Полночная невеста - Марлен Сьюзон

Джером молча смотрел на трогательную встречу. Теперь он не сомневался, что Джордж любил свою сестру так же сильно, как и она его.

Джером слегка ревновал, глядя, с какой нежностью Рейчел смотрит на брата. Своему мужу она так и не позволила до себя дотронуться.

Еще с полчаса брат с сестрой сидели рядышком на софе, разговаривая друг с другом так, как будто они были в. комнате только вдвоем. Когда Джером пытался вступить в беседу, Рейчел даже не посмотрела на него.

Наконец, заметив, как Рейчел подавила зевок, Джордж сказал:

– Тебе пора прилечь: Сегодня был ужасный день для нас всех, и для тебя в особенности. Тебе нужен отдых. – Он усмехнулся. – Твой муж сказал мне, что я скоро стану дядей.

При упоминании о ребенке Рейчел бросила на Джерома столь уничтожающий взгляд, что сердце его сжалось. Он втайне надеялся, что, узнав о злодеяниях Софии, Рейчел простит его подозрения, но теперь понял, что прощения не будет.

После такого взгляда он даже не пытался проводить жену наверх. Она вышла из гостиной с Джорджем, а Джером ждал еще двадцать бесконечных минут. Когда прошло достаточно времени, чтобы она успела лечь в постель, он подхватил серебряный подсвечник и, тяжело ступая, будто волоча за собой цепи собственных грехов, пошел наверх, в спальню.

В комнате было темно. Он вошел и тихо закрыл за собой дверь. Подойдя к ее постели, Джером увидел, что его жена приподнялась и посмотрела на него.

– Убирайся вон!

– Я должен с тобой поговорить, Рейчел.

Он сел на постель рядом с ней. Боль сжимала его сердце. Неужели она никогда его не простит? Неужели он потерял ее навечно? Что ему сделать, чтобы снова завоевать ее? Как он будет жить без ее любви? Он готов был сдвинуть горы, чтобы она вернулась, нежная и доверчивая, в его объятия.

– Джером склонился к ней.

– Пожалуйста, любимая, позволь мне тебя обнять.

Она отпрянула от него. В ее глазах зажегся гнев, опаливший его отчаянную надежду.

– Никогда меня так не называй! – Ее твердый и решительный голос напомнил ему тот самый день в Лондоне, когда он так же непреклонно прогонял ее от себя – Ты совсем не любишь меня. И сам это прекрасно знаешь.

Джером вспыхнул. Именно так, или примерно так, сказал он ей тогда в Лондоне. Теперь жестокие слова вернулись к нему, и он должен был пережить это.

– Я люблю тебя. И я потрачу остаток своей жизни, чтобы доказать тебе это.

– О! Тебе не хватит и вечности!

«Она права», – подумал он в отчаянии. Преодолима ли вообще эта ненависть, с которой она смотрит на него.

– Я же написала тебе, что никогда больше не вернусь. Так это и будет.

Холодная решимость в ее голосе ранила его сердце. Если ему не удастся вымолить у нее прощения, за свою жизнь он не даст и пенса.

Джером немного подвинулся к ней, но Рейчел отстранилась. В конце концов этот человек отказался от их ребенка! Этого она не могла ему простить.

– Не трогай меня. Не смей прикасаться ко мне!

– Рейчел, – взмолился Джером, – ты моя жена. Я люблю тебя больше всех на свете. Я даже не думал раньше, что способен так сильно любить.

Она посмотрела на него. Это был вновь ее любящий и нежный Джером. Он снова с нею, но неуловимо проступал облик того разъяренного и полного ненависти человека, который гнал ее из Лондона.

Возможно ли это? А если он снова превратится в жестокого незнакомца, который отказывался от их ребенка? С тех пор, как это случилось, Рейчел преследовал неотступный страх, что, когда ребенок родится, муж может отнять его у нее и отдать на воспитание. При мысли об этом она вдруг истерично вскрикнула:

– Я никогда не позволю тебе забрать у меня моего ребенка!

– Нашего ребенка, – поправил он. Она все еще не могла успокоиться.

– Ты сказал, что никогда не признаешь этого ребенка своим.

Джером выглядел измученным.

– О Господи! Я не думал этого, любимая. Я был в отчаянье, почти без ума.

Могла ли Рейчел поверить ему? Ведь от этого зависела судьба ее ребенка.

– Нет, я не позволю отдать моего ребенка на воспитание, – упрямо повторила она.

Джером, казалось, ничего не понимал:

– Но у меня и в мыслях такого не было. Неужели ты думаешь, что я могу оторвать ребенка от его матери!

Глаза Джерома смотрели так печально, что Рейчел поняла, он вспомнил то время, когда его собственная мать покидала его, несмотря на все мольбы.

– Каким негодяем ты меня считаешь! – Он вдруг осознал весь ужас ее обвинений. – Возможно, я это заслужил. Конечно, я наговорил тебе такое, но я был поглощен собственной болью и обидой, я просто не мог думать.

Джерому постепенно удавалось смягчить непримиримость Рейчел. Он ласково провел кончиками пальцев по ее щеке. О, это было так приятно. Она не ожидала, что когда-нибудь он снова прикоснется к ней с такой нежностью.

– Поверь мне, любимая! Я мчался сюда молить тебя о прощении. – Его глаза были полны страдания. – Думаешь, я не знаю, как сильно ранил тебя? Я бы отдал все, чтобы это исправить.

Прежде чем она осознала, что он делает, он поднял ее на руки. Рейчел попыталась его оттолкнуть, но он не отступил.

– Нет, позволь мне ощутить, что ты действительно жива. Мне больше ничего не нужно. Ты даже не представляешь, любимая, в каком я был отчаянии, – когда обнаружил, что ты исчезла... и этот пустой стакан на террасе. Он будет теперь моим вечным ночным кошмаром. Я боялся, что тебя уже... – его голос пресекся, – нет.

Несчастное лицо Джерома лучше всяких слов убеждало ее, как сильно он ее любит, но рана в сердце все еще кровоточила.

– Пожалуйста, – умолял он. – Поверь, что я люблю тебя.

Да, но ведь раньше он тоже ее любил, но все же поверил, что она написала эти ужасные письма, и в гневе отказался от их ребенка. Это воспоминание было мучительнее всего, и она отвернулась.

– Я говорила тебе, любить – значит верить, а я больше тебе не верю.

– Я заслужил это. – В его голосе послышалось отвращение к самому себе. – Никто лучше меня не знает, каков вкус предательства. Теперь ты и сама видишь, как тяжело вернуть доверие.

Да, теперь Рейчел это понимала, но от этого ей не стало легче.

– Я думал, что заплатил ужасную цену, когда обнаружил неверность Клео. Но, Боже мой, что стоят все мои муки, если я потеряю тебя!

Джером выглядел настолько несчастным, что Рей-чел снова пришлось подавить в себе желание его успокоить.

– Любимая, мы созданы друг для друга. Это бывает очень редко. Мои чувства к Клео – ничто по сравнению с тем, что я испытываю к тебе, И именно это сделало меня настолько уязвимым. Пожалуйста, прости меня.

Неожиданно он поцеловал ее в губы жадно и нежно. Рейчел старалась оттолкнуть его, но безуспешно.

– Н-е-ет! – Крик, которым она пыталась спасти себя от безрассудства, превратился в стон наслаждения. Джером опустил ее на постель и наклонился, лаская кончики ее грудей. Неистовое желание разлилось по ее телу.