Сезон туманов (сборник) - Евгений Гуляковский

Видимо, местные растения были перенасыщены эфирными маслами, потому что костры, как и факелы, полыхали синеватым, прозрачным пламенем, почти совсем не дававшим света, словно горел не хворост, а спирт. Над кострами висели чаны, в которых что-то варилось. Человек шесть, стоявшие отдельной группой, время от времени дули в большие закрученные раковины, извлекая из них ревущие, душераздирающие звуки.

Как только в освещенное кострами пространство вошли люди с факелами, все смолкло, все лица повернулись к прибывшим, все глаза уставились на пришельцев. Проводники жестом предложили им подойти к возвышению. Огромный грузный человек, опершись на плечо одного из слуг, с проворством, какого трудно было от него ожидать, вскочил на ноги и шагнул навстречу гостям.

– Чужестранцы! – воскликнул он с радостью. – Нам не хватало для праздника чужестранцев! Сажайте их на самые почетные места! – Он взял Ротанова за локоть, безошибочно определив в нем главного, и, не дав опомниться, увлек за собой на помост.

– Я правитель этой страны, и я заверяю вас, что вы прибыли в доброе время. Будут пиры. Будут молодецкие забавы и богатырские игрища. Будет и змееборство.

– Змееборство тоже? – спросил несколько ошарашенный Ротанов.

– Пренепременно, какое же богатырское игрище обходится без змееборства?

– А змеи… настоящие?

– Самые доподлинные. Вы каких предпочитаете? Есть плавучие, летучие, бронеголовые, плюющие ядом, есть просто шипящие, но обладающие дурным глазом.

– Я предпочел бы обойтись без змей. Видите ли, я не специалист по змеям…

– Жаль! В этом деле лучше быть специалистом. Квалифицированным специалистом.

Правитель хлопнул в ладоши, кто-то за их спиной ударил в медный гонг, и протяжный, отраженный скалами звук поплыл по ущелью вниз, туда, откуда слышался гул приближающейся толпы, где мелькали многочисленные синие огни, замеченные Ротановым еще по дороге.

– Пока готовят первое испытание, поведайте мне о дальних странах и удивительных делах, коим вы свидетелями были.

Странное чувство овладело Ротановым, ему почему-то казалось, что этот огромный потный человек, замотанный в расшитые шкуры странных животных, с амулетами из зубов на шее, на самом деле вовсе не так прост. В глазах его то и дело зажигались хитроватые огоньки. Да и само их появление на этом празднике выглядело так, словно все было готово заранее, словно их ждали. Неведомый режиссер продолжал свою непонятную постановку. Усмехнувшись, Ротанов поведал правителю о могучем звездолете «Каравелла», о «черной дыре», в которую проваливается весь этот мир вместе с предстоящим празднеством, о множестве обитаемых миров, расположенных на далеких звездах, и о Земной Федерации, расселившейся на многих планетах. Правитель слушал его внимательно, кивал и жевал сочный кусок мяса, с которого капали на помост тяжелые капли жира.

– Далекие поселения – это хорошо. У нас тоже есть поселения на дальних островах. Когда у нас плохо уродятся плоды мангароидов, мы привозим их с Каруты, а взамен отдаем излишки нашего сого. – Лицо его приняло задумчивое выражение. – А что такое звезды, чужестранец?

Ротанов объяснил.

– Ты хочешь сказать, что за небесной твердью мир не кончается, что там есть другие острова?

– И острова, и моря. Там живут другие народы, светят другие солнца.

Правитель нахмурился и отложил на поднос недоеденный кусок мяса.

– Не рассказывай этого никому, чужестранец. Тебя здесь не поймут. У нас иные законы, свое представление о мире. Наш мир устроен просто. Небесный шар, внутри которого мы живем, висит на серебряной цепи, и за ним уже нет ничего. Впрочем, там живут еще боги… Надеюсь, ты не бог?

– Богов я там не встречал, правда попадаются кое-где существа, могуществом похожие на богов.

Сделав вид, что не услышал последних слов Ротанова, правитель отвернулся к одному из стоявших у них за спиной мрачного вида стражей, поманил его. Страж нагнулся, выслушал какое-то приказание, поклонился и тут же исчез. Из толпы вышли вперед бородатые люди, одинаково одетые, с тяжелыми бронзовыми щитами в руках. Они поставили щиты на песок вплотную друг к другу, образовав кольцо непроницаемой металлической ограды, отделившей центр площади вместе с помостом от остальной толпы.

Ротанову не очень понравились эти непонятные приготовления, и он стал искать взглядом своих спутников. Там, где они сидели, видимо, все было пока спокойно. Ротанов видел, как из кипящего чана им подносят какой-то напиток, и Элсон решительно отказывается отведать неизвестное зелье.

К возвышению подошел худой высокий человек в простой полотняной одежде, перепоясанной кушаком, с выбритой наголо головой. По его аскетическому лицу и гордому взгляду, по тому, что этот человек не склонился перед правителем, Ротанов заключил, что он занимает высокое положение в здешнем обществе, – возможно, жрец или представитель высшей знати. Правитель привстал ему навстречу, и они отошли на край помоста, оставив Ротанова одного. Воспользовавшись этим, он незаметно повернул браслет с транслятором универсальной связи в сторону костра, у которого сидели его спутники, и тихо спросил:

– Фролов, ты слышишь меня?

– Да, командир.

– Вызови шлюпку и переведи ее поближе, она вскоре может понадобиться.

– Я уже пытался, командир. Сигналы не проходят. Нет связи. Похоже, сели батареи передатчиков.

– Только этого нам не хватало… Будьте наготове. По-моему, здесь что-то затевается. Держите трансляторы включенными, и по моему сигналу все вместе пробиваемся к выходу, оружие применять запрещаю, что бы ни случилось.

– Все сделаем.

Ротанов не мог понять, почему исчезла связь. Батареи? Вряд ли они сели все сразу… Могли быть неизвестные им физические причины, структура пространства в непосредственной близости от центра «черной дыры» так сильно изменена, что законы прохождения радиоволн здесь никому не известны. Ротанова тревожило то, что связь исчезла именно сейчас. Хорошо хоть трансляторы работают на близких расстояниях и они могут разговаривать друг с другом.

Между тем события на площади развивались своим чередом. В центр круга, освещенного синим пламенем костров, вошло четверо воинов. Ротанова удивило, что у них нет никакого оружия. Один из воинов положил между кострами тяжелый сверток, сдернул с него шкуру и сразу же отошел в сторону, явно избегая прикосновений к засверкавшей в лучах костров остро отточенной стали. Там были двуручные мечи, боевые топоры, огромные шиповатые палицы и копья с широкими зазубренными наконечниками. Заметив, что Ротанов внимательно разглядывает эти предметы, предводитель сказал:

– Воинам нашего племени нельзя касаться оружия, несущего смерть. Потому мы так рады чужеземцам. На наших богатырских игрищах им одним дозволяется в схватке с врагом потешить себя окровавленной сталью.

Снова раздался удар гонга.

В верхней части ущелья послышался тяжелый топот. Воины оттеснили толпу и образовали узкий проход, идущий от центра площади до входа в ущелье. В полумраке Ротанов плохо видел, что там делалось, но какая-то темная масса, приземистая и подвижная, как ртуть, перемещалась вдоль бронзовых стен, составленных из щитов, к центру круга.

– Есть ли среди вас тот, кто хочет помериться силой с дроном?! – закричал глашатай с противоположной стороны, и почти сразу же из толпы, раздвинув щиты воинов, выпрыгнул в центр круга коренастый приземистый человек.

Если Ротанова поразили мускулы предводителя, то воин, вышедший в круг, оказался еще массивнее. Толпа приветствовала его восторженными криками. Человек пригнулся, чуть расставил руки, в которых не было никакого оружия, и застыл. Толпа тоже замерла, шум стих, и отчетливо стал слышен тяжелый топот несущегося вдоль ущелья зверя… Теперь Ротанов наконец увидел его. Животное было пониже носорога, но, пожалуй, тяжелее и гораздо подвижнее. Тупорылая морда заканчивалась костяным панцирем, уходящим за плечи и мешавшим животному повернуть голову. Костяные пластины впереди заканчивались четырьмя острыми выростами – не то рогами, не то клыками. Четыре пары немигающих злобных глаз, расположенных далеко друг от друга, видимо, обеспечивали животному хороший обзор. Выскочив в центр освещенного круга и увидев стоящего у него на пути человека, животное издало хриплый низкий визг и, не снижая скорости, бросилось на смельчака. Казалось, гибель человека совершенно неминуема, но, когда острые рога уже почти вонзились воину в живот, он сделал едва уловимое, очень точное, почти изящное движение в сторону, и дрон промахнулся. Толпа восторженно взревела.

С разбегу животное ударилось в бронзовую стену щитов. Удар был так силен, что воины, державшие щиты, не устояли, в стене образовалась брешь. Но зверь не расположен был убегать, хотя мог бы теперь это сделать. Подавшись назад, он развернулся и снова бросился на своего противника. Все повторилось, но теперь воин, отклонившись, успел нанести молниеносный удар вытянутой рукой в щель между костяными пластинами на голове животного, где, видимо, был расположен какой-то нервный центр. Животное заревело от боли и ярости. Вновь раздался тяжелый удар в щиты, и вновь распалась живая стенка. В облаке пыли несколько секунд ничего не было видно, а когда оно рассеялось, все снова увидели дрона, несущегося на своего обидчика. Теперь он, подбежав к человеку, неожиданно затормозил и резко изменил направление, стараясь упредить движение воина в сторону. Это ему почти удалось, человек не сумел полностью избежать удара, и хотя он уклонился от острых клыков, удар бронированной головой животного, по-видимому, был достаточно силен, воин упал и, откатившись в сторону, остался лежать неподвижно. Дрон опять с разбега налетел на щиты и теперь медленно разворачивался, чтобы окончательно разделаться с противником.