Сокровище Серебряного озера - Карл Май

— Их тоже украли! — с готовностью ответил Нокс.

— И сбрую?

— Все вместе.

— Эй, вы все же считаете меня глупцом? — презрительно улыбнулся Олд Шеттерхэнд. — Вашу сбрую и седла вы тоже клали в воду, когда ставили в нее капканы, охотясь на бобров? И там они пропали? Разве охотник снимает с коня узду? И откуда у вас индейские недоуздки?

— Мы выторговали их у одного краснокожего.

— Может быть, и коней тоже?

— Нет, — произнес Нокс, чувствуя, что обман скрыть невозможно, а если продолжать и дальше в том же духе, то можно нарваться на неприятности.

— Разве индейцы юта торгуют недоуздками? Я об этом не слышал. Так откуда у вас лошади?

— Мы их купили в Форт-Додже.

— Так далеко отсюда? Бьюсь об заклад, что эти животные в последние недели отдыхали на пастбище. Конь, который принес бы сюда всадника из Форт-Доджа, выглядел бы иначе. А как получилось, что они не подкованы?

— Об этом можете спросить торговца, у которого их купили.

— Вздор! Торговец! Эти животные украдены!

— Сэр! — не выдержал Нокс и схватился за нож. Хилтон тоже положил руку на пояс.

— Оставьте клинок в покое, иначе крепко пожалеете! — твердо произнес Олд Шеттерхэнд. — Вы думаете, я не вижу, что у коней индейская выучка?

— Откуда вы можете это знать? Вы не видели нас верхом!

— Но я вижу, что они сторонятся наших лошадей и держатся вместе. Эти животные украдены у индейцев юта, а вы из той банды, которая напала на них.

Нокс растерялся, он уже не находил слов, чтобы что-то возразить на проницательность Олд Шеттерхэнда. С ним начало происходить то, что обычно случается в таких случаях с подобными людьми — он стал искать опору в грубости.

— Сэр, я слышал о вас много и считал вас совершенно другим человеком, — начал он. — Вы будто бредите! Кто утверждает подобное, попросту спятил! Наши лошади — и индейская выучка! Можно умереть от смеха, если бы все это не было так серьезно. Я понимаю, что мы не подходим друг другу и теперь должны расстаться, ибо у меня нет никакого желания выслушивать ваши фантазии!

Он поднялся, и Хилтон тоже. Но Олд Шеттерхэнд положил ему руку на плечо и спокойно, но очень твердо сказал:

— Вы останетесь.

— Что? Остаться? Или вы приказываете мне?

— Вы угадали. Я должен доставить вас юта.

— О! Даже так? Это не меньший вздор, чем индейская выучка!

Он сказал это насмешливо, но его губы дрожали, и было видно, что ему с трудом удается владеть собой.

— Но и то и другое — непреложные истины, — ответил охотник. — То, что эти кони принадлежат юта… Дьявольщина, что это?

Говоря о животных, Шеттерхэнд бросил на них свой взгляд и неожиданно заметил нечто такое, что сразу привлекло его внимание. Кони выставили вверх ноздри, завращали головами, втягивая воздух, и вдруг, издав радостное ржанье, помчались к краю поляны.

— Что это?! — повторил вопрос охотника Джемми и сам же ответил: — Индейцы поблизости!

Одним взглядом Олд Шеттерхэнд оценил ситуацию.

— Мы окружены индейцами и, похоже, именно юта, ибо кони почувствовали своих, и теперь краснокожим придется появиться.

— Что будем делать? — спросил Дэви. — Защищаться?

— Сначала покажем им, что ничего общего не имеем с этими бандитами. Сейчас это самое важное!

В ту же секунду тяжелый кулак охотника обрушился на голову Нокса, свалив его на землю. Та же участь постигла и Хилтона, который от неожиданности даже не успел защититься. Оба без сознания лежали у камней.

— А теперь быстро наверх, на скалу! — скомандовал Олд Шеттерхэнд. — Там наше укрытие, и там мы подождем, что будет дальше.

Взобраться на гигантские глыбы было делом нелегким, но в том положении ничего иного не оставалось. Возможностям человека оставалось только удивляться — прячась за уступами и кустами, люди за несколько секунд взобрались наверх, скрылись за выступами одной из площадок и распластались на ней. С того мига, когда заволновались индейские кони, до настоящего момента прошло не более минуты. Вождь юта хотел сразу же дать сигнал к нападению, но, увидев, что один из белых свалил на землю двух других, не смог объяснить себе такое поведение и задумался. Того времени, пока думал вождь, как раз хватило, чтобы белые беспрепятственно забрались на скалу.

Теперь Большой Волк решал, что ему делать дальше. Захватить белых врасплох ему не удалось. Последние спрятались наверху и имели более выгодное положение, ибо вести по ним прицельный огонь краснокожие не могли, а вот вестмены хорошо просматривали окрестности и имели возможность стрелять в разных направлениях. Две сотни воинов против четырех или шести бледнолицых! Победа казалась очевидной. Но как ее добиться? Штурмовать скалу? При этом погибнут много воинов. Краснокожий храбр и мужествен, но если он может добиться своей цели хитростью, не подвергая себя опасности, ему не взбредет в голову ставить на карту свою жизнь. В данной ситуации вождь поступил мудро, ибо он собрал вокруг своих предводителей, чтобы держать совет.

Результаты этого совета очень скоро оказались налицо, а точнее, были услышаны. С края поляны раздался громкий голос. Прогалина была не более пятидесяти шагов в диаметре. Расстояние между скалой и тем местом, откуда раздался голос, равнялось половине, а стало быть, двадцати пяти шагам, и можно было услышать каждое слово. Говорил сам вождь, стоявший у дерева:

— Бледнолицые окружены многими краснокожими! Пусть они сойдут вниз!

Не получив ответа, Большой Волк повторил свое воззвание еще два раза. Снова не услышав ответа, вождь прокричал:

— Если белые не подчинятся, они погибнут!

Теперь раздался голос Олд Шеттерхэнда:

— Что мы сделали краснокожим воинам, что они окружили нас и почему они хотят напасть?

— Вы — псы, убившие наших людей и укравшие лошадей!

— Это ложь! Только двое из тех мерзавцев здесь. Они встретились с нами недавно, а когда мы узнали, что они враги народа юта, я свалил их на землю. Они не умерли и скоро очнутся. Если хотите их взять с собой, то забирайте.

— Ты хочешь заманить нас к скале, чтобы убить! — Нет! Кто ты? Как твое имя?

— Я Овуц-ават, вождь юта, — гордо ответил Большой Волк.

— Я знаю тебя. Большой Волк силен телом и духом! Он — вождь ямпа-юта, которые смелы и справедливы и не мстят невиновным!

— Ты говоришь как баба! Ты плачешь о своей жизни и называешь себя невиновным из страха перед смертью! Я презираю тебя! Как звучит твое имя? Оно будет кличкой старого слепого пса!

— Может, Большой Волк слеп сам? Он не видит наших коней! Разве они принадлежат юта? Среди них есть мул! Может, он тоже украден у вас? Как может Большой Волк считать нас конокрадами? Пусть он взглянет на моего вороного жеребца. Разве у юта было такое животное?! Он из мустангов тех кровей, которых выращивают только для рода Виннету, знаменитого вождя апачей-мескалерос и его друзей! Пусть юта услышат имя пса! Бледнолицые называют меня Олд Шеттерхэндом, а на языке юта мое имя звучит как Покай-му, Убивающая Рука.