Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Сергей Кочетов

Если до этого Ленон был в ужасе от признания погрома, то теперь он был тронут его раскаянием. Гаузен же, судя по виду, весьма скептически отнесся к словам Шанто. Сам же лесной великан, видя, что спутники до сих пор не сбежали, похоже, принял это как знак расположения к нему.

— Возьмете меня с собой? — попросил погром.

— Тебя-то? Нам такого не прокормить! — не согласился Гаузен, у которого бандиты отобрали большую часть денег.

— Ну, я как-нибудь сам попытаюсь. А еще я могу вас понести, — предложил Шанто.

— Я вообще-то лошадь хотел, — возразил Гаузен.

— Я тоже люблю ржать и овсянку! — обрадовано подтвердил погром.

— Вот этого не надо, — замахал руками Гаузен.

— Возьмем его — он нас, может быть, еще защитит, — упрашивал Ленон, которому стало жалко печального погрома. — Он и вещи сможет понести.

— А тебе только от работы и отлынивать! — съязвил Гаузен и сдался:

— Хорошо, но кормить и убирать за ним будешь сам. Сомневаюсь, но вдруг это сделает тебя более ответственным. А, может быть, ты потом его даже домой к себе заберешь. Представляешь, как твоя Руфи будет рада?

Ленон, нарисовав себе эту картину, содрогнулся, но отказываться от своих слов не стал.

— Да у тебя там столько несъеденных мерзавцев по улицам бегает! Ладно, идем отсюда — нам еще до города надо добраться, — пошутил напоследок Гаузен и компания, в которой произошло заметное пополнение, пустилась в дальнейшее путешествие.

Глава XIV

Отправившись вместе с Леноном и Гаузеном, погром Шанто, как никто другой, был рад предстоящим приключениям.

— Наверное, вы оба устали? Давайте, я вас понесу на своих плечах, — добродушно предложил погром.

— Вот уж как-нибудь обойдусь, — как только мог, вежливо отказался Гаузен.

— А я поеду, — обрадовался Ленон, и Шанто тут же схватил его и посадил на плечо.

— Ну, ты только посмотри, нашел он себе нового друга подстать. Прямо тупой и еще тупее, — ревниво пробормотал себе под нос Гаузен, все еще недовольный тем, что дал Ленону уговорить себя захватить погрома в дорогу.

— Что? Какой и еще какее? — не расслышал Ленон слова, которые не предназначались для его ушей.

— Я хотел сказать, что ты не только глухой, но и скупой, — не сдержался Гаузен. — Помнишь, как краюху хлеба для друга пожалел. Хотел ведь съесть всю буханку целиком!

— Так это когда было? И тебе вроде она и не понравилась совсем? — возмутился мелочной придиркой Ленон.

— Может быть, я ее просто не распробовал, — настаивал Гаузен. — Ты-то там у себя наелся таких квадратных булок, а я их только пару раз в жизни видел.

Вскоре Гаузену стало завидно, что он топчет пыль, а его спутник во все глаза рассматривает окрестности, и он тоже попросился наверх. Коренной велит с неудовольствием отметил, что погром развивает скорость, недостаточную для того, чтобы успеть до окончания срока годности лекарства, а это значит, что ему все же придется продать свою саблю. Тут ему пришло в голову, что погрому, пусть даже и не злобливому, вряд ли будут сильно рады в том городе, куда они направляются.

— Если что, скажешь, что это твой брат дебил-переросток, — объяснил Гаузен Ленону. — Он одет в нормальную человеческую одежду, может, кто и поверит.

— А почему сразу мой? — спросил Ленон, который подобную формулировку счел весьма обидной.

— И говорить-то должен я, и брат тоже мой. Хватит мне уже дурных родственников! — возразил Гаузен. — Ты же сам подобрал его, не я!

— Но у тебя же лучше получается… — хотел произнести Ленон, но осекся на полуслове.

— Что получается? — насторожился Гаузен.

— Ну, обманывать, — честно сознался Ленон, не найдя более мягкой формулировки.

— Хочешь сказать, я врун?! — чуть не захлебнулся от возмущения Гаузен. — Да мое, так называемое, «вранье» не раз спасало тебе жизнь!

— Но оно же меня во все это и затащило, — робко возразил Ленон.

Не желая больше ссориться, Гаузен воспользовался последним аргументом:

— Вы с Шанто больше похожи друг на друга. Такое же глупое… — при этих словах Ленон обиженно поджал губы, и Гаузен поправился. — Прошу прощения, растерянное выражение лица.

Не в силах больше препираться, Ленон прекратил свой спор с Гаузеном. Вскоре они прибыли в Ротан. Местные жители удивленно оглядывались на великана, но особой враждебности не проявляли. Хозяин же таверны «Каменная кружка», где они собирались остановиться, был более категоричен. Он с ног до головы осмотрел компанию, дольше всего задержав свой взгляд на Шанто.

— По-моему, вы проходимцы какие-то, — даже не пытался скрыть своих подозрений насчет порядочности троицы трактирщик.

— Зачем же так обижать усталых путников? — возмутился Гаузен. — Вот он, — указал юноша на погрома, — не проходимец, а непроходимый идиот, а такие, как известно, безвредны.

Тут Гаузен незаметно ткнул Ленона локтем в бок, намекая, что настал его черед объяснений.

— Это мой брат… брат-тишка, — запинаясь от волнения, представил погрома Ленон.

— Тишкой его значит звать? — по-прежнему недоверчиво глядел на гиганта трактирщик.

— Ну да, он совсем нешумный и много места не займет, — сболтнул Ленон.

— Ври да не завирайся! — сердито шепнул ему на ухо Гаузен, услышав подобную ерунду.

— В смысле, он может переночевать в хлеву, — поправился Ленон.

— Не знаю, — с сомнением потер подбородок хозяин. — А он животных не распугает?

— Что вы, — заулыбался Ленон оттого, что среди всей этой лжи ему представилась возможность сказать чистую правду. — Не съест же он их?

Хозяин вновь недоверчиво покосился на погрома, но согласился. Поужинав, Ленон, Гаузен и Шанто улеглись каждый на своем месте. День был нелегкий, и спутникам не терпелось отдохнуть.

Проснулся Гаузен от шума и криков, раздающихся снаружи.

— Неужели погром действительно озверел, как я и боялся? — испугался юноша и растолкал друга. Они побежали в хлев, но Шанто мирно спал. Решив не будить его, они выбежали во двор. Улицы Ротана разбегались в панике. Гаузен взглянул наверх и увидел, что крыши нескольких домов покрыты огнем.

— Лучше бы предыдущая сгорела, — вспомнил Гаузен про деревню недовольных соседей, где их поначалу не очень радушно приняли, а после не очень щедро наградили.

— Непохоже на бытовой пожар. Очевидно, что возгорание зданий произошло снаружи, — попотчевал друга парочкой журналистских штампов Ленон.

— Навряд ли это работа Арсина с Кловиадом, но кто их знает, — сообщил свою версию на произошедшие события Гаузен. Они поймали хозяина таверны, чья крыша осталась цела, и он рассказал о том, что слышал:

— Тут рядом дракониха живет. Раньше от нее проблем особых не было. Ну, украдет овцу-другую. Но теперь она просто с цепи сорвалась. Вы ведь те самые, что помирили деревню Сапту? Может быть, и с ней общий язык найдете?

— Что ж ты раньше нас так не встречал? Нет, чтобы о битвах слава шла, а то о всякой ерунде. Да и та, что есть, и не думает нас обгонять, — сердито подумал Гаузен и сообщил:

— Нам в той деревеньке, несмотря на все труды, заплатили всего ничего. Да и риск для жизни был куда менее значительный. А теперь еще и тут за медяки стараться!

— Что вы! Мы не какие-нибудь голодранцы. Наградим сполна, — возразил трактирщик.

— Хорошо! Я согласен на пару лошадей вместе с недельным обеспечением, — заявил Гаузен. Услыхав размер оплаты, запрашиваемый за услуги, хозяин таверны аж крякнул от жадности, но юноша решил, что на меньшее ни за что не согласится.

— Я могу подождать пару дней, — предложил Гаузен. — Тогда дракониха перестанет жечь дома и перейдет на людей.

— Если вы приметесь за дело немедленно, я начну подыскивать для вас лучших скакунов, — испугался хозяин таверны и согласился на предложенные Гаузеном условия.

Сначала Гаузен обрадовался, что ему, возможно, не придется продавать свою саблю, но, подумав, решил, что еще неизвестно, какой из вариантов безопасней. Ленон, который присутствовал при разговоре, был сторонником мирных переговоров, и, подружившись с погромом, еще больше укрепился в своем мнении. И хотя он пугался встречи с настоящим драконом, не меньше его пугала предстоящая поездка на лошадях. Кроме того, его беспокоил тот факт, что Шанто, скорее всего, придется оставить.

— Ленон, мы должны немедленно отправиться к драконихе и потолковать с ней, — поставил в известность Гаузен. Битва с драконом в его планы не входила, но от рептилии женского пола Гаузен в меньшей степени ожидал агрессии.

— А она нас не съест? — насторожился Ленон.

— Да мне-то откуда знать! Сходим — узнаем. Может, она тоже вегетарианка, как и твой погром. Кстати, его тоже не помешает захватить. Местные, похоже, побаиваются его.