Дочь лучшего друга (СИ) - Евдокимова Антонина "Феникс31"

— Не могу больше, — пожаловалась она, возвращая почти пустую чашку.

— Это не до дна, — остался я недоволен.

— Я, правда, больше не могу.

— Хорошо, — я поднялся с постели.

— Ты обещал рассказать о своем разговоре с моим отцом.

— А ты не разговаривала с ним?

— Нет, — опустила Рита глаза. Понятно, моя девочка пряталась не только от меня. — Что он сказал?

— Тебе подробно или краткое резюме?

— Он разозлился? — она разглаживала пальцами одеяло.

— Ну, в восторге точно не был.

Рита кивнула.

— Он ни разу не позвонил мне с тех пор. Только мама.

Макс наказывал ее за мои грехи? Жестоко! Придется с ним поговорить.

— Ему просто нужно время. Все наладится. Не думай об этом. Отдыхай.

— Он не поймет, да?

— Тебе это так важно?

— Я не хотела, чтобы он узнал, — произнесла она тихо.

— А я не хотел больше молчать.

Рита закуталась в одеяло и поджала ноги к груди.

— Поспи. Таблетку пить только через три часа. Я разбужу тебя.

— Ты не уйдешь? — удивилась она.

— Нет. Я буду в гостиной.

За окном сгущались сумерки. В стекла врезались первые капли дождя. Я осторожно заглянул в спальню. Рита повернула на меня голову. Не спала. Ладонь легла на ее лоб. Температура возвращалась. Это плохо.

— Я сделаю тебе чай и принесу еще одну таблетку.

— Мне нужно в душ, — произнесла она слабым голосом.

— Плохая идея. Потерпи до утра.

— Я … выгляжу… ужасно.

Надежда внутри меня подняла голову. Моя девочка заботилась о своем внешнем виде. При мне.

— Ты выглядишь прекрасно. Не придумывай. А душ может только сделать хуже.

Когда я вернулся с чаем, Рита сидела на постели, обняв колени. Захотелось закутать ее в свои объятия и утешить. Но я пообещал ей, что не прикоснусь, пока она сама этого не захочет. Моя девочка больше не спорила, молча приняв таблетку и чай.

— Уже поздно, — произнесла она, глядя в бокал. — Тебе пора идти.

— Я не уйду.

— Ты собираешься остаться? — в ее глазах полыхнул страх.

— Да, в спальне для гостей. Вдруг тебе что-нибудь понадобится.

Она расслабилась. Не бойся, малыш, мы не будем торопиться. Я готов ждать, пока ты сама ко мне не придешь.

Ночью я спал плохо, все время просыпаясь и вслушиваясь в тишину квартиры. Поэтому утро встретил с открытыми глазами. Приняв душ и отправив Альберту сообщение с просьбой привезти мне сменные вещи, я осторожно заглянул к Рите. Она спала, отбросив одеяло и разметавшись на постели. Хрупкая. Беспомощная. Напоминающая маленькую девочку. Не стал беспокоить ее.

Я как раз допивал кофе, когда Альберт привез мои вещи. Дождь за окном разошелся не на шутку. Устроившись в гостиной, я набрал Макса. Не стоит больше откладывать этот разговор. Как бы неприятен он ни был для нас обоих.

— Привет! Не разбудил?

— Нет, я уже встал, — он был не рад меня слышать.

— У меня для тебя пренеприятнейшее известие, Макс.

— Что случилось? — напрягся мой друг.

— Боюсь, тебе придется подыскать нового управляющего для «Катерины» в Вене.

— Почему?

— Я хочу, чтобы моя жена была рядом со мной.

— Она согласилась?

— Пока нет. Но я собираюсь вернуться к этому вопросу, как только Рита поправится.

За спиной хлопнула дверь. Я оглянулся. Никого. Моя девочка подслушивала?

— Что с ней? Она больна? — забеспокоился Макс.

— Если бы ты соизволил хоть раз за прошедшую неделю поинтересоваться своей дочерью, то знал бы, что Рита простудилась. Ты, что, таким образом наказывал ее?

— Мне нужно было время все обдумать.

— А твоей дочери нужна была поддержка, а не твои мысли.

— Кто бы говорил! Забыл, что ты с ней сделал?

— Я помню. Но ты — ее отец. Неужели, она стала хуже от того, что влюбилась не в того, кто был тебе угоден?

— Дело не в этом. Ты — мой друг. Ты старше нее.

— Сейчас это не проблема. Оглянись вокруг. Сейчас никого не удивишь разницей в возрасте. По-моему это даже модно.

— Но ты… Ты — мой друг.

— И что с того? Для тебя было бы лучше, если бы в нее влюбился тот, кого ты совершенно не знал?

— Не знаю, — выплюнул Макс зло. — Я ничего не знаю. Вы оба… Вы выбили меня из колеи. И Марина все знала. Похоже, я был единственным слепым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Макс, тебе придется смириться с этим. Я не позволю Рите уйти. Больше я не отпущу ее. Если для этого придется разорвать нашу с тобой дружбу, я пойду на это.

— Но Рита пока еще не дала тебе своего согласия. Не собираешься же ты насильно тащить ее в ЗАГС.

— Она даст его. Я уверен.

— Если ты еще раз обидишь мою дочь, я за себя не отвечаю, Игорь. Я не собираюсь лезть в ваши отношения, но больше не потерплю слез Риты по твоей вине. Имей это в виду.

— Я тебя услышал. Извини, мне нужно идти. Рита проснулась.

Моя девочка нашлась на полу в ванной. Она прижимала колени к груди и молча плакала.

— О, это не лучшая идея сидеть на холодном полу. Ты еще не выздоровела. Пойдем постельку.

— Ты снова все решаешь за меня, — полетело в меня обвинение.

— Нет, ты, конечно, и дальше можешь сидеть тут, но ни к чему хорошему это не приведет. Знаешь, воспаление легких — не самое приятное. Поэтому давай, поднимайся и иди в постель.

— Хватит все решать за меня! — выкрикнула она, поднявшись.

— Вернись, пожалуйста, в кровать. И мы поговорим.

Подчинилась. Правда, без восторга. Я дождался, когда Рита закутается в одеяло, и сел рядом.

— Что ты слышала?

— Ты уже все решил. Я не давала тебе согласие на брак. И я не говорила, что хочу бросить работу в ресторане.

— Отношения на расстоянии меня не привлекают. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой каждую ночь. Хочу, чтобы ты ждала меня дома после работы. Не хочу всех этих звонков и сообщений.

— А как же мои «хочу»? Тебе они не интересуют? — она со злостью вытерла слезы.

— Интересуют. И я готов их выслушать. Чего ты хочешь?

Рита молчала.

— Ты не хочешь выходить за меня замуж?

Тишина.

— Ты не хочешь жить со мной?

Отвернулась.

— Скажи мне, чего ты хочешь?

— Можно подумать, тебя это когда-то интересовало.

— Меня это интересует сейчас. Ну же? Говори. Я хочу знать.

— Все твои слова только до первой проблемы. А потом что? Снова выкинешь меня из своей жизни уже привычным жестом? — глаза Риты были полны обиды, смешанной с яростью. — А потом скажешь, что хотел как лучше? Я — не вещь, Игорь. Я — не игрушка. Я — живой человек! И ты сделал мне очень больно!

По ее щекам снова потекли слезы, которые падали в мое сердце серной кислотой.

— И ты не можешь то прогонять меня, то снова звать обратно! Я любила тебя. Я готова была ради тебя на все. Готова была терпеть положение тайной любовницы без возможности выйти замуж и родить детей.

Голос моей девочки споткнулся.

— Я не могу простить тебе того, что нашего ребенка нет.

— Прости, что меня не было рядом с тобой в этот момент.

— Ты его все равно не хотел.

— Мы бы нашли выход.

— Какой? — из ее груди вырвался невеселый смех. — Аборт ты считаешь выходом?

— Да, у тебя есть все причины считать меня чудовищем, — согласился я.

— Я больше не смогу выдержать этой боли, когда в очередной раз ты решишь, что я буду более счастлива без тебя. Я и в этот раз осталась жива только благодаря Лере.

— Что?

— Ты растоптал меня. Обесценил все мои чувства к тебе. Еще и выкидыш. Я была на грани. Я почти сделала этот последний шаг. Таблетки уже лежали на тумбочке. Но прилетела Лера. Она была рядом со мной. Она, а не ты! Как это возможно простить?!

Боже, в какой же ад я окунул мою девочку?

— Мне нет прощения, — произнес я негромко. — Ты права. Я и раньше не заслуживал твоей любви. А теперь… Я пойму, если ты прогонишь меня. Я пойму и твою ненависть и твое презрение. Но любить от этого не перестану. Мне кажется, я уже никого не смогу полюбить так, как я люблю тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не дожидаясь ответа, я вышел в гостиную. Дождь с остервенением бился в окна. Мне нечего было здесь делать. Но что-то мешало уйти. Что-то продолжало удерживать меня в квартире женщины, которую я собственноручно убил два года назад. И казалось, продолжаю делать это дальше.