Обреченный трон - Каролайн Пекхам

глубже заполняли мои вены, и я начала понемногу теряться в них. Но я не могу себе этого позволить. Я не должна слишком сильно погружаться в них, потому что если я вновь позволю себе забыть о том, что я что-то чувствую, то вернусь к тому, с чего начала.

КООТы начали смеяться позади меня, когда Милдред принялась описывать подробности своей истории, и я протиснулась в туалет, не прекращая движения, пока не оказалась в одной из кабинок.

Тени мелькали под веками, когда я балансировала на грани погружения в них, и я призвала Феникса помочь мне отогнать их.

Мне нужно взять себя в руки и продержаться до конца недели среди этих людей. Габриэль сказал мне, что я смогу повлиять на борьбу с Лайонелом, если мне удастся сохранять покерфейс, так что мне необходимо сосредоточиться на нем. Я жажду отомстить человеку, который так поступил со мной, и я нахожусь в идеальном положении, помогая осуществить замысел. Мне просто нужно держать себя в руках.

Кроме того, у меня достаточно практики роли сучки. Я справлюсь. Мне просто нужно держать свои эмоции под контролем, а лицо безучастным. Если Габриэль считает, что это лучшее, что я могу сделать, для помощи в битве против Лайонела, то я пойду на это. Я доверяю ему. Мне лишь нужно быть осторожной с тенями, следить за тем, чтобы они снова не проникли в меня слишком глубоко, и стараться не поддаваться им, когда в этом нет необходимости.

Но когда слова Милдред эхом зазвучали в моих ушах, а кровь забурлила от желания вернуться туда и хорошенько избить ее за сказанное, я снова погрузилась в темноту. Тени мне знакомы, они утешают и зовут меня, обещая забвение.

Пожалуй, несколько минут не повредят. Я могу ненадолго позволить им завладеть мной, унять боль, избавить от страха…

Атлас зажужжал в кармане, и я вздрогнула от вмешательства в мой эмоциональный срыв, вытащила его дрожащими пальцами и нахмурилась, увидев имя на экране.

Дариус:

Что на тебе надето?

На мгновение я не могла понять, почему он спрашивает меня об этом — ведь он видел меня буквально десять минут назад и знает, что я одета в форму академии. Но затем туман моих мыслей немного рассеялся, напоминая мне, что мы постоянно переписывались до того, как Лайонел забрал меня. И его странный вопрос на самом деле был нашим своеобразным маленьким приветствием друг друга, которое не требует прямого ответа. Это просто приветствие.

Я закусила губу, пока мой взгляд скользил туда-сюда по словам, и бешеный ритм моего сердца начал немного замедляться.

Я захотела ответить, но дрожь страха пронеслась по позвоночнику при этой мысли, и я нахмурилась, не в силах подобрать нужные слова.

Но это маленькое сообщение было именно тем, что мне требовалось, — оно вывело меня из теней и помогло четко взглянуть на вещи. Я не могу погрузиться в них сейчас. Я должна сохранять ясность в голове, оставаясь самой собой. Милдред Канопус и остальныеКООТы получат свое возмездие в один прекрасный день, а пока я должна сфокусироваться на роли, которую мне навязали. Мы можем использовать мое положение возле Лайонела и Клары в наших интересах, и мне необходимо сосредоточить свое внимание на этой цели.

Дверь с грохотом распахнулась возле моей туалетной кабинки, и я с силой выдохнула, борясь со своими эмоциями, и отперла дверь.

Я вышла и оказалась лицом к лицу с Ксавьером, чей рот раскрылся, когда он заметил меня, а на щеках появился румянец, когда он в ужасе оглядел туалет.

— Вот дерьмо, я в женском? — простонал он, и я не смогла сдержать смех, который сорвался с моих губ, несмотря на то, что я боролась с желанием заплакать.

Черт, мне и правда нужно держать свое дерьмо под контролем, иначе я разрушу этот план еще до его начала.

— Ты… в порядке, Тори? — неуверенно спросил он, похоже, заметив, что я на грани какого-то срыва рассудка, и я догадалась, что Дариус рассказал ему обо всей ситуации с моим освобождением от теней.

Я взглянула на дверь и щелкнула пальцами, накладывая на нее магию воздуха, чтобы она закрылась, а затем накрыла нас заглушающим пузырем, перед тем как заговорить.

— Не знаю, как насчет нормально, но можно ли нам пойти на поводу у своего организма и действовать по ситуации? — спросила я с нерешительной улыбкой.

— Похоже на меня с моей Элементальной магией, — пошутил он. — Все ждут, что я смогу творить магию так, как Дариус, хотя он прошел четырехлетнее обучение еще до того, как попал сюда — настоящий ужас.

— Я уверена, что ты не так уж плох, — сказала я, и он покачал головой, отчего с его темных волос посыпались блестки.

— Все в порядке. Я доберусь до него. Тем временем мне не нужно торчать в гребаном доме — или дворце. Главное, что я здесь, у меня есть стадо, я свободен. Или, по крайней мере, свободен настолько, насколько я вообще мечтал быть свободным.

Я улыбнулась ему, понимая, что теперь приходится смотреть на него снизу. Он уже был не только высоким, но и мускулистым, его лицо утратило большую часть мальчишеских черт. Неподдельное счастье разлилось по мне, и я почувствовала, что успокаиваюсь в его компании.

— Я так рада за тебя, — честно сказала я.

— У меня никогда не было возможности поблагодарить тебя, — добавил он.

— Все, что я сделала, это вытолкнула тебя из окна, — поддразнила я, но он покачал головой, шагнул вперед и крепко обнял меня.

— Нет, Тори. Ты спасла мне жизнь. Ты дала мне… все. Я был слишком напуган, чтобы сделать то, к чему ты побуждала меня одна, но теперь я вне стен того дома, вдали от тех занятий, которые он заставлял меня проводить с Грейвбоуном, я свободен — я могу быть тем Пегасом, которым и родился. И однажды я найду способ вернуть тебе должок.

Я улыбнулась Ксавьеру, когда он сжал меня так сильно, что затрещали кости, и что-то внутри меня словно успокоилось. Он был прав: мне удалось сделать для него что-то хорошее, показав