.

Кто оставил эту дыру в полу, как не он сам, чтобы подсказать себе, где искать деньги? Тогда почему сначала он подумал, что деньги в квартире? Возможно… изначально спрятать деньги он хотел именно в квартире… и это представлялось отличной идеей.

Он вдруг отчетливо вспомнил, как санитары выносят бесчувственное тело соседа. Одна нога свисает с носилок, а голова — тогда еще украшенная довольно пышной шевелюрой, болтается с каждым шагом так, что будто вот-вот отвалится. Они уходят, а Шаров… то есть, Андрей Емельянов, стоит в открытых дверях соседа. И тут ему приходит в голову идея спрятать деньги у него. Ведь у местного сумасшедшего искать точно никому в голову не придет! Он быстро осматривает квартиру, но ничего толком придумать не может. Засунуть пакет под крышку унитаза? Но он часто ломается. На шкаф? Не вариант. Под подоконник не влезает, да и видно. Осмотрев квартиру три раза, он понимает,