Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений - Эдмунд Фелпс

В 1989 году только что избранный Джордж Буш-старший, с подозрением относившийся к экономической теории предложения, которую он однажды назвал «вуду-экономикой», пожелал разобраться с сохраняющимся бюджетным дефицитом. Когда в 1990 году демократы отказались одобрить сокращение расходов, конгресс принял, а Буш подписал закон, увеличивающий ставки налога. К середине года уровень безработицы начал расти, в 1992 году он достиг 7,5%, а затем упал до 6,1% в 1994 году. Когда в 1993 году президентом стал Билл Клинтон, подход изменился: его советники утверждали, что бюджетный профицит позволит создать за несколько лет больше рабочих мест, чем будет уничтожено в данный момент. Так или иначе, во второй половине 1990-х годов началась интернет-революция и бум интернет-компаний. Затем, в 2001 году, когда безработица снова начала расти, новоизбранный Джордж Буш-младший, сторонник экономической теории предложения, провел в 2002 году сокращение подоходного налога, потом в 2003 году принял решение о начале вторжения в Ирак и расширении социальных выплат и, наконец, предпринял усилия, которые привели к буму на рынке жилой недвижимости. Однако бум закончился, а безработица выросла еще больше, чем прежде. (Тот факт, что значительное число беби-бумеров были включены в экономику, так что доля занятого населения по отношению к населению в целом выросла с 58% до 60% в 1970-х годах, с 60% до 63% в 1980-х годах и почти до 64% в 1990-х годах, свидетельствует о наличии эффективных институтов рынка труда156.)

Очевидно, что даже тогда, когда уровень государственного долга был низким, кейнсианские меры, призванные стимулировать потребительский спрос, и приемы сторонников экономической теории предложения, нацеленные на увеличение предложения рабочей силы, не могли противостоять медленному росту и ширящейся безработице. Это не означает, что все усилия были напрасны: просто предпринятые меры могли принести лишь временное облегчение, а не долгосрочную пользу, и даже если какая-то польза и была, она нивелировалась издержками.

Негативные последствия: вовлеченность в экономику, неравенство, удовлетворенность трудом

Спад другого рода начался в конце 1970-х годов и нарастал вплоть до начала 1990-х годов — снижение экономической вовлеченности. Под «вовлеченностью» обычно имеются в виду показатели относительной безработицы и заработной платы среди необеспеченных слоев населения. Считается, что уровень безработицы необеспеченных групп почти в два раза превышает уровень всех остальных. Увеличение показателей относительной безработицы в этот период не было очевидным. Но при этом увеличивался разрыв в заработной плате между нижними и средними слоями рабочей силы, величина которого оценивается соотношением 10 : 50, то есть размером заработной платы, получаемой работниками 10-го процентиля шкалы распределения, в отношении к размеру заработной платы работников 50-го процентиля (обычно называемой медианной заработной платой). Ухудшение положения мужчин с низкими заработками было особенно значительным. В 1940-х годах положение работников с низкими заработками по отношению к работникам с медианной заработной платой заметно улучшилось — в том числе у мужчин. Однако в последнюю четверть XX века эта эпоха повышения заработной платы работников нижней доходной группы себя исчерпала. Мужчины, работающие на полной ставке и получающие низкую заработную плату, отставали в 1970-х годах от работников с медианной заработной платой на 9%, а в 1980-х годах — еще на 10%. Примерно с той же скоростью они теряли свои позиции в начале 1990-х годов и стабилизировались в 1995 году. В результате относительная заработная плата мужчин с низкими заработками в середине 1990-х годов была на 20% ниже уровня 1975 года.

Поскольку разрыв в заработной плате стал заметно расти к концу 1970-х годов, то есть всего через несколько лет после того, как началось замедление экономики, естественно предположить, что за ним скрывалось именно снижение производительности. Связи между одним и другим остаются достаточно спекулятивными, но вполне вероятными. В этой книге мы уже не раз замечали, что инновационная активность, помимо того, что она стимулирует более высокую оценку капитальных товаров, а потому значительно поднимает производительность, заработную плату и занятость, способна создавать рабочие места и напрямую, поскольку разработка продуктов, маркетинг и оценка — это обычно достаточно трудоинтенсивные отрасли. Но здесь мы рассматриваем падение заработной платы, получаемой рабочими с низкими доходами, по отношению к медианной заработной плате. Возможно, ответ в том, что возникновение высокотехнологичных систем, то есть систем ИКТ, повысило требования к компетенции в большинстве инновационных областей. Стиву Джобсу надо было выучиться всем этим технологиям, чтобы правильно судить о том, насколько реализуем тот или иной новый продукт. Также новые высокотехнологичные системы требовали для своего обслуживания более квалифицированных работников. Короче говоря, проблемой стали быстрые инновации. Однако данные по замедлению производительности указывают на то, что в экономике в целом темп инноваций начал снижаться с середины 1960-х и частично восстановился лишь в краткий период — 1996-2007 годы. Представить только, с какими бедами мы бы столкнулись, если бы инновации сохранили свой высокий темп! Более реалистичная гипотеза заключается в том, что компании, занимающиеся инновациями или их внедрением, постоянно снижают производственные издержки, а когда инновации останавливаются, цены перестают падать, что особенно сильно сказывается на малообеспеченных работниках и большей части рабочего класса157.

Американское государство начиная с 1970-х годов предпринимало определенные меры, нацеленные на сокращение или хотя бы сдерживание этого роста неравенства.

Десятилетие было открыто «Теорией справедливости» Ролза, ставшей своеобразным пророчеством. Он отстаивал концепцию экономической справедливости, которая требовала от государства вмешательства в виде субсидий и других мер, поднимающих на максимально возможный уровень наиболее низкие ставки заработной платы. В 1975 году Уилбур Миллс сумел провести в палате представителей закон о налоговом зачете за заработанный доход. Люди с низкими годовыми заработками могли взять кредит, по которому в будущем предоставлялись налоговые льготы. Семьсот долларов могли превратиться в тысячу. Эта мера оказалась своевременной, поскольку заработки нижней децили к концу 1970-х годов забуксовали и продолжали снижаться вплоть до начала 1990-х. Налоговый закон Рейгана, принятый в 1985 году, внес определенные поправки в систему налоговых зачетов за заработанный доход, перенаправив ее на работающие семьи с находящимися на иждивении детьми, а потому она стала больше сводиться к пособиям на воспитание детей, чем к трудовым пособиям. Так или иначе, годовые расходы никогда не приближались даже к 1% ВВП.