Кончина СССР. Что это было? - Дмитрий Несветов

Многие мои собеседники объясняли этот феномен тем, что для большинства это событие было шоком, адекватную оценку которому можно было бы дать только позже, через паузу. И поэтому так, на первый взгляд, естественно и незаметно все это прошло. Как вы для себя объясняете это странное молчание и видимое безразличие? Или уже все было так естественно, так понятно и так ожидаемо, что никто не удивился?

Конечно, сейчас вам дадут совершенно другие ответы на этот вопрос, потому что место анализа заменило мифотворчество. Сейчас нам говорят: «Какая это была геополитическая катастрофа!» – хотя никакой катастрофы в этом не было. Катастрофой было возникновение Советского Союза в начале века, а его крушение было вполне закономерным и легко предсказуемым событием. Напомню вам, что наш приятель Андрей Амальрик[152] в 1969 году написал брошюру «Просуществует ли СССР до 1984 года?», где отвечал на этот вопрос негативно: не просуществует. Он, конечно, имел в виду не календарный 1984 год, он имел в виду оруэлловский…

Ну да, понятно, «1984» Оруэлла[153].

Но тем не менее и по датам он почти угадал: перестройка у нас в 1985 году началась, последняя фаза… И сценарий распада он угадал абсолютно точно – именно на составные республики, что не было его открытием, я вас уверяю, это было наше общее мнение, которое он очень хорошо сформулировал. Он был историк, писатель.

Обратите внимание, в 1969 году это считалось банальностью, очевидной истиной среди московской интеллигенции. И почему-то потом это должно было вызвать шок. А почему, собственно? Все естественно. Это было искусственное построение коммунистической идеологии: дружба народов, отсутствие национальностей, уничтожение национального государства и так далее. Мечты Маркса и Ленина… И, естественно, как только их мечты перестали управлять жизнью, тут же рухнула и структура.

Через два года после вашей высылки из СССР, которая, как мы знаем, была в виде обмена на лидера чилийской компартии Луиса Корвалана, вы написали книгу воспоминаний «И возвращается ветер». В ней вы среди прочего отметили одну очень важную, даже знаковую вещь: вы написали о том, что Советская власть капитулировала перед этими единичными отчаянными людьми и что эти единичные отчаянные люди, окаянные люди, активные люди все-таки выиграли, хотя бы только в силу того, что были слишком опасны для власти.

Спустя 30 лет в одном из интервью вы сказали буквально следующее: режим рухнул, но мы, вот те самые мы, которые 30 лет назад и позже бились и упирались, не победили; победили мародеры, победил жлоб, а нас отодвинули. Почему так произошло? Отчего снова так? Неизбывная поступь истории или нам опять упорно не везет?

Во-первых, если посмотреть на любую революцию в истории, на любые радикальные изменения, то будет видно: как правило, побеждают в них не те, кто добивался этих изменений, а люди совершенно случайные, чаще всего беспринципные, люди из числа сторонников старого режима. Это довольно типично. Еще древнегреческий поэт Пиндар писал: «Часто при распрях почет достается в удел негодяю». Греческая мудрость… Так что само по себе, с философской точки зрения, это неудивительно.

В наших конкретных советских (российских) условиях это прежде всего было вызвано тщательной подготовкой коммунистического режима перед своей собственной перестройкой. Люди же не знают (это мы знаем), что перестройка на самом деле началась при Андропове, когда было решено расчистить номенклатуру, а заодно прикончить диссидентское движение. И вот Андропов, подготавливая Горбачеву путь, очень старательно уничтожал диссидентское движение. В начале перестройки была принята директива о том, что можно многое допускать, большой плюрализм, но плюрализм внутри коммунистической концепции, и что вот нас, диссидентов, во все это допускать нельзя. И мы не могли приехать в страну.

Я чудом приехал в апреле 1991 года, и то с большим скандалом: мне было отказано во въезде. Благодаря Маргарет Тэтчер, которая подняла скандал и потребовала уступок от советского правительства, я приехал на пять дней. Они сознательно нас не допускали, понимая, что у нас будет достаточно авторитетный голос, что у нас есть достаточный опыт борьбы с режимом и что мы легко можем перехватить инициативу перестройки. Поэтому нас отрубили от всего этого, отрезали; оставили только тех из наших коллег, кто по какой-либо причине (по недоразумению или недомыслию) говорил, что надо поддерживать Горбачева, хотя поддерживать Горбачева в общем никакой нужды не было (он был всевластным генсеком, а потом и президентом страны). Надо было создавать оппозиционные структуры, но часть наших коллег почему-то поддалась на пропаганду (насчет всяких там «ястребов» и «голубей») в Политбюро и решила спасать Горбачева от него самого. Такая история. И вот этих людей пустили – их пустили в Верховный Совет, их пустили во власть, понимая, что угрозы они не представляют.

И последний вопрос, тоже с личной окраской. Вы сами жалеете сегодня о чем-либо? Может, что-то все-таки делали не так? Или не совсем так? И что-нибудь, если бы была возможность, исправили бы?

Вы знаете, постоянно в голове крутится… Сейчас уже не так, а в первые годы после крушения СССР у меня крутилось в голове, что многое мы могли сделать по-другому, что где-то допустили оплошность и так далее. Это естественный процесс. Сейчас я успокоился и вообще об этом не думаю. Но вывод, к которому я в конечном итоге пришел, такой: мы ничего другого сделать не могли. Мы сделали то, что мы могли сделать. Жалели об этом? Нет, конечно. А какая была альтернатива? Стать стукачом КГБ?

8

Распад. Итоги. Что это было

Было это в конце прошлого столетия… А может, этого и не было? Нет, пожалуй, все-таки было…

Итак, что же случилось с большой страной?

В ходе всего этого исследования в диалогах мы с нашими собеседниками, а также с очевидцами и участниками событий в их воспоминаниях и суждениях шли по хронологическому вектору последних месяцев жизни СССР – через агонию перестройки и межнациональные конфликты, через тупик Новоогаревского процесса и падение Восточного блока, через массовые либертарианские выхлопы и импотенцию ГКЧП, через экономический обвал и Беловежские соглашения. Мы пытались подвести экономические, социальные, политические и исторические итоги этого крушения и осмыслить его последствия и уроки. И дошли до финала-эпитафии: 26 декабря 1991 года в Кремле сессия Совета Республик Верховного Совета СССР приняла декларацию № 142-Н о формально-правовом роспуске Советского Союза. Так тихо, почти буднично, завершилась 70-летняя история последней империи ХХ века. Так что же она такое? Великая держава, победившая в большой войне и овладевшая космосом, или кровавый пережиток тоталитарного прошлого человечества? Стройплощадка царства справедливости и освобожденного труда или ристалище номенклатуры и порока? Собирательница земель и народов или империя зла и угроза миру?..