Повесть о Монахе и Безбожнике - Владимир Перемолотов

Наверное, Лао тоже чувствовал особенность этой ночи, как ее чувствовал Трульд.

Ночь эта была особенной по многим причинам и монета в воздухе напоминала брайхкамеру не просто о риске проигрыша — о смертельной опасности.

Она может упасть так, что стража, что стояла на стене Императорского дворца, не смотря на свою малочисленность, проявит чудеса храбрости или стойкости, и тогда все кончится очень быстро и нехорошо для него и его людей, а может упасть и так, что выгорит дело, выгорит!

Он медленно потер ладонь о ладонь.

Ну, что бы Судьба ни готовила, это решится сегодня.

Трульд поднял руку. Из-за спины послышалось.

— Здесь…

— Подскоки.

Справа и слева зашуршало. Быстрыми тенями Проникатели бросились к стенам, неся на руках пружинящие куски кожи, натянутые на стальные обручи. Все было отрепетировано и повторено ими несчетное число раз. У них было всего с десяток мгновений, чтоб свершить небывалое.

Раз!

Двое поставили подскок на землю и ухватились за края.

Два!

Отстававший от них на четыре шага человек ни на мгновение не остановившись и не растратив силы движения, подпрыгнул, целя наступить на растянутую кожу. В одной руке он держал лук, а другая, ухватив стрелу, повторяя заученное движение, уже натягивала тетиву.

Три!

Наперекор Богам человек взлетел в небо. Он поднимался все выше и выше, а рука оттягивала тетиву все дальше и дальше к уху.

Трульд словно сам почувствовал, как перья щекочут щеку, а стрела рвется из пальцев. Он не спускал глаз с Найкера, но краем глаза видел, как взлетают над землей другие.

Четыре!

Фигуры в воздухе на мгновение застыли, и правые руки их безвольно упали. Несколько мгновений спустя он услышал чуть растянутый во времени щелчок — стрелы ушли в темноту, в поисках намеченных целей. Не оборачиваясь назад спросил.

— Где Маввей?

— Позади. С ним Момул.

— Спит?

— Спит…

Где-то сбоку квакнула лягушка. Сигнал!

Трульд оторвался от земли и рванулся вперед, к стене. Если все получилось как надо, если его люди не зря ели его хлеб, то на стене не должно остаться ни одного живого стражника.

Все было высмотрено еще вчера — и число стражников, и их оружие, и даже особенности походок тех, кто не стоял на месте, а предпочитал бродить по стене, коротая службу в карауле… А сегодня им осталось сделать совсем немного — сперва превратить это знание в чужую смерть, а чуть позже — во власть…

Выучка не подвела. Стрелки сделали свое дело.

В этом молчаливом беге они не потеряли ни одного человека. Как он не спешил, его обогнали двое и, прикрывая от случайной стрелы, повели к тайной калитке, что предусмотрительный предок Императора врезал в стену на беду своему потомку. Трульд улыбнулся. Счастье было совсем рядом. В нескольких шагах, в одном калиточном скрипе.

Имперский город Эмиргергер. Ограда Императорского дворца.

Длинный двор лежал перед ним, как путь к славе и могуществу, а в самом конце, там, где поляна двора упиралась в стену дворца, что-то блестело. Трульд мельком подумал о том, что это блестит, поднимаясь над землей, звезда, его славы…

Похоже, он зазевался. Эйтель коротким тычком вернул его из будущего в настоящее. Они уже были около стены. Да… Не подумал Мовсий об этом… Хотя как подумаешь? Ели не знаешь беды, то от нее и не обережешься. Чтоб защититься от того, что он уже почти сделал, Мовсию нужно иметь кое-что получше тех стражей, которые стояли во дворце. Против разбойников или даже наемных убийц альригийцев они возможно чего-то стоили, но чтоб защитить себя от проникателей, нужны были другие проникатели. Императорские проникатели. А их у Мовсия не было.

Так что все это было почти решено.

Почти, но не наверняка.

Трое с тяжелыми луками встали возле стены, недобро поглядывая по сторонам предупреждая неприятные сюрпризы, а остальные придвинулись ближе к стене. Эйтель распоряжался по праву старшего воина.

Никто не говорил. Повинуясь жестам старшего, проникатели подтащили под Императорские окна два подскока. Один из подскоков поставили в трех шагах от стены. Четверо проникателей — двое с одной стороны, вставшие друг другу на плечи, двое — с другой подняли один из подскоков на поднятые руки.

«Давай» — негромко сказал Эйтель. Это было первое слово, произнесенное вслух.

Жоля отошел на несколько шагов от стены и, на мгновение остановившись, чтоб собраться с силами, рванулся вперед.

Бесшумный рывок превратился в бесшумный прыжок. Дважды, один за другим, охнули подскоки, и проникатель оттолкнувшись от них, словно гигантскими шагами пробежал по воздуху приближаясь к самому верхнему из окон. До них долетел звук влажного шлепка, шипение. Он прилип к стене и завис там, приходя в себя.

Каждый, кто стоял внизу затаил дыхание.

Несколько долгих мгновений Жоля висел на голой стене, осторожно раскачиваясь. Он висел и висел, почти незаметно для глаза перебирая ногами и Эйтель наконец вздохнул с облегчением. Вздох стал сигналом для остальных. Обошлось… «Липучка» держала. Несколько долгих мгновений и вот, наконец, сверху падает веревка.

Самое сложное им уже почти удалось.

Почему бы тогда не удастся и всему остальному?

Императорский дворец. Дворцовая стена.

Все остальное, если честно, и было самым сложным.

Затеплилась жаровня. Рядом вздохнули меха холодуна. Деревянная трубка направлена была на спящего Мовсия. Струя воздуха подхватила дым и, сплетя его косицу, забросила в Императорскую спальню, к изголовью кровати. Меха мерно раскачивались, наполняя спальню Императора Мовсия дымом «усни-травы».

С железом, перегораживающим окно в Императорскую спальню, они никогда не справились бы, но это и не понадобилось. Тайное знание Предвестников подсказало обходной путь. Подобравшись к окну на липучках, они выплеснули на стену Слюну Пожирателя Камней. Каменная кладка мгновенно вздулась пузырями, и проникатели ножами принялись расковыривать ставший мягким как тесто камень. Лепешки падали вниз, прилипали к земле. Проникатели, уже ученые, сторонились едкой слизи.

Они осторожно, по одному, не мешая друг другу, поднимались вверх по стене, прямо к окну.

У тех, кто трудился над поперечным брусом, на него много времени не ушло. Почувствовав слабину камня, Жоля изловчился, и поддел брус ногой. Не с хрустом, как это полагалось бы доброму камню, а с жалким всхлипом стена выпустила из себя железо. Брус канул в темноту и там его подхватил кто-то из лучников, все еще стерегших воинское счастье товарищей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});