Мир красного солнца (журнальные иллюстрации) - Клиффорд Саймак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот расплылся в улыбке и затряс бородой, уподобившись игривому козлу.
— Я и сам только что хотел это предложить.
— Понимаете, это не моя личная прихоть, — Энн поставила кофейную чашку на столик и подняла лицо к хозяевам иглу. — Не глупый каприз. Я должна это сделать и тем самым помочь другому человеку — человеку, который мне очень дорог. Я не смогу ни спать, ни есть, ни жить, если хотя бы не попытаюсь. Поймите, я просто обязана отправиться в канал Безумцев и попробовать отыскать Гарри Отшельника.
— Но никакого Гарри Отшельника не существует, — вздохнул Чарли, утирая кофе с бороды, — Видит бог, мне бы хотелось, чтоб он существовал, раз уж вы так решительно настроены его отыскать.
— Но даже если его нет, мне надо как минимум убедиться в этом. Я не смогу жить дальше, гадая, не ошиблись ли вы. Сомневаясь, стоило ли так легко сдаваться. Если я пойду его искать и потерплю неудачу — что ж, значит, я сделала все, что было в моих силах. Но если я остановлюсь, то всегда буду думать, что… В общем, сомнения будут всегда мучить меня.
Энн переводила взгляд с одного лица на другое.
— Ну поймите же! — взмолилась она.
Чарли пристально рассматривал ее. Голубые глаза старого траппера сияли.
— Эта история типа много для тебя значит, не так ли?
Она кивнула.
— Ты не знаешь, что делаешь, — Голос Кента бесцеремонно разрушил чары, — Ты вылетела из Лэндинг-Сити к Красной Скале в красивом удобном ракетном корабле, а теперь, проскочив на вездеходе сотню миль, уже считаешь себя крутой канальщицей?
Девушка метнула на него уязвленный взгляд.
— Так вот, ты ею не являешься!
— Ну, мальчик, — подал голос Чарли, — не так грубо.
— Грубо?! А кто грубит? Я просто рассказываю ей кое-что, что ей полезно бы знать. Она проехалась по ровной пустыне и теперь думает, что по каналам путешествовать так же легко.
— Нет, не думаю.
Энн начала сердиться, однако Кент безжалостно продолжал:
— В каналах опасно. Здесь имеются все возможные шансы для аварий. Все виды опасностей. Все неудобства, какие только можно вообразить. Наткнись твоя машина на булыжник — и кварц облупится. Тогда приступит к работе озон. Он проест металл. Малейшая трещинка на скафандре — и произойдет то же самое. Эта атмосфера ядовита для металла. Настолько полна озона, что, если вдохнуть слишком много, он начнет разрушать легочную ткань. На плато не так опасно: там воздух более разреженный, но здесь, внизу, где атмосфера гуще, озона больше и он работает гораздо быстрее.
Девушка попыталась вставить слово, но он взмахом руки велел ей молчать и продолжал:
— Здесь водятся Едоки. Сотнями. И все сами не свои до человеческих костей. Они обожают фосфат. Каждый из них прикидывает, как бы распотрошить вездеход или скафандр и добраться до еды внутри. Ты никогда не видела больше чем пару Едоков одновременно. А мы с Чарли наблюдали этих тварей тысячами: огромные стада во время их периодических миграций вверх и вниз по каналам. Они держали нас в иглу как привязанных по нескольку дней, а сами шарились вокруг, пытаясь до нас добраться. И Гончие тоже, хотя эти не так опасны. А в более глубоких местах обнаруживаешь рои Призраков. Забавные они твари, эти Призраки. Никакого физического вреда от них нет. Может, они даже и не существуют вовсе. Никто не знает, что они такое. Но с ума свести способны. Просто глядишь на них и понимаешь, что они все время наблюдают за тобой.
Повисла выразительная пауза.
Чарли помотал бородой.
— Не место это для женщины, — произнес он. — Канал, в смысле.
— Мне все равно, — ответила Энн, — Вы пытаетесь запугать меня, а я не хочу быть запуганной. Я должна отправиться в канал Безумцев.
— Послушайте, дамочка, — заговорил Чарли, — выберите любое другое место — вообще любое, — и я доставлю вас туда. Но не просите меня отправиться в канал Безумцев.
— Но почему?! — выкрикнула она, — Почему вы его так боитесь?
Энн попыталась прочесть ответ в их лицах, но не смогла.
Чарли заговорил медленно, как можно тщательнее стараясь выбирать слова.
— Потому что Безумный — самый глубокий канал во всем нашем краю. Насколько я знаю, еще никому не удалось побывать на его дне и вернуться живым. Некоторые спускались неглубоко и вернулись — совершенно ошалелые, с пеной изо рта, с оловянными глазами. Они несли полную ахинею. Вот почему канал называется Безумным.
— А теперь послушайте меня, — сказала Энн, — Я проделала весь этот путь не для того, чтобы повернуть назад. Если вы не пойдете со мной, я отправлюсь туда одна. Как-нибудь обойдусь без вашей помощи. Однако вы могли бы значительно облегчить мне задачу и доставить на место гораздо быстрее — ведь вам известны все тропы. Я заплачу. Хорошо заплачу.
— Дамочка, — медленно проговорил Чарли, — мы не проводники. И всех ваших денег не хватит, чтобы заставить нас идти туда, куда мы идти не хотим.
Она стукнула по столу маленьким кулачком.
— Но я хочу вам заплатить. Я настаиваю на этом.
Чарли жестом отмел ее слова.
— Ни единого цента, — заявил он. — Вы не можете купить наши услуги. Но мы готовы рискнуть ради вас, чего бы нам это ни стоило. Просто потому, что мне нравится ваша смелость.
Энн ахнула.
— Так вы пойдете?
Ни один из них не отозвался.
— Просто проводите меня до Безумного, — взмолилась она. — Я не прошу спускаться со мной вниз. Покажите мне самый лучший путь и подождите. Я сделаю все сама. Мне важно только знать, как туда добраться.
Чарли взял кофейник и снова наполнил чашки.
— Мэм, — сказал он, — сдается мне, мы в состоянии отправиться туда, куда способны добраться вы. И не думаю, что мы позволим вам спуститься в Безумный в гордом одиночестве.
Над краем канала с ревом взметнулась заря, затопила землю внезапным светом и наполнила жизнью. Покровные растения развернули широкие мохнатые листья, подставляя их солнцу. Плющи-странники, цепляясь за валуны или выходы скальных пород, судорожно мельтешили в стремлении занять самое освещенное место. Их зеленые полчища сползли с восточного склона, куда забрались накануне, впитывая в себя лучи заходящего солнца, и сломя голову ринулись на западный. Окружающая среда сделала из растений настоящих путешественников, научив их черпать жизненные силы в передвижении. Все пространство канала превратилось в безумную мешанину растительной жизни.
Кент, сжимая в руке ружье, неуклюже выбрался из вездехода. Он поморгал на бледное
