От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964-1994 - Джузеппе Боффа

Брожению на всем этом пространстве пока улечься не суждено. /281/ На сегодня вероятнее, что оно продлится и даже усугубится. Возникающая отсюда нестабильность несет в себе два явления, могущие иметь печальные последствия не только для непосредственно заинтересованного населения, но и для всех нас. Первое — это обострение этнических конфликтов и вооруженных столкновений между различными республиками бывшего Союза, а также внутри каждой из них. Уже и сегодня по периферии бывшего СССР идет серия местных войн, мало чем отличающихся от тех, которые сотрясают бывшую Югославию. И нельзя сказать, чтобы общий их итог был менее кровавым.

Напомним об основных очагах войны, следуя с востока на запад. В Таджикистане, на границе с Афганистаном и Китаем, ведут военные действия друг против друга различные этнические группировки, слабо прикрытые подручными политическими ярлыками — исламистскими, демократическими или коммунистическими. Это наиболее тяжелый конфликт как по числу жертв, так и по масштабам распространения на соседние государства. Не менее опасной и кровавой остается многолетняя война на Кавказе между Азербайджаном и Арменией за Нагорный Карабах. В нее также вовлечены, пусть и не напрямую (по крайней мере, на сегодня), другие страны и внешние политические силы. Это связано с большим влиянием, которое имеет армянская диаспора во многих государствах мира, и, в свою очередь, с этнической близостью народов, на которые могут рассчитывать азербайджанцы за пределами своих границ, начиная с соседней Турции. Та же Россия воюет с Чечней, маленькой, стремящейся к автономии республикой. И это зародыш конфликта, который может перекинуться на другие народности Кавказа. Всего лишь передышку, но не мир получила Грузия, от которой в результате еще одной войны отделилась Абхазия. Наконец, долгое время происходили военные столкновения в Молдове, где Приднестровская область практически откололась от республики, хотя это отделение не получило официального и международного признания.

Тлеют и другие скрытые конфликты, в которые в ряде случаев вовлечена и Россия. Пока их удается сдерживать. Но вовсе не устранена опасность их возгорания. Существуют противоречия между Россией и странами Балтии как по территориальному вопросу, так и в связи со значительностью русскоязычного населения, проживающего в трех маленьких независимых республиках, где его гражданские права не признаются. Столкновения с Украиной за обладание прекрасным Крымским полуостровом до сих пор удавалось избежать. Но его опасность остается нависшей над двумя самыми крупными европейскими республиками бывшего Советского Союза. В будущем могут возникнуть и другие требования изменить российско-украинскую границу, поскольку восточные области России, начиная с /282/ региона вокруг важного промышленного города Харьков, действительно населены в основном русскими. И вообще здесь проживает масса людей, испытывающих особую ностальгию по Союзу и желающих в любом случае воссоединиться с Россией. Аналогичная проблема, но в еще более крупных масштабах, существует в России и Казахстане. Руководители двух стран всячески избегали до сих пор ее обострения. Но в обеих странах есть группировки, требующие серьезных изменений границы. Среди тех, кто предлагает территориальный пересмотр, мы вновь находим Солженицына, откровенно говорившего об этом сразу же по возвращении в Москву после двадцатилетнего изгнания.

От Таджикистана до Молдовы Россия вовлечена уже и в другие конфликты, хотя она и не принадлежит к числу их непосредственных участников. Она участвует в них потому, что ее вооруженные силы размещены на этих территориях в одном случае, чтобы развести конфликтующие стороны, в другом — с более тонким умыслом поддержать одних либо других или, наконец, то одних, то других попеременно, но еще и потому, что повсеместно испытывает интерес к той или иной территории прежде всего из экономических соображений, а затем и стратегических, гуманитарных, культурных, исторических. Даже если бы Россия и хотела, она уже не может отказаться от своих интересов и, даже ослабленная, еще в состоянии пытаться отстоять их.

Но от этих конфликтов не остаются в стороне и те державы, которые не имели никакого отношения к бывшему СССР. В этом и состоит второй феномен, грозящий взрывными последствиями, которые могут рано или поздно обнаружиться. Все территории бывшего Союза, вовлеченные ныне в кровавые столкновения или конфликты, чреватые войнами, являются одновременно регионами значительных природных и энергетических ресурсов, минерального сырья, которые интересны многим. Говоря обо всем южном поясе бывшего Советского Союза, обычно ссылаются на риск проникновения «исламского фундаментализма». Но это упрощение. Разумеется, мусульманские тенденции различного толка существуют. Из государств, находящихся к югу от прежнего СССР, фундаменталисты проникают и в бывшие советские республики. И все-таки это не главная проблема, даже если о ней часто говорят. И, видимо, не самая сложная. Не так тяжела, как соперничество, порожденное российскими и нероссийскими амбициозными устремлениями к тому, чтобы так или иначе захватить богатства этих регионов, — амбиции, объясняемые слабостью структур новых государств. Даже в экономическом аспекте ни одно из них не представляет собой жизнеспособного организма. И это касается не только южного пояса бывшего СССР. Неизбежным предметом вожделений являются и богатства Сибири, и некогда советского /283/ Дальнего Востока, где также проявляются сильные сепаратистские тенденции, хотя население там преимущественно русское, в любом случае не мусульманское.

Все крупные государства, граничащие с территориями бывшего СССР, будь то Турция или Иран, Китай или Япония, не могут оставаться равнодушными к судьбе этих территорий. По правде говоря, не могут проявлять равнодушия и более далекие страны, такие как те же Соединенные Штаты или европейские державы. Они, как минимум, не считают возможным не обращать внимания на происходящее в европейской части бывшего Советского Союза и той международной системе, которая составляла орбиту СССР. Правда, — и многие подчеркивают это — ныне для решения этих проблем нет необходимости вводить войска и занимать территории. Куда более эффективны движения капиталов. И все-таки трудно оставаться спокойными, веря, что процессы такого масштаба могут проходить без применения средств насилия и только мирным путем. Уже сегодня намечаются драматические международные противоречия, например вокруг бакинской нефти, залегающей на дне Каспийского моря, или противоречия в связи с намерением Североатлантического альянса поглотить все страны Центральной и Восточной Европы вплоть до границ, которые несколько лет назад были границами Советского Союза. Если эти противоречия пересекутся с этническими и национальными конфликтами, то такая смесь будет достаточной, чтобы спровоцировать неизбежный взрыв.

Урок расчленения Югославии должен все же чему-нибудь научить. Поразительна та непредусмотрительность, в результате которой все стали свидетелями, а некоторые и участниками драмы, положившей в начале 90-х годов конец мирному сосуществованию южных славян. Эта драма также не была неизбежной. Слезы, заклинания, брань, крики возмущения, сопровождавшие последовавшие ужасы, конечно же, не оправдывают действия, активные и пассивные, или хотя бы только близорукость, которые попустительствовали или способствовали разрушению Югославии. В результате, какое бы решение теперь ни было предложено, если допустить возможность найти его, оно будет достойно большего сожаления с моральной точки зрения, будет более зыбким политически, менее оправданным экономически и с любой точки зрения менее справедливым, чем то решение, которое могло бы быть найдено прежде. А если его поиск будет затянут, то никто не сможет нам сказать, когда, как и где, при чьем участии этот трагический конфликт может быть завершен. Но ведь происходящее в бывшей Югославии — это всего лишь малая толика того, что могло бы произойти на территории бывшего СССР.

Автор этих строк ничуть не склонен к апокалиптичности. Даже сейчас нет ничего, что нельзя исправить. Ничто не предначертано /284/ заранее. И в Югославии была аналогичная ситуация. Все последствия, начиная с трагедии в Боснии, можно было предвидеть. И в самом деле, ее предвидели все, кто ясно представлял себе историю и реальность. Худшее случается тогда, когда теряется способность без предубеждения смотреть на события в жизни народов и целых стран. И не стоит потом говорить, что это было сделано во имя неких благородных принципов. Мы все знаем, какую дорогу мостят благие намерения или те, которые выдаются за благие. Тот, кто слишком поздно обнаруживает для себя истину, в конце концов платит за это. Югославские события уже вовлекают и еще могут вовлечь нас в более непосредственное и серьезное участие в них. Если события в бывшем СССР будут аналогичными, то вовлеченность наших стран будет много более непосредственной и трагичной, несмотря на то что речь идет о землях, более удаленных от нас географически. Хотя что в сегодняшнем мире находится далеко от нас? Вот главное, почему советский кризис, его происхождение, его причины и его развитие должны быть поняты такими, какими они были, какие они есть, не увязая в мифах, слишком часто прельщавших нас в последние годы. Единственный как бы промежуточный итог, к которому пришел автор, состоит в том, что глубокий кризис, поразивший пространство вокруг бывшего СССР и нынешней России, вовсе не завершен, не завершается, а обостряется и углубляется после краха перестройки. Остается надеяться, что с ним удастся справиться. Но для этого потребуется участие многих. Не надо прятаться за поспешные идеологические или пропагандистские выводы, которыми мы довольствовались до сегодняшнего дня. Это не удастся, к тому же положение дел ухудшается, а не улучшается. Если мы сможем, то сделаем ставку на то, чтобы выйти на уровень решения задач и взяться за дело, более уравновешенно подходя к тем идеям и понятиям, которые три-четыре года назад могли казаться изжившими себя, но таковыми не являются, поскольку не исчезли причины, побуждавшие их к жизни. Это правда, что события последних лет выявили победителей и побежденных. Но, по мнению автора, остается верным и то, что в сегодняшнем мире эти победы рискуют оказаться больше иллюзорными, чем реальными. Как предупреждал еще до своего поражения Горбачев, наиболее вероятна перспектива, что все мы окажемся проигравшими. Есть смысл принять это к сведению. Постараемся, во всяком случае, не забывать, что наша судьба не останется в стороне от того, что произойдет в этой части света.