Рассказы - Алексей Толкачев

«Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом,

Педрилло — лампы в каждый дом!»

Шут соскочил с плаката и сделал пару шагов навстречу Кириллу.

— Эй, путник! Нет ли у тебя курева?

Сказав это, он снял с головы колпак со звенящими бубенчиками, вытащил оттуда золотую монету и подбросил ее на ладони.

— Я заплачу тебе!

— Не курю, — ответил Кирилл. — А вы — Педрилло?

— Педрилло? Ну, это смотря что ты имеешь в виду под этим словом.

— Я имею в виду: вы шут?

— Отрезать тебе язык, что ли? — задумчиво сощурился человек с плаката, — Сам ты шут! Я — король. Эдуард Второй. Сын Эдуарда Первого, Длинноногого. Владыка всего этого отребья…

Человек сделал широкий жест рукой, очертив в воздухе нечто неопределенное… Потом напялил на голову колпак. Только это был не колпак, а корона, и не бубенчики были на ней, а драгоценные камни. И одет был человек уже не в шутовской наряд, а в камзол из синего бархата, расшитый серебром.

— Ясно, — сказал Кирилл, — Ну, вы извините, ваше величество, что я перед вами без штанов стою.

— Да нет, ты не без штанов, — ответил король, — Ты без юбки. Ты ведь Шотландец? Тот самый бродяга и бандит, что третий день беспокоит моих подданных? Подохнуть бы им всем от чумы.

— Да какой я Шотландец, я журналист из Москвы!

— Ну так что, журналист из Москвы не может быть Шотландцем? Я тоже, может, какой-нибудь там менеджер из Манчестера. Но при этом я Эдуард Второй, монарх этих валлийских придурков. Спасибо папаше, удружил, посадил на престол! Самому бы ему посидеть на таком… И Папе Римскому спасибо за благословение. А главное — господу Богу! — король со злостью посмотрел на небо, — В общем, как на вручении «Оскара», да? «Спасибо Богу, спасибо родителям, спасибо Академии… Я — король мира!» У тебя точно курить нет?

— Нет. Извините, а я не очень понял… каких придурков вы король?

— Да этих, местных. Каких же еще?

— Каких местных? Тут же нет никого! Только менты…

— Ну. Они и есть местные. То они менты, то они монахи, то они пастухи… Друиды чертовы! Наворотят тут, сами не знают чего, а я за них перед Ним отвечаю! — король снова ткнул пальцем в небо.

— Послушайте… Ваше величество, отпустите меня, пожалуйста, из города!

— А разве я держу тебя, Шотландец?

— Но на выездах посты. Вы распорядитесь, пожалуйста, чтоб меня пропустили.

— Ха! Ты думаешь, эти олухи меня слушаются?! Да они бегут от своего короля как черт от ладана! Ни видеть меня не хотят, ни слышать. Это вот когда надо перед Всевышним ответ держать за всякую друидовскую чертовщину — тут я им король! А чуть дело успокоится — все, нет у них монарха. Гром не грянет — кельт короля не помянет… Вон, куда убежали от меня — в Россию, блин! Вот мне удовольствие-то — бывать здесь. Сидел бы сейчас, как нормальный человек, в пабе в Манчестере, смотрел бы футбол… А что делать, приходится их тут время от времени контролировать. А то — такого наворотят! Они ж безбашенные реально, друиды-то! Помнишь, Шотландец, слова Конфуция? «Понимание без знания — бессильно, знание без понимания — губительно». Губительно! А этим — плевать. Гонят в космос, что ни попадя, и им оттуда сюда — тоже что попало сыплется! Только я это как-то и сдерживаю, чтоб хоть в каких-то рамках… А про посты на выездах они меня и слушать не станут. Тут, извини, я тебе помочь не могу. Но какие, собственно, проблемы? Иди да сам их попроси.

— Да как же… Они ж охотятся на меня! Они меня схватят!

— Ну да, сначала схватят. Но держать долго не будут. Зачем им Шотландец? Незачем.

— Да вы не понимаете… Ох, я идиот… главного-то не сказал! Они моего товарища в плен взяли. Вкололи ему ночью какой-то укол. Я случайно увидел. И убежал. Думал, позову на помощь! Их там двое было, с пистолетом. Я один…

— Понятно, понятно. Ну, значит, твой товарищ им нужен.

— Как понять — нужен?!

— Ну так и понять — нужен. Нужный он для них человек. А шотландцы вроде тебя им на фиг не требуются.

— Да не шотландец я!

— Да ладно тебе! Ты как только к воротам стадиона «Заря» подошел, всем сразу стало ясно: волынщик у ворот «Зари»!

— Почему волынщик?

— Да потому что тянешь тут волынку, вместо того, чтоб явиться в милицию.

— А что они со мной сделают, если я к ним явлюсь?

— Да ничего страшного не сделают.

— А я вот опасаюсь, что убьют.

— Ну, ты скажешь тоже! Убьют — это разве страшно? Нет, вообще эти валлийцы, конечно, ребята бестолковые, непутевые, но не злые. Ваш брат, шотландцы, кстати — куда страшней! Ты-то, я гляжу, не при делах, но уж мне можешь поверить. Один Рональд Макдональд чего стоит! Не дай тебе бог с ним встретиться…

— Спасибо за совет, ваше величество, но сдаваться мне что-то не хочется.

— А ты не торопись. Утро вечера, как говорится, мудренее. Ты зайди вон на заводик, — король махнул рукой в сторону здания с вывеской «Pedrillo», — Замерз небось? Ну вот, там найдешь, чем согреться, переночуешь, а с утра примешь здравое решение.

— Они говорили, что у них тут еще московский корреспондент в больнице лежит, без сознания. Которого по голове ударили, — вспомнил Кирилл.

— А то, что у них тут по реке кит плавает, они не говорили? — рассмеялся король, — Они расскажут! Врать, это у кимрийских кельтов — в крови. Ты же весь город обошел, сам видел, что тут делается! Какие тут могут быть пациенты в больнице! Больница-то тут имеется, но никого в ней нет, кроме привидений. Да и те вполне здоровы.

Шурша по асфальту, к ногам собеседников подкатился футбольный мяч. Кирилл вздрогнул. Король же спокойно нагнулся и поднял мяч с земли. В следующее мгновение в руке Эдуарда блеснул неизвестно откуда взявшийся клинок. Громкий хлопок — и от мяча осталась только дырявая оболочка. Король брезгливо отшвырнул ее в сторону.

— Ты уверен, что не дашь мне курева, Шотландец? — снова спросил король, — Подумай, я мог бы наградить тебя вечными привилегиями! Например, вечным правом являться без юбки в присутствии принца Уэльского. Или вечным правом беспошлинно гонять баранов по Тауэрскому мосту! А?

— Очень сожалею, но курева, правда, нет.

— Да ты по карманам-то поищи, как следует! Китель ведь не твой. Откуда тебе знать, что в нем нет курева?

— Вы что ж, думаете, я за эти дни не обшарил все карманы по несколько раз? — удивился Кирилл, — Пусто! Вот только батарея от телефона…

— Ну вот! — обрадовался король, — А говоришь, курева нет! Давай сюда!

Кирилл протянул королю батарею. Тот повертел ее в руках, оглядев со всех сторон, и потом вдруг резким движением, легко, словно сушку, разломил батарею пополам. Затем каждую половинку разломил еще на две части, достал курительную трубку и бросил в нее все четыре обломка батареи. Чиркнул спичкой, прикурил, глубоко затянулся, выпустил облачко дыма.

— Как поется в старой английской песне: «На сегодняшний день все не так уж и плохо, коль курева есть в кисете хоть кроха!» Из батарей я больше никель-кадмиевые курить люблю, но и эта твоя литиевая — тоже недурна! Что ж, Шотландец, уважил ты короля. Выбирай теперь награду.

— Мне бы из города выбраться!

— Опять за свое! Я ведь тебе уже объяснил: это не по моей части. Что я могу, так это привилегией какой-нибудь тебя пожаловать. Ну или каким-нибудь полезным качеством наделить. Хочешь, сделаю так, что будет тебе всегда удача при игре в кости?

— Лучше уж тогда в любви…

— Как скажешь. Удача в любви — дело нехитрое. Для тех, кто знает, где тут собака зарыта.

— А где собака зарыта?

— Где зарыта, спрашиваешь… Что ж, за то, что ты дал мне батарею, в память об этом случае да будет отныне так: всякий раз, как почувствуешь ты потребность в любовной удаче, возьми в руку батарею и задай вопрос: «Где собака зарыта?». Тот же час будет тебе и удача в любви. Ну а теперь гуд бай!

И король направился в сторону плаката. Остановился, обернулся:

— Я тебе, Шотландец, еще две вещи скажу, одну умную, другую — полезную. Первое: никогда больше Уэльсу не обыграть Англию в футбол. Второе: если угораздит тебя нелегкая встретить клоуна Макдональда, скажи ему, что ты знаешь шута Педрилло. Думаю, тогда он тебя не тронет… Ну, бывай. Да смотри, награду мою не потеряй! А то ведь память, она как карман — порой дырявою бывает. Да и карманников своих на нее хватает: того гляди, прорежут дырку и обчистят. Береги же подарок Эдуарда Второго, помни формулу любовной удачи: батарея в руке и вопрос: «Где собака зарыта».

Король сделал еще один шаг… и оказался нарисованным на плакате. Внизу под его фигурой красовалась надпись:

«Забыли, черти, короля?!

Я вам напомню, кто я, б…»

Правый нижний угол плакаты был оборван.

Крупными влажными хлопьями с неба повалил снег.

Кирилл вошел в здание завода.

Войдя в свою квартиру и раздевшись, Аркадий Борисович тут же направился к DVD-рекордеру. Индикатор показывал, что запись идет. Аркадий Борисович взял пульт и нажал на «стоп». Включил телевизор и запустил просмотр записи с самого начала. Демонстрировалось очередное глупое ток-шоу. Аркадий Борисович прибавил звук, чтобы, если вдруг пойдет что-то неожиданное, не прозевать, и пошел на кухню делать бутерброды. Затем с тарелкой расположился напротив телевизора. Взялся за пульт и начал перематывать вперед. Ничего необычного на записи не было. Вот закончилось ток-шоу, началась программа новостей. На новостях Аркадий Борисович, на всякий случай, притормозил и послушал, что там говорят. Сообщали нормальные вчерашние новости. Далее шел сериал, потом документальный фильм, за ним ночные новости… Аркадий Борисович снова притормозил — по-прежнему ничего необычного. Стал крутить дальше: научно-популярная передача, художественный фильм, за ним — другой, потом опять новости… Это были уже утренние — часы в студии показывали четыре утра. Опять-таки, никаких сведений из будущего в новостях не сообщалось. Да и не могло, конечно, сообщаться — ведь это была та программа, которую показывали сегодня в четыре утра… Потом была пауза в телевещании и запись позволяла полюбоваться на настроечную таблицу. Затем началась утренняя программа «Просыпайтесь, друзья!» После нее «проснувшимся друзьям» показывали утренние новости, потом сериал и еще сериал. Далее шла программа, которую руководство канала считало юмористической, и затем новости с субтитрами. Сериал, мультфильмы, спортивная передача… Аркадий Борисович сверился с телепрограммой на сегодняшний день. Да, это все те самые передачи, которые и должны были идти по плану. Выходило, что к настоящему моменту он добрался до ток-шоу, которое передавалось сегодня с трех часов дня. Перемотка продолжалась…