Мемуары - Карл Густав Маннергейм

Выдержка защитников Тайпале подверглась сильному испытанию 6–11 декабря. Наступающая дивизия русских понесла в этих боях такие потери, что её были вынуждены отвести на отдых и заменить на новую. Эта, в свою очередь, пошла в наступление 15 декабря, но и она была отбита; из 50 брошенных в бой танков уничтожено было 18. На следующий день противник после восьмичасовой артподготовки и четырёхчасовой бомбёжки с воздуха в двух пунктах проник в наши позиции, но уже в тот же день вечером этот прорыв был залатан и вся главная линия обороны снова оказалась в руках наших войск. На следующий день наша артиллерия совершила внезапный огневой налёт по атакующей группировке противника, что оказало роковое воздействие на наступательную силу этой дивизии и вывело её из игры. 17 декабря противник бросил в бой третью дивизию, но также безрезультатно.

Оборонительные бои в районе Тайпале следует отнести к крупнейшим достижениям Зимней войны. Поскольку противник наступал большей частью по льду озёр и по открытой местности, его потери были безотносительно тяжёлыми. Талантливая техника стрельбы нашей скромной артиллерии, несмотря на недостаток боеприпасов и современного вооружения, оказалась превосходяще эффективной. Что касается тактики противника, то в районе Тайпале убедились, что ей мешало бычье упрямство держаться в рамках первоначального оперативного мышления, отсутствие способности сообразовать её с требованиями места и времени. Что впоследствии проявилось и на других участках фронта.

Уже в ходе начальных боев на участке Тайпале мы получили информацию о том, что на направлении Выборга выявлено большое сосредоточение войск, и что там противник усиленно ведёт разведку. Небольшие атаки отражали на всём протяжении линии фронта, в это время было уничтожено много танков. Рано утром 17 декабря началась сильная артподготовка по участку деревня Сумма-железная дорога. В 10.00 противник силами одной дивизии, поддерживаемой танками и авиацией, перешёл в наступление на позиции, расположенные восточнее Сумма, и на саму деревню — небольшой укреплённый пункт у дороги на Выборг, название которого вскоре стало у всех на устах. Здесь русские сначала имели успех, прорвав наши оборонительные позиции, потеряв при этом 25 танков, но вечером вся линия снова была в наших руках.

На следующий день после пятичасовой артподготовки наступление началось снова, но на этот раз наша артиллерия подавила его в самом начале. Последовала новая артподготовка, продолжавшаяся всю ночь. Бои днём 19 декабря были самыми жаркими. В направлении «выборгских ворот» наступали в целом шесть дивизий. Их поддерживал один танковый корпус, две отдельные танковые бригады и большое число самолётов. Как уже стало ясно, артиллерия русских научилась лучше сосредоточивать огонь. Танки группами по 20–50 единиц часто нахально шли в самостоятельные атаки. Пехота, наступавшая плотными группами, несла огромные потери. Нам пришлось убедиться, что камни наших противотанковых препятствий оказались недостаточно большими, их можно было сдвигать. Их можно было разрушать даже огнём пушек, находившихся на вооружении пехотных частей. Так, группе в составе примерно пятидесяти танков удалось прорваться в Сумма, где многие из них были уничтожены в ближнем бою. Остатки под покровом ночи вернулись на свою сторону.

20 декабря бои продолжались с утра до вечера, но с приходом ночи все атаки были окончательно отбиты. На оборонительной линии и перед ней остались 58 подбитых танков, 22 из них были тяжёлыми. Один командир танкового подразделения, перебежавший на нашу сторону, заявил, что сдался, будучи уже не в силах «отвечать за понесённые потери». Общее количество танков, уничтоженных в ходе боёв на Карельском перешейке, достигло 239.

Войска перешейка сражались против превосходящих сил противника намного лучше, чем я мог надеяться, и боевой дух был высоким. Поэтому понятно, что руководство армии, державшей перешеек, посчитало, что на этом этапе следует перейти в контрнаступление. Насколько мне было известно, русские войска были сильно измотаны. Об их огромной усталости свидетельствовали письма, изъятые у пленных и убитых. Можно было предположить, что артиллерия израсходовала весь запас боеприпасов, во всяком случае, пока, и что его нельзя пополнить в мгновение ока. Бронетанковые войска испытывали недостаток горючего. Как в пехоте, так и в танковых войсках имелись отказы идти в бой, и, судя по показаниям пленных, было приведено в исполнение множество смертных приговоров. У многих были обморожены ноги и руки. Временное ослабление противника побуждало прибегнуть к контрмерам, чтобы предотвратить новое наступление. Активные действия способствовали бы и укреплению боевого духа наших войск.

Предложение о переходе в контрнаступление поступало не впервые. Ещё 11 декабря генерал-лейтенант Эстерман предлагал перейти в контрнаступление главными силами 2-го армейского корпуса на фронте шириной примерно 45 километров, в полосе от Финского залива до озера Юскярви. Однако я посчитал, что у такой инициативы едва ли есть шансы на успех. Войска слишком разбросаны, плотное соприкосновение с противником отсутствует, да и его группировка точно не установлена. Наступление могло бы стать выстрелом в воздух, и, кроме того, войска не обладали опытом ведения манёвренного боя против русских танков без поддержки противотанковой артиллерии. В любом случае лучше было, сидя в укреплениях, ожидать наступления, которое скоро начнётся. В этом я был убеждён.

После того как бои на подступах к Выборгу были завершены разгромом русских, командующий армией снова вернулся к своему предложению. Его обоснования были весьма убедительны. Во время боёв под Сумма 19 декабря я разрешил ему 6-ю дивизию, находившуюся сзади, использовать для контрнаступления, если будет осуществлён глубокий прорыв. Дивизию, пополненную пехотным полком береговой обороны, передали ему в подчинение для участия в контрнаступлении 2-го армейского корпуса, где части 5-й дивизии стали бы наступать в полосе между озёрами Куолемаярви и Муолаанярви. Руководство армии решило перейти в контрнаступление 23 декабря в 6.30 утра.

Однако вскоре выяснилось, что шансы на успех операции и на этот раз были недостаточно глубоко изучены и что в её планировании мало обратили внимания на те многочисленные подводные камни, которые легко возникают на дороге — особенно в зимних условиях, когда войска готовят к такому крупному наступлению. Самым плохим было то, что соприкосновение с противником после отражения его атак было утрачено и разведка не смогла составить точной картины группировки русских войск. Следствием этого было то, что план наступательной операции не имел точных рубежей и ясного направления главного удара.