Колдунья из Даршивы - David Eddings

– Как ты сможешь пожирать их, Нахаз, не имея головы? Это я буду править ими, ибо камень власти окажется в моих руках.

– Это мы скоро узнаем, Морджа. Подойди, и мы поборемся за голову и за камень, которого жаждем. – Внезапно Нахаз повернулся и стал обшаривать злобным взглядом вершину утеса, где прятались Гарион и его друзья. Из кривой пасти демона вырвалось шипение. – Дитя Света! – взревел он. – Слава Властелину преисподней, который привел его ко мне! Я разорву его пополам и заберу камень, который он носит. Ты обречен, Морджа! Камень в моей руке будет означать твою гибель! – С невероятной скоростью Повелитель демонов Нахаз вскарабкался на валуны у подножия утеса и вцепился дюжиной когтистых лап в его каменную поверхность.

– Он взбирается на скалу! – завопил Шелк. – Надо бежать отсюда!

Повелитель демонов Морджа на несколько секунд ошеломленно застыл, потом также рванулся вперед и начал лезть на утес.

Гарион поднялся на ноги, глядя сверху на двух жутких монстров. Со странным спокойствием он вытащил меч и сорвал кожаный чехол с его рукояти. Шар ярко сверкнул, и голубоватое сияние побежало вверх по клинку.

– Гарион! – воскликнул Закет.

– Им нужен Шар, – мрачно ответил Гарион. – Так пусть попробуют взять его. Но тут появился Дарник, обнаженный до пояса. Лицо его было спокойным. В правой руке он держал огромный кузнечный молот, отливающий голубизной, подобно мечу Гариона.

– Прости, Гарион, – сказал он, – но это мое дело.

Вместе с ним приблизилась Польгара, на лице которой тоже не было страха. На ней был голубой плащ, а на лбу поблескивал белоснежный локон.

– Что тут происходит? – осведомился Бельгарат.

– Не вмешивайся, отец, – сказала ему Польгара. – Происходит то, что должно произойти.

Дарник приблизился к обрыву и посмотрел на карабкающихся вверх чудовищ.

– Заклинаю вас, – обратился он к ним громовым голосом, – вернуться туда, откуда вы пришли, иначе вы умрете!

Его голос перекрывал другой – спокойный, почти мягкий, однако в нем ощущалась сила, от которой Гарион затрясся, словно дерево под действием урагана. Он узнал этот голос.

– Убирайтесь! – приказал Дарник, сопровождая это слово могучим ударом молота по валуну, разлетевшемуся на куски.

Демоны заколебались.

Сначала это было едва заметно. Казалось, Дарник просто расправляет грудь и плечи, готовясь к смертельной схватке. Но внезапно Гарион увидел, что его старый друг начал расти. Десять, двадцать футов... Огромный молот в его руке увеличивался вместе с ним, а голубое сияние вокруг него становилось все ярче. Скала словно накренилась под тяжестью, когда Дарник взмахнул молотом.

Повелитель демонов Морджа застыл, вцепившись в скалу. Его зверскую физиономию исказил страх. Дарник мощным ударом молота уничтожил еще один валун.

Однако Нахаз продолжал карабкаться вверх, сверкая глазами и изрыгая проклятия на ужасном языке, известном лишь демонам.

– Быть посему, – произнес Дарник чужим глубоким голосом, звеневшим в ушах Гариона подобно зову рока.

Морджа посмотрел вверх и внезапно разжал когти, цеплявшиеся за скалу. Прикрыв голову змееподобными руками, он с воем рухнул вниз.

Но Нахаз все еще упрямо лез кверху. Его огромные глаза светились безумной яростью.

Дарник спокойно шагнул назад, держась обеими руками за исполинскую рукоятку молота.

– Дарник! – крикнул Шелк. – Не давай ему подняться!

Кузнец не ответил, но его честное лицо осветила улыбка. Со свистом, более походившим на рев, исполинский молот рассек воздух в разные стороны.

Вскарабкавшись на край утеса, Нахаз поднялся во весь рост, хватая руками воздух и бешено рыча на языке демонов.

Дарник поплевал на руки, снова взмахнул молотом и нанес страшный удар прямо в грудь Повелителя демонов.

– Убирайся! – оглушительно прогремел кузнец.

Молот высек из груди Нахаза оранжевые искры, которые запрыгали по камням, словно рыбешки по воде.

Дарник ударил еще и еще раз.

Гариону был хорошо знаком ритм ударов его друга. Дарник не сражался, а работал молотом с опытом человека, давно привыкшего к этому занятию. Снова и снова молот высекал искры из тела Повелителя демонов. Нахаз пригнулся, пытаясь прикрыть грудь. Но кузнец, словно раскалывая очередной валун, начал разбивать демона на куски. Руки-удавы, извиваясь, полетели в пропасть, оставляя в груди Нахаза дыры, похожие на кратеры.

Не в силах вынести ужасного зрелища, Гарион отвел взгляд. Далеко внизу он увидел трон Урвона. Две дюжины его носильщиков разбежались кто куда, и безумный апостол прыгал по камням, оглашая воздух дикими воплями.

– Убирайся! – вновь крикнул Дарник, нанося удар.

Нахаз отшатнулся, потерял равновесие и с отчаянным воем полетел вниз, сверкая зеленоватым огнем, словно комета. Одна из оставшихся змееподобных рук мертвой хваткой вцепилась в Урвона, и Нахаз провалился сквозь землю, утащив за собой апостола.

Когда Гарион снова обернулся, Дарник уже обрел свои обычные размеры. Он тяжело дышал, а его грудь и руки были покрыты потом. Молот сверкал все ярче, пока не раскалился добела. Затем сияние померкло, и в руке кузнеца остался серебряный амулет с намотанной на пальцы цепочкой.

Из уст Гариона раздался голос, теперь он был не громче шепота:

– Знайте, что этот добрый человек отныне мой любимый ученик, ибо он оказался наиболее подходящим из вас для выполнения этой задачи.

Бельгарат поклонился в том направлении, откуда донесся голос.

– Пусть будет так, как ты сказал, Учитель, – промолвил он. – Мы приветствуем его, как брата.

Польгара подошла к Дарнику и осторожно взяла из его руки амулет.

– Ты заслужил это, – сказала она, глядя на серебряный диск. Повесив цепочку на шею мужа, она обняла его и поцеловала.

– Пожалуйста, Пол, – покраснев, произнес Дарник. – Мы не одни.

Но она рассмеялась и еще крепче прижала его к себе.

Бельдин криво усмехнулся.

– Неплохая работа, братишка, – сказал он Дарнику, затем протянул руку, извлек из воздуха кружку пенистого эля и вручил ее новому апостолу Алдура.

Дарник с благодарностью выпил. Бельгарат похлопал его по плечу.

– Уже очень много времени у нас не появлялся новый брат, – сказал он, обнимая кузнеца.

– Как это прекрасно! – дрогнувшим голосом промолвила Сенедра.

Бархотка протянула ей носовой платочек.

– Что изображено на этом амулете? – спросила она.

– Молот, – ответил Бельгарат. – Что еще там могло быть?

– Армии на равнине, кажется, пребывают в полном смятении, о древнейший, – почтительно заговорил Сади. – Не пора ли нам удалиться, пока они не пришли в себя?

– Я как раз об этом подумал, – подхватил Шелк.