Твой навсегда - Шеннон Маккена

Мокрые пальцы Брэда проникли между ее бедрами, поглаживая ее шелковые трусы. Он втягивал ртом ее грудь и трогал пальцами влажное средоточие, терзая, моля, уговаривая.

Ее оргазм, как много лет назад, был мучительно долгим, но мягким, подобно фонтану, журчащему внутри ее. Она упала бы, если бы Брэд не подхватил ее. Он прижал ее к своему мокрому телу, обхватив рукой ее лоно, будто хотел запереть ее удовольствие и сохранить для себя.

– О Боже! – прохрипел он. – Кор, прошу тебя…

Прежде чем до нее дошло, тело ее было распластано на ровной площадке. Одним опытным взмахом Брэд сдернул ее трусы и отбросил прочь.

Все повторялось почти как в старые времена. Ее грудь выпрыгнула из топа, юбка скрутилась вокруг талии. Брэд стоял и смотрел тем же диким взглядом, который всегда доводил ее до умопомрачения.

Кора попыталась вывернуться, но он удержал ее за пояс.

– Подожди, – умолял он. – Позволь мне просто посмотреть. Я должен это видеть. Было так приятно там трогать. Удивительно сладкое ощущение.

О Боже!

Кора вырвалась и вскочила на ноги, но в последний момент потеряла равновесие и оступилась. Она тяжело упала на колени. Брэд подскочил к ней:

– Черт побери, Кор! Не будь глупой…

– Никогда не называй меня глупой! – зашипела она. – Не трогай меня!..

– Я не собираюсь тебя насиловать, – сказал Брэд. Куда девался его высокомерный тон? – Я просто хочу сделать так, чтобы ты кончила. Тебе, кажется, только что это понравилось.

Кора отступила назад.

– Ты прекрасно знаешь, что будет дальше, если ты сделаешь это.

– Да? И что?

Она сомкнула ноги, чтобы не подкосились колени.

– В конце концов это кончится сексом.

– Да. И тебе это понравится. Это будет невообразимый секс!

– Меня это не вдохновляет! – Кора снова попятилась назад. – У меня не может быть секса с тобой! Я слишком зла на тебя! Зла много лет! Я не могу вот так просто все забыть и простить, только потому… потому, что ты этого хочешь!

Брэд изучал ее прищуренными глазами.

– Как много времени тебе потребуется, чтобы преодолеть свою злость?

– Я не знаю, – беспомощно сказала Кора. – Как такое вообще могло случиться? Я была наивная. Юноша из богатой семьи волочится за девочкой со стоянки трейлеров. Свежеиспеченный кандидат для Принстона развлекается, прежде чем отбыть за своими блестящими перспективами. Как все это было предсказуемо, не правда ли?

– Это то, что тебя заботило? – сказал Брэд.

Ему еще хватало наглости строить из себя оскорбленного!

– Нет, – сказала Кора. – Это не то, что меня заботило. Это то, чего я боялась, Брэд.

Тени сумерек подчеркивали его красивое надменное лицо. Кора так хорошо знала это выражение! Надутый маленький мальчик, которому не дают делать по-своему. Ей хотелось влепить ему хорошую оплеуху, а потом толкнуть в постель и мучить, пока он не запросит пощады. Пока не признается, как сильно он в ней нуждается.

Кора попятилась назад, встревоженная опасным дрейфом своих мыслей.

– Это безумие, Брэд. Я не должна быть здесь. Мне нужно идти домой. Я вообще не должна была…

– Я провожу тебя до дома, – сказал он.

Его самонадеянность заставила ее рассмеяться.

– Ни за что! Во-первых, я никогда не позволю тебе провожать меня до дома. Во-вторых, ты полуголый, босой и с тебя капает вода. Ты прямо как какой-то хозяйчик за работой в своем подворье!

Брэд покопался рукой в кармане мокрых джинсов, добыв не без труда связку ключей.

– У меня еще есть ключи от машины.

– Ты собираешься плюхнуть свою мокрую задницу на кожаное сиденье «порше»? – Кора зацокала языком. – Ты пожалеешь об этом, приятель.

– Одно из двух, – сказал Брэд. – Либо так, либо придется раздеться на улице и ехать домой совершенно голым.

Кора вдруг представила себе эту картину. Брэд, голый, с его сильным, мускулистым телом полулежит на мягком кожаном сиденье «порше», держа в руке свой отменный фаллос. Напряженный, горячий, готовый. Его раскосые кошачьи глаза темны от вожделения, на лице написано: «Иди сюда и ублажи меня, ибо это моя царская привилегия».

По наэлектризованности наступившей тишины Кора могла с уверенностью сказать, что он думал о чем-то похожем.

Она отвернулась и протиснулась сквозь кусты. Брэд пошел за ней, как собака по следу, ругаясь, когда его босые ноги натыкались в темноте на что-то острое. Его мокрые джинсы шуршали при каждом шаге. Он догнал ее, как только под ногами оказалась гладкая трава школьного футбольного поля. Пока они шагали через те пятьдесят ярдов вдоль кромки, Кора все время чувствовала на щеке пристальный взгляд Брэда.

– Я хочу остаться с тобой этой ночью, Кор.

Ну разродился наконец! Ничего не скажешь, прямой парень!

– Нет, – смело сказала она.

– Я хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс, – сказал Брэд. – Я совсем не имел в виду…

По расчетам Коры, ее переход в наступление должен был очень быстро охладить его пыл.

– Я не собираюсь снова заниматься с тобой сексом, пока мы не поженимся, – сказала она. – Во всяком случае, я многому научилась за это время.

Бред остановился. Кора оставила его и резко двинулась вперед.

Но несколькими секундами позже он снова догнал ее.

– Пока не поженимся?

– Оставь, Брэд. Тебе не кажется, что это смешно? У тебя ведь есть политические амбиции? Даже если бы ты захотел, но ты, конечно, не захочешь, ты не можешь жениться на мне. Такая особа, как Кора Маккомбер, по прозвищу Роскошные Губы – неподходящая кандидатура для жены политика. Во-первых, я никогда не стану ходить туго затянутая в дорогом костюме. Я люблю одежду из эластика и синтетики. Во-вторых, я никогда не смогу притворяться и делать невинное лицо. Меня это совершенно не вдохновляет. Понимаешь? Так что это безнадежно. Ты не можешь на мне жениться. Стало быть, вопрос закрыт. Никакого секса. Никогда.

Футбольное поле непосредственно переходило в бейсбольное, за которым начинался прибрежный парк. Отсюда уже были видны светящиеся огни карнавала и слышен шум толпы.

– Но ты тоже этого хочешь, – неуверенно сказал Брэд.

Кора рассердилась.

– Послушай, Брэд! Я знаю, ты не тупой. Тогда как ты можешь быть до такой степени глупым?

Брэд открыл рот, чтобы ответить, и закрыл его снова. Только растерянно и беспомощно покачал головой. Кора сердито приставила палец к его груди.

– После того как твоя мать внесла свою лепту и ты отшвырнул меня, тебе известно, как обо мне заговорили? Я перестала существовать. Люди меня за человека не считали. Парни норовили заводить меня в туалеты баров или темные аллеи. Но никто не хотел танцевать на персиковом фестивале или в ресторане с Корой Маккомбер – Роскошные Губы.