Город моей любви - Саманта Янг

— Лучше держи меня за руку. Похоже, мой кулак встретится сегодня не с одной рожей.

С этим заявлением он вышел из комнаты — вероятно, чтобы переодеться.

Я уставилась ему вслед, гадая, действительно ли он собирается сделать то, что сказал.

Джосс слабо улыбнулась:

— Он шутит. Брэден не дерется. Ну… обычно… — Она задумчиво изогнула бровь. — Хотя он несколько склонен к гиперопеке. И явно не любит мужчин, которые бьют женщин, и обманщиков тоже не любит… Но он шутит… — Повернувшись, она посмотрела на дверь. — Наверное.

«Каледонец» был отелем уровня «Уолдорф-Астория» в Нью-Йорке, то есть местом приличным. Чтобы обеспечить беспрепятственный проход, Джосс и Брэден оделись получше, а я пряталась за подругу в течение всего нашего неторопливого шествия по тихим просторам холла. Было уже полпятого утра. Брэден приветствовал ночного портье кратким уверенным кивком, и это вкупе с внешним видом — он нарядился в черный тренчкот от Армани поверх парадных брюк и рубашки — вроде бы убедило портье, что мы здесь живем.

Бабочки в моем животе бузили вовсю, когда мы поднимались на лифте на четвертый этаж. Я ощущала вину за то, что втягиваю Джосс, Брэдена и Мика в эту дрянь, но ведь я старалась не для себя — только для Коула, а у меня уже накопился приличный список эгоистичных проступков, совершенных ради защиты брата. К счастью для меня, Джосс, Брэден и Мик действительно заботились о нас, и я знала, что они сделали бы это, даже если бы я их не просила.

Когда мы остановились перед дверью номера Мика, Брэден громко постучал, а Джосс приобняла меня за плечи и притянула к себе, невольно потревожив мой больной бок. Я поморщилась — и была немедленно вознаграждена нечленораздельным извинением. Я бы посмеялась над тем, сколько раз она обозвала себя ушлепком, если бы не пыталась снова научиться дышать.

Дверь распахнулась, и я с удивлением увидела дядю Мика полностью одетым и готовым ко всему. Его глаза сощурились на меня, и я заметила, как гневно сжались его челюсти.

— Я пытался тебе дозвониться, — коротко сказал он.

Я сконфуженно заморгала:

— Гм… Мой телефон выключен. — Я это сделала, когда Кэм попробовал еще раз мне позвонить.

Мик кивнул и отступил в сторону, чтобы мы могли войти. Брэден подвел нас к комнате и резко остановился на пороге. Причину я поняла, когда мы с Джосс подошли к нему.

В номере сидели Оливия и Кэм.

Брэден посмотрел на меня сверху вниз, притягивая мой взгляд.

— Могу врезать ему прямо сейчас, если хочешь.

Не буду врать, я серьезно задумалась на этим предложением, прежде чем наконец вздохнуть:

— Не стоит того.

— Джо? — хрипло спросил Кэм.

Я посмотрела на него и почувствовала, как Джосс обняла меня чуть крепче. Синие глаза Кэма изучали мое лицо — как и Мика, они становились все мрачнее, в них засверкала неприкрытая ярость.

— Какой ублюдок это сделал? — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Я не ответила на его вопрос. То, что он оказался здесь, причиняло мне ужасную боль. Его гнев из-за нападения на меня казался фальшивым в свете его измены с Блэр.

— Я хочу, чтобы ты ушел.

Кэм зажмурился, словно от боли.

— Джо, пожалуйста. То, что ты видела…

— Просто уйди.

— Джо, — вмешалась Оливия, — дай ему шанс объяснить.

— Позже, — рявкнул Мик. Его золотые глаза остановились на моей разбитой губе. — Мне нужно имя. Сейчас.

Я сглотнула, чувствуя, как в комнате растет угрожающее напряжение, ищущее выход в насилии. Оно шло не только от Мика — его гнев заражал и Кэма с Брэденом.

— Мюррей.

При звуке этого имени Мик раздул ноздри.

— Это сделал отец, — на всякий случай уточнила я.

— Что?! — заорал он, и этот вопль был заглушен взрывом ругательств от Кэма.

Оливия шагнула между ними, стараясь успокоить.

— Нас вышвырнут из гостиницы, — осадила она мужчин и повернулась ко мне: — Расскажи, что случилось.

Второй раз за эту ночь мне приходилось излагать свою историю, и, когда я закончила, воздух загустел от тестостерона. Кэм наконец не смог больше это выносить, пересек комнату и коснулся дрожащей рукой моего подбородка. Ощущение его кожи на моей заставило меня отдернуть голову — и шею, поврежденную, когда я упала от удара Мюррея, тут же прострелила боль.

— Джо, я не делал того, что ты думаешь, — настойчиво сказал Кэмерон.

Я не могла смотреть на него. Все, что мне виделось, — это его лицо над моим, когда он занимался со мной любовью, его глаза, говорившие, как я ему дорога. А потом картинка порвалась посередине и открыла их с Блэр, нагих, переплетенных на его кровати. Во мне все перевернулось, в груди вспыхнула неописуемая боль. Вот, значит, как это — разбитое сердце.

— Почему ты вообще сюда пришел?

— Я пришел, потому что подумал, что, попав в беду, ты придешь сюда.

Его ответ поразил меня. Мои глаза предательски начали искать его взгляд. Он подумал, что я приду сюда?

— Не к Малкольму?

Кэм отчаянно затряс головой.

Это меня смутило. Мне это не понравилось. Я опустила глаза, от путаницы в мыслях начала болеть голова. Кэм все же верил, что я не вернусь к Малкольму. Он увидел меня.

Он увидел меня.

Я презрительно фыркнула над надеждой, затеплившейся в моей груди.

А также он трахал Блэр.

Опустошенная, я почувствовала, как обвисают мои плечи.

— Где он? — требовательно спросил Мик. — Я собираюсь разобраться с этим подонком раз и навсегда.

Я не сторонница насилия. Любой, кто знает меня, знает и это.

Но я перехватила бешеный, жаждущий крови взгляд дяди и не нашла в себе сил солгать ему. Я хотела верить в то, что нельзя насилием победить насилие. Я хотела верить, что всегда есть лучший способ. Возможно, для других людей он и был. К сожалению, Мюррей Уокер понимал только страх. В школе он был задирой и хулиганом, а они все в душе трусы. Мюррей уж точно трус… но только когда дело касалось Мика.

Когда-нибудь я спрошу Мика почему.

Но не сегодня.

— Квартира над баром «Хафвей хаус» на Флешмаркет-клоуз.

Мик схватил свой телефон с прикроватной тумбочки и сунул его в карман. Потом повернулся к Оливии:

— Отвези Джо домой. Я позвоню, когда мы закончим. — Он кивнул Кэму и Брэдену: — Вы двое — со мной.

Мои глаза снова изменили мне, найдя Кэма. Чувство, кипящее в его синих глазах, было как электрическая сеть, поймавшая меня. Удерживая мой взгляд, он шагнул ко мне и молча прижался лбом к моему лбу. Его родной запах, ощущение его кожи — все это заставило меня содрогнуться от приступа мучительной тоски.