Вечный бой - Альфред Ван Вогт

Все еще усмехаясь, Великий Судья потащил его к остальным.

— Оскар, — сказал он Подрэйджу, — пожми руку человеку, который не проигрывает.

Марин почувствовал, как его изучают узкие, стальные глаза Подрэйджа. Затем этот человек — самый способный из всех Руководителей Групп — пожал ему руку.

— Для его превосходительства это великое событие. — Подрэйдж любовно указал на диктатора. — С падением Джорджии тот мир, о котором он мечтал больше двадцати лет назад, становится реальностью. Теперь можно считать, что проблем, которые бы причиняли серьезные беспокойства, не осталось.

Это было не совсем так. Вполне могло возникнуть еще несколько опасных коалиций. Но по большому счету Подрэйдж был прав. Марин с трудом изобразил улыбку.

— Оскар, Джорджия потребует у нас еще некоторого времени — пока мы ее не разжуем и не переварим, — ответил диктатор.

Страх и беспокойство Марина становились все сильнее. Он вспомнил, что однажды раньше уже слышал, как Великий Судья рассыпался в столь же неумеренных комплиментах в адрес одного человека. Через несколько часов этот человек был мертв.

«Мне не следовало забывать, что он начал сомневаться во мне из-за истории с Траском», — с дрожью подумал Марин. Вопрос в том, сможет ли кто-то вновь обрести доверие этого странного человека, если это доверие уже было однажды утеряно?

Вскоре обмен рукопожатиями закончился. Жесткие пальцы Великого Судьи обхватили руку Марина.

— Джентльмены, — обратился он к группе, — перед нами стоит еще одна проблема. Она настолько важна, что к ней стоит обратиться немедленно. Я хотел бы, чтобы мы все прямо сейчас отправились к тому месту, где взорвалась бомба-. Я считаю, что Дэвиду стоит знать все новости, и лучше всего ввести его в курс дела прямо на месте.

Они подошли к большому прыголету, и вскоре аппарат поднялся в воздух. Спереди и сзади за ними следовал строй эскорта. Область разрушений, освещенная поисковыми фонариками, была видна издалека. Когда они подлетели ближе, Марин увидел, что прожектора были установлены на всех сохранившихся зданиях, и на всем пространстве копошились рабочие и механизмы.

Наблюдая за этой картиной, Марин вполуха слушал разговор Подрэйджа, диктатора и помощника руководителя из его собственного департамента. К моменту приземления у него сложилось достаточно полное впечатление о том, что произошло за время, прошедшее с момента взрыва. Как выяснилось, еще восемь членов Группы 814 уехали из города сразу после собрания. В итоге число уцелевших возросло до ста двух человек. Похоже, это была окончательная цифра — в течение последних двадцати четырех часов больше никто не объявлялся.

— Когда мы выяснили, что 814-я группа — это группа Уэйда Траска, — заметил Подрэйдж, — я почувствовал, что к причинной стороне этого дела прибавилось новое измерение. Недавно мы включили болевой контур. Так что скоро удастся выяснить, жив Траск или нет. Не могу представить, чего он хотел добиться, устроив этот взрыв, но то, что в эпицентре оказалась его группа… это слишком странно для простого совпадения. Это должно что-то значить.

Марин, переполненный напряжением от боли, хотел было возразить: «Возможно, он был мишенью». Но вместо этого он, с усилием сдержавшись, сказал:

— А что, если он не появится?

— Значит, еще один вопрос будет закрыт.

Марин кивнул. Не было необходимости, чтобы кто-то объяснял ему столь очевидные вещи. Но его мысли все время уплывали в область болевой затуманенности, и его бдительность теряла свою привычную остроту.

— …есть свидетельства, — говорил его помощник рядом с ним, — что бомба была сброшена с воздуха. Карта полетов над данным районом говорит о том, что принесший бомбу летательный аппарат окончил свое путешествие в эпицентре взрыва.

Беспилотный самолет! Весь его полет над городом будет записан на картах автоматических полетов. Если он прилетел из-за пределов страны, можно будет поднять радарные карты его пролета над континентом.

— Самолет, — продолжал голос помощника, — взлетел с Парковочного участка В в центре города. Согласно записям этого участка, он сел точно за пять часов и десять минут до этого у одного из грузовых выходов. Графики полета при приземлении говорят о том, что он прилетел с востока. Радарные записи прослеживают его до Атлантики, а радары дальнего слежения показали, что он взлетел с субмарины, залегшей в двухстах милях от берега. Через минуту после взрыва бомбы взорвалась и субмарина, создав ударную волну, которую зарегистрировали все станции морского наблюдения в Атлантике. Время этих отметок позволило нам определить точное местоположение взрыва. Теперь мы знаем, что субмарина затонула на глубине почти одной и трех четвертей мили. Инструментальные исследования показали, что дно в этом месте усеяно металлическими обломками. Когда об этом проинформировали нейтральные государства, все они заявили, что у них нет пропавших субмарин. Больше данных нет.

На данный момент помощник был единственным человеком, чье внимание было полностью сосредоточено на Марине. Марин наклонился к нему:

— Проверьте диспозицию всех субмарин, построенных за последние пятьдесят лет, — проговорил он. — Доложите мне лично.

— Есть, сэр, — ответил помощник.

Марин снова откинулся на спинку кресла. Уже не впервые он подумал о том, как трудно было бы кому-либо устроить взрыв в Городе Судьи. Он был уверен, что эта бомба ведет происхождение из дальних краев и отдаленных времен. До него доходили смутные сведения о том, какая масса вооружения — включая субмарины — исчезла в водовороте войны, более четверти века назад. Перед его глазами встала картина, как агенты Мозга растаскивают это оборудование по бесконечным тайным укрытиям, переоборудуют его на дистанционное управление — и таким образом субмарина появляется из укрытия, запускает робот-самолет, а затем, когда ее приборы засекают взрыв, — взрывается сама.

Он заметил, что прыголет начал снижаться. Быстро окинув взглядом область разрушений, он увидел, что произведены весьма серьезные работы по расчистке. Он вновь склонился к помощнику:

— Насколько быстро рассеялась радиоактивность?

— Взрывчатый материал, — ответил тот, — состоял из очень тяжелых элементов, создаваемых за мгновение до взрыва, с периодом полураспада в долю секунды. За несколько минут после взрыва радиоактивность упала ниже опасного уровня.

Марин кивнул, и его мышление снова заработало.

— Лет десять назад вышел в отставку генерал-майор Инскип, — сказал он. — Этот человек еще жив?

— Да. Ему за восемьдесят, но он все еще полон сил.