Эхо войны. - Ольга Шумилова

«Как», боюсь, уже не имеет особого значения. Важно то, что мы получили в итоге. Кое–какую информацию он вытянул из меня еще на Корке, где добыл остальную — тоже хотелось бы узнать. А потом все было очень, очень просто. Не погибни из–за этого целый город, я бы поаплодировала изяществу, с которым из меня была вытряхнута информация. Да, не с первого раза, и на встречу я не пришла, любезно предупредив, что иду в рейд, так что ни получить сведений, ни сделать из меня управляемую куклу не вышло… Их вожак не побоялся прийти на базу и при этом почти ничем себя не выдал, чтобы проверить, жива ли я и что помню. И когда узнал, что зачистка не за горами, отдал очень логичный приказ…

Мне страшно оттого, насколько его интеллект и логика схожи с нашими. Насколько легко он подделал личность, поступки, речь. Не знай я правды, приняла бы за сола. Да, однажды уже промахнувшись, он делал и говорил то, что ожидало мое подсознание, но все равно…

Да. Я виновна. Хотя и искренне надеюсь, что убила его. Но… Даже если так…

Изнанка. Если их матки живут на Изнанке мира, куда нет хода нам, мы не уничтожим их никог…

Хлопнула дверь. Комендант вошел в комнату с лентой инъектора в одной руке и стаканом — в другой. Стакан отправился на тумбочку, инъектор полетел на кровать.

— Спасибо, — я обернула гибкой лентой запястье, сняв предыдущую, уже пустую. — Уже поздно, я, наверное, задерживаю вас и мешаю спать.

— Да, вы мешаете мне спать, — сухо отрезал он. — Главным образом тем, что занимаете мою кровать, так что деться мне от вас некуда.

У меня отвисла челюсть.

— Ну, знаете ли, — пробормотала я. — А лазарет?

— В лазарете нет мест, благодаря тому, что вы притащили с собой полный гравилет болезных военных, своих и чужих, — его глаза под линзами зло сверкнули. — А, поскольку вы у нас особый случай, и половина форта во главе с моим собственным братом упрашивала меня сделать хоть что–нибудь, — Торрили скривил рот, передразнивая, — и я вынужден нянчиться с вами, то у меня нет желания десять раз на дню бегать ради этого через весь замок.

— Фарр комендант… — я улыбнулась. — Я даже не знаю, чем буду отдавать столь щедрый кредит.

— Птара благодарите, я бы к вам на выстрел не подошел, — буркнул он и уже повернулся, чтобы уйти, как раздался стук в дверь.

Вслед за ним появился майор, все еще бледный, но уже не напоминающий мертвеца, в чистой форме, один рукав которой болтался пустым мешком. Коротко поклонился, представляясь, поднял голову… И комендант застыл, будто вмороженный в лед. Я перевела взгляд на командира, и застыла сама, не понимая, как вообще такое может быть…

Глаза в глаза. Этого не может быть, верно?…

Тогда, во сне, я не вспомнила, не вспомнила и раньше, когда увидела его в реальности, наверное, оттого, что даже во сне не видела его так долго… Этот бесконечный сон, эта бесконечная погоня…

Те же жуткие, бесцветные глаза, та же коса, те же черты холодного бледного лица. Разве что взгляд стал другим. Убийца–северянин, как из моего сна ты переместился в реальность?!

Запинаясь, комендант произнес несколько вежливых фраз. И выглядел при этом, как рыба, выброшенная на берег. В мозгу билась одна мысль: он знает его. Не знаю, как и откуда, но явно не взаимно — если северянин и выглядел удивленным, то нашей на него реакцией. Спустя несколько минут дар речи вернулся и ко мне, когда оба уже собирались переместиться в кабинет.

— Фарр майор, подождите… И вы, фарр комендант, думаю, вам тоже нужно знать. Дело в том… Я проанализировала некоторые следствия происхождения т'хоров.

— И?

— Изнанка… Вы думали об этом? Если матки не будут покидать ее, они в полной безопасности. Это все равно, что находиться в другом измерении — мы все равно не сможем достать их. А если точки выхода не ограничиваются одним конкретным местом, и они могут перемещать воинов куда угодно, нам крышка. Нам, и всей планете заодно. Если не больше.

Демон вышел в мир… Грядет война. Тысячелетняя война.

— И еще. Я, кажется, поняла, каким образом отрезали от связи город, как глушили на Корке двигатели кораблей, и как их еще заглушат, если правительство планеты вздумает проверить, почему город выпал из эфира больше, чем на неделю, пусть даже и во время межсезонья. Думаю, они могут управлять самой материей Изнанки, вытягивая ее на Лицо Мира. На Изнанке не работают физические законы Лица, как и любые другие… Они просто окружили город тонкой прослойкой материи Изнанки, и этого хватило. И нам дьявольски повезло, что на время штурма базы ее отозвали, — скорее всего, на поддержание уходит много ресурсов. Иначе наш гравилет рухнул бы еще над границей. Так что бомбардировать их нужно не ниже чем из стратосферы.

Повисло молчание.

— Кажется, я совершил глупость, позволив вам остаться в подвалах, — северянин задумчиво смотрел в никуда. — Ваши знания слишком ценны, и никакой пересказ, даже сканирование сознания не сможет передать их кому–либо полностью. Вы не имеете права умирать, пока не найдется кто–то, более сведущий, чем вы. Это приказ.

— Майор, вы забываете, что больше не являетесь для нее высшим командным чином.

— Фарр Торрили… — я подняла руку, предупреждая готовый разгореться передел зон влияния. — Майор прав. К сожалению, никто, кроме меня, на Изнанке не был, и маток не видел.

— Иными словами, у меня нет иного выхода, как только продолжать изображать из себя няньку и медсестру в одном лице, — с отвращением заключил комендант, направляясь к кабинету. Обернулся на пороге, бросил странный взгляд из–под неряшливо рассыпавшихся, похоже, вовсе не чесаных волос: — Как же вы мне надоели, фарра.

Сухо щелкнула дверь, мужчины вышли. А я дала себе зарок припереть коменданта к стенке — сами по себе сны ничего не значат, но вдруг они снятся не мне одной?…

В полутемной комнате мечутся тени от падающих за стеклом капель, мешаясь с солнечными лучами, — этот дождь того же рода, что и слезы с улыбкой на лице — вода, падающая с сияющих солнцем небес.

Я еще помнила, как встала после последнего ранения, за которое брался комендант, да и чувствовала себя вполне живой. Поэтому без особой опаски к полудню сползла с кровати, не снимая, впрочем, инъектора. Одета я была в больничную рубаху до колен, под кроватью нашлись явно забытые в спешке десантные ботинки, из чего я сделала вывод, что тащили меня прямиком сюда, не размениваясь на лазарет.

Лазарет… По пути туда я не встретила ни одного солдата. «У нас осталось очень мало солдат, и если…» Да. Если.

Бездна!

В дверях амбулатории я остановилась, сраженная перекрестным огнем двух десятков взглядов. Повисло изумленное молчание. А в следующую секунду тонкий белокурый вихрь бросился мне на шею: