История куртизанок - Элизабет Эбботт

«СЕЛЬСКИЕ ЖЕНЫ» В КОЛОНИАЛЬНОЙ АМЕРИКЕ3

Покахонтас, героиня одной из самых романтических историй Северной Америки, была красивой и пылкой дочерью могущественного вождя индейского племени. В мае 1607 г. двенадцатилетняя девочка наблюдала за тем, как ее отец готовился казнить английского капитана Джона Смита – основателя и руководителя колонии в Чесапикском заливе. Но Покахонтас, в которой грубоватый, но обаятельный белый человек мог вызвать чувство подростковой влюбленности, бросилась к служившему плахой камню, прикрыла собственным телом голову бородатого офицера и потребовала сохранить ему жизнь, что и было сделано.

Несколько лет спустя колонисты похитили Покахонтас в ходе вооруженных столкновений с ее соплеменниками и сделали девушку заложницей. Однако относились они к ней с уважением, подобающим дочери влиятельного отца. Их отношение настолько ее поразило, что Покахонтас приняла христианство, получив после крещения имя Ребекка. Тогда же она влюбилась в одного из поселенцев, которого звали Джон Рольф. С согласия отца и губернатора Виргинии она вышла за него замуж.

История Покахонтас исполнена благородства и романтики, и то обстоятельство, что она скончалась в двадцать с небольшим – до того, как Рольф устал бы от нее, – придает завершению этой истории еще более трагичный оттенок. Однако отношения тысяч других индейских женщин с белыми колонистами, ставшими их спутниками, были далеко не такими идиллическими. Даже если белые мужчины по индейским обрядам сочетались браком с местными жительницами, они относились к своим «сельским женам» так, как если бы те были их любовницами.

Жизнь в пограничных областях Северной Америки, как и во внутренних ее районах, где в основном занимались охотой и торговлей пушниной, была суровой. Враждебная природа временами насылала слепящие снежные бури. Каменистые земли было трудно обрабатывать. Неумолимая зима приходила в положенные ей сроки, и за ней следовал голод. Опасность подстерегала повсюду: и в лесной чаще, откуда медведи и другие звери изгоняли незваных гостей, и в мрачных поселениях, которым грозили набеги враждебных местных племен. Повсюду царила атмосфера одиночества и страха; женщины, остававшиеся на изолированных от мира фермах, нередко лишались рассудка.

В изменчивом мире лесной глуши колониальной Северной Америки судьба пушных факторий, христианских миссий и любых других поселений могла зависеть от того, как их руководители – и индейцы, и белые – ладили между собой. Но согнанные с насиженных мест индейцы, которых губили завезенные европейцами болезни и алкоголь, и нетерпеливые белые, уверенные в своем расовом и моральном превосходстве, не всегда могли найти пути для того, чтобы стать верными союзниками друг друга. Достаточно часто их разделяла непримиримая вражда.

В начале XVII в., когда жила Покахонтас, племенная структура индейских народов еще оставалась достаточно архаичной, в ней явственно прослеживались традиции матриархата, а в руководстве племен большую роль играли сильные и авторитетные женщины4. Европейские пришельцы неверно истолковывали культурные обычаи местного населения, в частности те, которые касались женщин. Колонисты, прибывшие из Европы, с неодобрением воспринимали образ жизни, при котором женщины имели равные с мужчинами права на развод. Европейцы считали неприемлемыми элементы туземного матриархата, полагая, что неверность женщин объясняется их властью: мужчина мог быть уверен, что его кровь течет в жилах детей его сестры, говорили они, но в отношении жены такой уверенности у него нет.

Тем не менее некоторые европейцы, обычно те, которые занимались пушной торговлей, близко знакомились с образом жизни местного населения, и кое-кто из них даже перенимал его. Значительно больше колонистов просто приспосабливались к местным обычаям, когда это соответствовало их интересам. Торговцы пушниной, например, часто женились на местных женщинах, соблюдая туземные ритуалы, и эти «сельские жены» становились их сексуальными партнершами, кухарками, переводчицами и проводницами, а также обеспечивали связь с мужчинами своих племен.

В первые годы освоения американских земель единственными доступными для большинства колонистов женщинами были местные жительницы, а позже женщины смешанного происхождения. Белые дамы приезжали в колонии гораздо реже, чем мужчины, почти всегда лишь в тех случаях, когда их приглашали родственники или будущие супруги. Одинокие колонисты-мужчины оказывались перед выбором: воздерживаться от половых связей до тех пор, пока смогут себе позволить жениться на белой женщине; пользоваться услугами проституток; жениться на туземной женщине и остаться с ней в браке или позже бросить ее, когда подвернется возможность жениться на белой женщине.

На этот счет колонистам часто давали разъяснения правительственные учреждения, компании, занимавшиеся пушной торговлей, и военные власти. Компания Гудзонова залива, например, сначала запрещала вступать в брак с туземками, потом терпимо относилась к смешанным бракам, в то время как конкурировавшая с ней Северо-Западная компания такие браки поощряла. На деле, тем не менее, представители этих компаний, как и другие торговцы пушниной, часто бросали своих жен-индианок и детей, которых те от них рожали.

И для белых мужчин, и для местных женщин возможность вступления в брак друг с другом имела как свои преимущества, так и свои недостатки. Больше всего изъянов заключал в себе целибат, соблюдение которого ставило под угрозу само выживание мужчины. Это объяснялось тем, что туземные женщины были бесценными партнершами, необходимыми для успешного занятия пушной торговлей. Они знали, как выживать в условиях дикой природы. Они были переводчицами с разных языков, могли разъяснить значение обычаев и знакомили мужей со своими родственниками. Они мололи кукурузные зерна и пекли из муки лепешки – основную пищу индейцев, запасали еду к суровой зиме. Они мастерили мокасины и снегоступы – важнейшие составляющие снаряжения торговцев пушниной. Они предупреждали о готовившейся измене тех, кто выдавал себя за их союзников.

Индейские женщины тоже могли многое получить от своих белых партнеров, например доступ к таким вещам, как металлические чайники и хлопковые ткани. Это избавляло их от такой утомительной работы, как кипячение воды с помощью раскаленных камней и дубленой кожи. В качестве посредниц они завоевывали влияние как среди белых, так и у местных племен, причем иногда превращали это влияние в подлинное могущество. Они обожали безделушки и дешевые украшения, которые дарили им их торговавшие пушниной мужья, и постепенно забывали распространенный среди индейских женщин обычай доедать то, что после трапезы оставляли им мужчины.