Вампиры тут голодные (СИ) - Тони Марс

— Твои старания достойны восхищения, однако же, где гарантия, что другие будут так же усердны? Этот проект требует огромных ресурсов. Ты хочешь, чтобы я дал пришлым чужакам больше благ, чем своему народу? Простой люд не смеет и мечтать о том, чтобы уметь читать, а ты желаешь открыть школы для переселенцев. — о, конечно Степан понимал это.

Но у него были деньги. Огромные деньги.

Но даже и будь он нищ, то нашёл бы спонсоров среди уже прижившихся переселенцев, тот же Иван Грозный обязательно б согласился вложиться в такое дело. Скинулись бы всем миром по копейке и наскребли.

— Я… я готов это проспонсировать. Оно того стоит, Ваше Высочество. — обучение, а значит и поднятие социального статуса попаданцев в обществе было выгодно всем: переселенцы улучшили бы свой уровень жизни, а в Рипаннисе упал уровень безработицы и появилось больше рабочих, честно отчисляющих налоги в казну.

Король улыбнулся, коварно так, хитро, и Степан по одной этой улыбке понял, что услышит сейчас что-то, что ему явно не понравится.

— Хорошо, тогда ты должен доказать это. Покажи мне, переселенец, что ты чего-то стоишь. Покажи, что в тебе есть что-то ценное, кроме твоей крови. Я дам тебе пять лет и если за это время ты сумеешь доказать свою ценность, то я позволю сделать что-то подобное на территории герцогства. Да, даже не графства, а целого герцогства. — сердце ухнуло в пятки, потому как граф понял, что вместо тихой спокойной жизни и отпуска, через месяц начнётся беспросветная пахота.

Не то чтобы у него сейчас было свободное время, но теперь об этом понятии вообще придётся забыть. Отвратно-то как, прямо сердце слезами обливается.

Господи, просто заберите у него этот чёртов титул, и отправьте куда-нибудь в тундру, подальше от людей, туда, где порталы не достают, чтоб он имел уважительную причину игнорировать всех и вся.

Почему за весь род людской, за всех попаданцев отдуваться должен один он? Степан готов дать денег, помочь по возможности, разработать учебный план, создать учебники, но не бегать по стране и творить подвиги направо-налево, чтобы король потом одобрительно покачал головой и сказал что-то вроде: хороший мальчик, так уж и быть, разрешу тебе побаловаться, иди играй на территории герцога Ибенира, но за свой счёт.

Дерьмовенько всё обернулось, как только титул отнимут, доказать свою ценность будет почти невозможно. Разве что он станет героем какой-нибудь войны, скорее всего, посмертно.

Вампир скрипнул зубами, всё так же сдержанно-вежливо улыбаясь, и с трудом заставил себя произнести два коротких предложения.

— Благодарю за вашу милость. Я сделаю всё, что в моих силах. — дракон с недовольством отметил вымученно натянутую улыбку графа Вальдернеского, и поморщился. Вот же маленький ленивый щенок, наверняка Кифен даже и не думает за это браться.

— Сделай больше. — приказал Ривай и вампир снова поклонился, выдавив из себя:

— Как прикажете Ваше Высочество. — проскрипел попаданец. Гадство, теперь ему никак не отвертеться.

Хотелось рыдать. А как же его отпуск? Его прелестная жизнь вампиром-отшельником?

Назвали следующего поздравляющего, кажется, графа Налль, и вампир незаметно удалился.

Ну за что ему это? Правду говорят: благими намерениями… Похоже сегодня он лично проложил дорожку в свой персональный ад. Чтоб Степан ещё хоть раз заикнулся о чём-то во дворце — да ни в жизни. Он будет согласно кивать, пропускать слова про попаданцев мимо ушей и игнорировать лишнюю работу. Если, конечно, ещё раз окажется тут.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на изменение социального уклада целой страны. Щас прям, заняться ему больше нечем!

Граф зло пыхнул и продолжил пробираться сквозь толпу — после разговора с королём шарахаться от него перестали, очень жаль.

Вспомнилось СССР и их пятилетки. Мда, не думал он, что и сам с этим столкнётся.

И как же, позвольте узнать, граф Вальдернеский может показать, насколько он незаменимый член общества?

Хотелось заорать матом на весь дворец.

Глава 44, про тех, кто лишнего надумал. Или не лишнего?

Зашибенно! У него буквально через месяц отнимут титул, а король ему приказывает выложиться на все 150 % и собственным примером показать, что все попаданцы достойны шанса.

Да аристократы будут смеяться в голос, когда узнают, что не прошло и года, как у графа Вальдернеского отняли титул, пока вампир старался доказать свою значимость.

Миссию можно считать заранее проваленной.

За пределами зала было тихо — отдалённо доносились отголоски музыки и шумных бесед, на небе ярко горели звёзды и вампир остановился, перемахнул через декоративные каменные перила и приземлился на мягкую траву.

Ночь не обжигала — на солнце же находиться было неприятно, приходилось почти полностью закрывать кожу тканью. Конечно, он не сгорал живьём, не испепелялся и не превращался в камень от солнечных лучей, но вот ожог вполне мог получить.

Вампирья кожа была слишком чувствительна к ультрафиолету.

Степан шумно выдохнул. Холодный воздух бил по лицу, запах ночи, насыщенный, густой, обволакивал с ног до головы, сбивая удушливый дурман бала. Граф знал, чего ему не хватало: цели. Что-то, ради чего он будет жить, чем станет дышать, без чего не сможет представить ни одного дня.

Но у вампира всё было, а обстоятельства менялись столь стремительно, что цели приходилось менять снова и снова: чем больше правды он узнавал, чем лучше знакомился с новым миром, тем сильнее запутывался.

Пожалуй, для начала будет неплохо понять, наконец, куда именно попал, заново изучить свои способности, а потом уже думать над чем-то вроде цели в жизни.

* * *

Вернувшись домой, Степан с облегчением выдохнул, а после слег с горячкой на день — откуда ж ему было знать, что вампиры не переносят некоторые виды алкоголя и укроп?

Попаданец сначала грешил на чеснок, но дело оказалось в шампанском и укропе. Раздельно их употреблять было можно, а вот вместе…

А после пришлось скинуть большую часть дел на Веце и Маниэр и заняться составлением плана развития графства.

Да, он собирался стать простолюдином, но ведь кто-то займёт его место, на первое время, скорее всего, поставят временного графа, например, Бермиана, отца настоящего Кифена.

И попаданец не хотел, чтобы его труды пропали даром или жить в таком графстве, каким оно было, когда он только перенял полномочия.

Полукровка подобного подхода не понимал: господин забросил зельеварение и алхимию, вообще забросил, понимаете? Даже перестал заботиться о заработке — почти не напоминал заправлять артефакт для лакмусовой бумаги или бомбочек для ванн. Зато носился с какими-то планами, схемами и расчётами. И зачем?

Но когда