Ласточки - Лия Флеминг

Мадди была твердо намерена узнать, как можно больше.

– Если я не могу его навестить, пойдем. Выпьем чаю, нам нужно поговорить.

Глория показала на свою голубую машину.

– Иди за мной, – велела она. Женщины отправились в чайную около Рипли и припарковались рядом.

Мадди понимала, что с Грегом ей увидеться не дают. Сердце ее упало. Все ее старания впустую, но она вытянет из Глории что возможно, а потом напишет Грегу. Глория не сможет этому помешать.

Они сели, чинно, как две матроны, сняли перчатки и воззрились друг на друга.

– Так что с ним случилось? – вновь спросила Мадди. Пора говорить начистоту.

– Мы немного поссорились. Он умчался и столкнулся на дороге с оленем. Было поздно, но Грегу, как всегда, повезло. Какой-то фермер проезжал мимо, увидел разбитую машину и вызвал «Скорую». Они быстро доставили его в больницу. Сама знаешь, он всегда водил как одержимый. Сказал всем, что готовился к гонкам Королевского автомобильного клуба, но это неправда.

Они словно ходили по кругу, разглядывая друг друга поверх краев чашек.

– Если я что-то могу сделать… помочь…

– О, твоя игра мне известна. По-прежнему влюблена в него как кошка, верно? Я видела тебя на фестивале. Только что на шею не вешалась! Неужели у тебя нет ни капли гордости?

Мадди вспыхнула:

– Мои чувства тебя не касаются. Ты без колебаний заняла мое место. Как ты уговаривала меня бросить Грега! Вопрос: почему? И неужели я не могу остаться ему другом? Что тут дурного?

– Я… я просто ревную. Он до сих пор помнит о тебе. Последнее время мы не ладили… это моя вина. Я его предала. Ну вот, довольна? Ты хотела правды – получи ее! Сама знаешь, каков он, когда бесится! Гонит как сумасшедший. И это я довела его до такого состояния. Грег – парень прямой, максималист: либо черное, либо белое, никаких оттенков. Он все видит по-своему. Любит возводить своих женщин на пьедестал, относится к ним, как к фарфоровым вазам. И чтоб без единой трещинки или скола. Я, как и ты, совершила глупость, только в моем случае есть доказательства. Снимки. Грег обнаружил календарь, где я была снята голой, и обезумел. Я получила по заслугам за то, что так поступила с тобой. Теперь я это знаю. Все возвращается на круги своя, Мадди. Теперь моя очередь. Я все испортила, но хочу исправить свои ошибки и не желаю твоего вмешательства.

Они пристально посмотрели друг на друга.

– Я видела его лицо, когда мы встретили тебя в Лондоне. Он был вне себя, когда ты ушла. Я никогда не владела его душой. Только телом. Для Грега ты всегда будешь мисс Недосягаемая. И что бы я ни делала, я никогда не смогу с тобой сравниться, пусть даже он уверен, что ты его бросила. Но я должна думать о малышке Бебе.

Глория помолчала.

– Ну, давай, теперь ты говори.

– Что именно я должна сказать? – осведомилась Мадди, видя страх в глазах Глории.

– Я получила то, что заслужила. Потому что лгала тебе. Лгала! Если я расскажу все, ты оставишь нас в покое?

– Что ты хочешь рассказать?

Мадди подалась вперед.

– Твой ребенок родился мертвым. Не дышал. Я запаниковала. И все сочинила.

Молчание, последовавшее за ее словами, оглушило Мадди.

– И ты позволила мне поверить, что… – выговорила наконец Мадди. – Как ты могла? Ты шантажировала меня, заставила мучиться от того, что я бросила своего ребенка! Как ты могла?! Почему, Глория?

Мадди сжала кулаки, стараясь сдержаться, чтобы не ударить ее по лицу.

– Это был единственный способ получить то, чего я хотела. Неужели не замечала, как я мечтала стащить с него штаны? Когда ты привезла его… я так ревновала. У тебя есть все, Мадди Белфилд. Тебе все поднесли на серебряном блюде. Я была молода и считала, что в любви и на войне все дозволено. Да. Я похожа на свою ма. Она врала, чтобы избавиться от нас. Научила заботиться только о себе. Я думала, что, если получу Грега, это возместит мне все потери.

– И что, возместило?

– Сначала да. Но потом он нашел эти гнусные снимки. И этот его взгляд…

Мадди была слишком шокирована, чтобы сочувствовать Глории.

– Неужели не понимаешь, что сделала со всеми нами? – заорала она, почти швырнув чашку на блюдце. Все разговоры в чайной дружно смолкли. Всем было интересно узнать, что за драма разворачивается за четвертым столиком.

– Теперь понимаю. Ну, и что прикажешь делать?

– Не спрашивай меня! Ты украла у меня любимого, а теперь ждешь моей жалости? Как, должно быть, ты ненавидела меня, с самого детства! Все эти годы ты ждала, чтобы отплатить мне за то, что я Белфилд! Я потеряла все! Или ты забыла? Родителей, дом, все на свете! Как ты посмела? Я верила тебе! Ты была моей подругой, а я так стыдилась, что подвела семью! Ты знала, что я откажусь от него, верно? Я боялась публичного позора! Считала тебя своим другом. А все это время… о, Глория, что ты натворила? Теперь у тебя прекрасный дом и ребенок, все, как ты желала, и ты ждешь, что я стану лить слезы от сочувствия к тебе?

Весь зал навострил уши, но Мадди было наплевать.

Глория смущенно огляделась.

– Это жилье, набитое игрушками. Не дом. Грега никогда там не бывает, – прошептала она.

– Это не моя проблема, – отрезала Мадди, пытаясь сдержать гнев. – Решай ее, как можешь. У меня своя жизнь. Не та, о которой я мечтала, но все равно, я радуюсь каждому дню.

– Так ты не хочешь его вернуть? Я думала, ты приехала, чтобы украсть его, тем более что он меня больше видеть не желает. Раз так, можешь приехать снова и навестить его, если вздумается.

Глория улыбнулась, смягчившись, словно между ними опять все уладилось.

Мадди подумала, что сидевшая перед ней женщина так и не повзрослела. Она видела перед собой незнакомую дешевку с нарумяненными щеками и яркими безвкусными серьгами. Как она смеет так себя вести?

Мадди захотелось немедленно уйти. Она натянула перчатки.

– Когда же ты станешь взрослой? Давай напрямую: ты его жена, а я чужой человек, который может навещать твоего мужа только по предварительной договоренности. Зачем он мне теперь? Нельзя повернуть стрелки часов и все исправить. По крайней мере, у тебя хватило совести объяснить, что я не убийца!

– Ты о чем? Я никогда не называла тебя убийцей.

– Ты сказала, что я виновата в смерти ребенка. Не вижу разницы.

– Нет! Этого не было! Я всего лишь предположила… мне нужно было заставить тебя отказаться от него. Но ты поступила правильно. Вы, Белфилды, такие правильные. Мы были вполне счастливы втроем: я, Грег и малышка Бебе.

– Неужели? Именно поэтому он вылетел из дома как ошпаренный и едва не погиб?

Мадди поднялась, с грохотом отодвинув стул. Ей хотелось одного: оказаться как можно дальше от этих прищуренных глаз хитрой лисицы.

– Передай Грегу, что я о нем спрашивала. Плам ему напишет. Но с меня довольно. Наслушалась!

Теперь все посетители смотрели на них в упор. Глория была краснее вареного рака.

– Сядь… сядь, пожалуйста. Как мне его выхаживать? Что, если он никогда больше не сможет ходить? Что будет с его бизнесом? – заныла Глория, глядя на Мадди широко раскрытыми, полными ужаса глазами.

– Опять же это твоя проблема. Не моя. Подними с дивана задницу и помоги ему. Так поступают нормальные люди в трудные времена. Поучись у моих беженцев. Видела бы ты, как некоторые из них помогают друг другу, а ведь у них никого нет, кроме друзей. Грег – твой муж, не мой.

– Не злись, Мадди, – попросила Глория, надевая перчатки.

– И это ты мне говоришь? Ты, которая меня обманула? Теперь живи с тем, что наделала. И мне придется с этим жить. В счастье и в горе, в болезни и в здравии, как делала все эти годы Плам, когда мирилась с изменами дяди Джеральда. Пусть поздно, но она нашла Стива, и они стали настоящей парой. Без их поддержки я ни за что не смогла бы снова открыть хостел. Ищи свой путь, Глория. Ты уже большая девочка. Проси помощи у друзей.

– У меня нет друзей. Только соседи.

– Ты меня просто удивляешь. Это очень странно!

– Но ведь ты была моей подругой! – вздохнула Глория.

– А как ты со мной обошлась! – прошипела Мадди.

– Прости…

– Поздновато для извинений, не находишь? Ничего уже не вернешь. Ты сама мне сказала, что я виновата в гибели моего малыша. Как я могу простить тебя за это? Но говори до конца! Обо всем, что случилось в ту ночь! Не думаешь, что давно пора выяснить все раз и навсегда?

Она смотрела на Глорию в ожидании ответа.

– И больше никакой лжи.

– Ребенок родился слишком рано. Он был очень маленький. Как птенец, выкинутый из гнезда. Неподвижный и весь скрюченный. Я завернула его в полотенце и спрятала. Хотела сказать тебе обо всем, но ты так измучилась, что заснула. А я испугалась, и в голове все спуталось.