Комментарий к роману А С Пушкина Евгений Онегин - Юрий Лотман

3-4 — Авось по манью <Николая>

Семействам возвратит <Сибирь>…

П в 1830 г. продолжал надеяться на царскую милость по отношению к ссыльным декабристам, однако в комментируемых стихах звучат ноты горькой иронии.

<8>, 1 — Сей муж судьбы, сей странник бранный… — Наполеон I.

3 — Сей всадник Папою венчанный… — В стихотворении "Герой" П этот стих читается:

Сей ратник, вольностью венчанный…(III, 1, 251).

В соответствии с общим стилистическим заданием десятой главы П меняет метафорическое выражение на биографически точное и «прозаическое» (для коронации Наполеона императором папа римский приезжал во Францию).

<9>, 1–4 — Тряслися грозно Пиринеи…

Из К<ишинева> уж мигал…

Строфа посвящена циклу европейских революций, потрясших посленаполеоновскую Европу и оказавших воздействие на формирование тактики декабризма в России. Имеется в виду Испанская революция, которая началась в январе 1820 г. восстанием под руководством офицеров Риего и Квирога и созывом кортесов, а завершилась интервенцией Франции по мандату конгресса европейских держав и казнью Риего. Испанская революция интересовала декабристов как опыт военного восстания; неаполитанская революция (лето 1820 г.) также привлекала внимание декабристов. П и В. Л. Давыдов в Каменке пили в 1820 г. за здоровье   т е х  <карбонариев> и   т о й  <свободы> (II, 1, 179).

3 — Безрукий князь друзьям Мореи… — Безрукий князь — генерал Александр Константинович Ипсиланти (1792–1828), офицер русской службы, потерял руку в битве при Лейпциге. В феврале 1821 г. перешел с отрядом через Прут, который служил границей России, и возглавил восстание греков в турецкой Молдавии. Морея (Пелопоннес) — полуостров на юге Греции, где также вспыхнуло движение против турок. П был лично знаком с Ипсиланти в Кишиневе и горячо сочувствовал планам освобождения Греции. В письме из Кишинева в начале марта 1821 г. П писал: "…прекрасные минуты Надежды и Свободы <…> Восторг умов дошел до высочайшей степени, все мысли устремлены к одному предмету — к независимости древнего Отечества <…> Первый шаг Ал<ександра> Ипсиланти прекрасен и блистателен. Он счастливо начал — отныне и мертвый или победи<тель> п<рин>адлежит истории — 28 лет, оторванная рука, цель великодушная! — завидная <у>часть" (XIII, 23–24). В дальнейшем поведение Ипсиланти (в частности, предательская казнь им вождя крестьянских отрядов Владимиреско) значительно охладило отношение к нему П.

Кинжал Л <?> тень Б <?> — Стих не поддается точной расшифровке. Обычно его читают как "кинжал Лувеля", то есть намек на убийство французским ремесленником Лувелем наследника престола герцога Берийского. Б <?> достоверно не расшифровывается.

<10>, 2 — Наш ц<арь> в покое говорил… — Чтение ошибочное; в современных изданиях принято: "Наш царь в конгрессе говорил". Речь идет о конгрессах Священного союза: Лайбахском, принявшем решение подавить Неаполитанскую революцию (1821), и Веронском (1822), выработавшем общую программу подавления революции в Европе. Возможно, что слова, вложенные в уста Александра I, — начало, видимо, легендарного диалога русского императора с Меттернихом в Троппау (Шильдер Н. К. Имп. Александр I., т. IV. СПб., 1898, с. 184–185, 469). Согласно рассказывавшемуся в России 1820-х гг. анекдоту, на слова Александра I о том, что на спокойствие России он может положиться, Меттерних якобы сообщил еще ничего нe знавшему царю о восстании в Семеновском полку. Такое предположение делало естественным переход к следующей строфе, повествующей о восстании в Семеновском полку.

4 — Ты А<лександровский> холоп… — А. А. Аракчеев.

<11>, 1 — Потешный полк Петра Титана… — Гвардейский Семеновский полк был образован из «потешного» полка Петра I, именовавшегося по месту расквартирования в селе Семеновском.

3-4 — Предавших некогда <тирана>

Свирепой шайке палачей…

В ночь убийства Павла 1 — c 11 на 12 марта 1801 г. — внешний караул во дворце нес третий батальон Семеновского полка.

Дальнейшее развитие строфы, видимо, приводило к рассказу о событиях 1820 г. в Семеновском полку.

<12>, 1 — Р<оссия> присм<ирела> снова… — Чтение "Россия" является совершенно произвольным. В рукописи стоит "Р. Р"., что, конечно, не дает оснований для такой расшифровки. Однако других, более убедительных, расшифровок до сих пор предложено не было. Возможно, следует читать: "Народы присмирели снова", считая, что первые буквы — зашифрованное peuples (народы). Ср.: "…рабы затихли вновь" (II, 1, 314).

<13>, 3 — Они за рюмкой русской водки — речь идет о так называемых "русских завтраках" у Рылеева, которые были одной из форм конспиративных встреч. М. Бестужев вспоминал, что эти завтраки были "постоянно около второго или третьего часа пополудни" и на них собирались "члены нашего Общества" и "многие литераторы", близкие к нему. "Завтрак неизменно состоял: из графина очищенного русского вина, нескольких кочней капусты и ржаного хлеба", в чем отражалась "всегдашняя наклонность Рылеева — налагать печать руссицизма на свою жизнь" (Воспоминания Бестужевых. М.-Л., 1951, с. 53).

<14>, 3–4 — У беспокойного Никиты,

У осторожного Ильи.

Никита — Муравьев Никита Михайлович (1796–1843) — член Союза Спасения, Союза Благоденствия и Северного общества. Один из наиболее деятельных членов тайных организаций, создатель проекта конституции. Осужден на 20 лет каторги. П, видимо, познакомился с Муравьевым еще в Лицее. Они оба были членами «Арзамаса» и, бесспорно, встречались в петербургском обществе до ссылки П. В варианте, цитируемом Вяземским, "у вдохновенного Никиты". Осторожный Илья — Долгоруков Илья Андреевич (1798–1848), член Союза Благоденствия. В Союзе Благоденствия Долгоруков играл весьма видную роль (в 1819 г. был избран блюстителем), но, в результате заступничества великого князя Михаила Павловича, адъютантом которого он был, роль его в обществе удалось затушевать, и дело его "осталось без дальнейшего следствия" (Восстание декабристов. Материалы, т. VIII. Л., 1925, с. 80).

Комментируя эту строфу, Н. Л. Бродский перечислил ряд «неточностей» и «ошибок» П. Первой из них он считает, что автор EO заблуждался, введя на заседание Северного общества Илью Долгорукова. "Включив себя в декабристскую организацию северян, Пушкин допустил другую ошибку против исторической правды: он не был членом тайного общества" (Бродский, 375). Но П ошибки не допустил. Это сделал комментатор. Строфа посвящена не заседанию Северного общества, а собранию менее конспиративного Союза Благоденствия. Как свидетельствует опубликованное в 1953 г. М. В. Нечкиной показание декабриста Горсткина, П на таких заседаниях бывал и, действительно, выступал там с чтением своих "ноэлей". И. Н. Горсткин показывал на следствии: "Потом стали у некоторых собираться сначала охотно, потом с трудом соберется человек десять, я был раза два-три у К<нязя> Ильи Долгорукого, который был кажется один из главных в то время, у него Пушкин читывал свои стихи, все восхищались остротой, рассказывали всякий вздор, читали, иные шептали, и все тут; общего разговора никогда нигде не бывало <…> бывал я на вечерах у Никиты Муравьева, тут встречал частенько лица отнюдь не принадлежавшие обществу" ("Лит. наследство", т. 58, 1952, с. 158–159). Следует учитывать специфические условия, в которых создавались эти воспоминания, и то, что Горсткин был крайне заинтересован в том, чтобы придать «сходкам» у "осторожного Ильи" и "беспокойного Никиты" вид незначительных и случайных встреч. Можно согласиться с М. В. Нечкиной, писавшей: "Из свидетельства Горсткина мы не только впервые узнаем о факте личного знакомства Пушкина с Ильей Долгоруковым, но и впервые получаем здесь достоверное и со стороны декабриста идущее свидетельство об участии Пушкина в собраниях Союза Благоденствия у Ильи Долгорукова. Ранее мы располагали лишь стихотворными строчками самого Пушкина. Их поэтическая форма и язык образов в какой-то мере все же допускали толкование условного характера: Пушкин якобы воссоздает не какую-либо реальную, а поэтически-условную картину своих встреч — он мог допустить художественный вымысел. Теперь подобное толкование начисто отпадает" (там же).

<15>, 1–3 — Друг Марса Вакха и Венеры

Тут Л<унин> дерзко предлагал

Свои решительные меры…