Нити зла - Крис Вудинг

И тут Мисани ясно поняла — вера в свою правоту ослепила его. И он потерпел поражение. Айс Маракса несла в себе опасность не только для империи, но и для Либера Драмах. Заэлис знал об этом с самого начала. Эти люди, ведомые энтузиазмом, не думали об осторожности и тщились совершить невозможное. Удача привела их в город, готовый к свержению недальновидного и жадного наместника. Однако ни сил, ни опыта, которые помогли бы с этим городом управиться, удача им не подарила. И Айс Маракса столкнулись с двумя сведущими в военном деле Бэраками и проверенными генералами.

Мисани разыгрывала партию, чтобы повернуть эту ситуацию в свою пользу, но события разворачивались слишком быстро. Где Зан? Решил проигнорировать сообщение? О боги, неужели он не понял, как это важно? Мисани пообещала себе, что если переживет эту ночь, то обязательно найдет возможность выбраться из Зилы живой. Если переживет ночь…

Она обдумывала, как бы это сделать, когда бомба со страшным ревом угодила в ближайший дом, и весь фасад обрушился на улицу.

Если бы не молниеносная реакция Кседжена, Мисани бы не спаслась. Он заметил снаряд за мгновение до того, как тот ударил в стену, и, схватив Мисани за рукав, метнулся в открытую дверь дома напротив. Оглушительный грохот. Слепящая вспышка. Сильнейший удар. Мисани отбросило бы назад, но Кседжен затащил ее внутрь. Участок улицы, на которой она стояла мгновение назад, превратился в мешанину камня и древесины.

Вся комната заполнилась пылью. Она забивалась в легкие И не давала дышать. Глаза слезились, и Мисани едва могла различить силуэт Кседжена.

А потом раздался треск ломающегося дерева, и зловещий стон прокатился по дому. Мисани только-только успела понять, что была на волосок от смерти и чудом спаслась, когда услышала, как что-то страшно трещит сверху, и поняла, что еще не спасена. Живот болезненно сжался…

Последние балки не выдержали, и потолок рухнул на нее.

Меч Баккары прошел по дуге, рассек ключицу врага и почти отрубил голову. Руки убитого, цеплявшиеся за лестницу, разжались, и он рухнул на своих товарищей. Несколько солдат с воплями полетели вниз, на поднятые щиты своих соратников. Баккара вместе с другим солдатом схватился за край приставной лестницы и оттолкнул ее от парапета. Она качнулась и опрокинулась на головы войскам, штурмовавшим южную стену Зилы. Люди сыпались с нее, как спелые фрукты. Нескольких бедолаг лестница придавила собой.

— Ну?! Где же вы?! — яростно прокричал Баккара и побежал туда, где другая лестница уже зловеще клацнула о парапет.

Все, на что были способны оставшиеся защитники, это не позволять противнику подняться на стены. Где-то на краю сознания проскочила мысль, что артиллерия Зилы замолчала. Войска Бэраков теперь атаковали безбоязненно.

На невысказанный вопрос ответил человек из Айс Маракса, такой же усталый и опытный, как и сам Баккара.

— Эти трусы покинули стены, — возмутился он. — Кто-то побежал к семье, кто-то захотел капитулировать. Они намерены прятаться, пока все не кончится, будь они прокляты всеми богами.

Баккара выругался. Катастрофа. Горожане уже сдались. Вид своих горящих домов и явное превосходство противника полностью лишил их присутствия духа. Можно было бы выстоять — вместе. Для этого требовалось единство и дисциплина. В армии оборванцев, набранной Кседженом из крестьян, остро не хватало и того, и другого.

Возможности развить эту мысль не представилось, потому что появилась еще одна лестница, и на каменный парапет спрыгнули двое солдат и ринулись на него. Меч Баккары взметнулся, встретил опрометчивый верхний удар первого; матерый воин с силой ударил его ногой в колено и почувствовал, как подались кости под сапогом. Враг взвизгнул и инстинктивно схватился за сломанную ногу. Баккара тут же отсек голову беззащитному недотепе. Тот рухнул на землю; кровь из разрубленной шеи хлестала фонтаном. Равнодушный ко всему, ливень смывал ее с камня крепости.

Воин Айс Маракса по имени Храджай уже обезвредил второго, и они вместе с Баккарой опрокинули лестницу, прежде чем кто-то еще успел подняться.

Баккара мрачно осмотрел стену. Слишком мало людей, слишком мало… Большинство из них состояли в Айс Маракса. Простой люд полностью предоставил дело обороны им. В свете фонарей Баккара видел крошечные группки солдат, которые отчаянно набрасывались на прибывающие войска противника. Но те казались неиссякаемыми, а защитники теряли силы.

Чтобы держать оборону на таком периметре, катастрофически не хватало людей.

— Баккара! — закричал кто-то. Баккара обернулся. К нему бежал взъерошенный человек. Лицо показалось знакомым, но имени его Баккара не вспомнил.

— Надеюсь, у тебя хорошие новости, — предупредил он, но по выражению лица посыльного понял, что никаких хороших новостей у него нет.

— Они вошли в город через северные ворота! Захватили северную стену. Крестьяне и горожане сдаются… Кто-то даже помогает им. Наши отступают на юг, к центру.

Вот, значит, как… Медлить больше нельзя.

— Отступаем к крепости. — Слова, как пепел во рту. — Мы потеряли город. Встретимся на сборном пункте. Уходим оттуда.

Храджай и посланник отсалютовали и убежали передать всем оставшимся приказ. Баккара сухими глазами посмотрел на обожженное, искалеченное здание, возвышавшееся над Зилой. Он не знал, принесет ли его решение какую-то пользу или же просто оттянет неизбежное. Баккара подозревал последнее.

Через несколько мгновений раздался пронзительный звук рога. Окрашенная в цвета крови и пламени ночь отозвалась эхом. Это был сигнал сдавать стену.

Отступали так же неорганизованно, как и оборонялись. Люди Айс Маракса последними сдавали свои посты, но не все из них имели солдатский опыт, и отступление превратилось в массовое бегство. Перебираясь через оставленную стену, вражеские войска лавиной накрывали город. Ноги в тяжелых ботинках чеканили шаг по улицам, превратившимся в мелкие речушки с грязной водой. Отступающие испуганно оглядывались на волну, что несла в город мечи, винтовки и доспехи. Айс Маракса бежали по освещенным фонарями улицам: тень — свет — снова тень. Они торопились на мрачную площадь на пересечении одного из переулков и радиальной улицы.

Баккара ждал с северной стороны площади и уныло осматривал прибывающих со всех сторон оборванных повстанцев. На лицах их была написана растерянность. Их вера поколеблена. Долгое время они работали втайне и считали себя непобедимыми борцами за благословленное богами дело. Но когда вышли из тени, их раздавила мощь империи. Жестокий урок. Баккара не знал, что будет с Айс Маракса, если они переживут эту ночь.