Сколько стоит любовь (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

Любил ли он искренне эту Рейчел? Была ли любовь настоящей?

Удивительно, то, что я узнала, должно было как-то задеть меня за живое, ведь я люблю Бенедикта и он мой муж. А какой женщине приятно знать о том, что у ее любимого когда-то была любовь до нее? Но у меня не было ни обиды, ни злости, лишь какая-то грусть, легкая, почти невесомая, но тронувшая что-то внутри, зацепившая тонкие струны души.

Было жаль и Бена, и Линдона. Наверное, Фрейзера мне даже было жаль больше, ведь он потерял так много: и любовь, и дитя.

- Благодарю за то, что все рассказали мне, - произнесла, обращаясь к Лоре.

- Я, признаться, удивлена, что вы не знаете об этом, ведь у нас в округе все помнят эту историю, - с легкой улыбкой ответила девушка.

- Мне никто не рассказывал, да я и не спрашивала, разве что у мужа, - я вернула Лоре Фрейзер улыбку. – Это все прошлое, но порой прошлое влияет на наше будущее, а я бы очень хотела, чтобы наши дома и семьи были в самых дружественных отношениях.

- Я тоже, - кивнула девушка. – Вот вы приехали, леди Кэшем, и, кажется, лорд Кэшем и мой брат снова могут стать теми, кем были прежде. Я бы очень желала этого и, полагаю, мой брат тоже.

Я повернулась, чтобы взглянуть на зал и танцующих, когда внезапно увидела Бенедикта и он направлялся к нам.

- Аврора, я тебя, признаться, потерял, - приблизившись, Бенедикт взял меня за руку и притянул к себе наклонившись так, что губы коснулись моих волос рядом с ухом. – Спасай меня, дорогая, - шепнул он тут же с долей искреннего отчаяния.

- Что уже произошло? – шепнула в ответ.

- Девицы Брайтон, - произнес муж, - боюсь, они отдавили мне ноги и ты, моя дорогая, рискуешь получить после этого ужина лежачего больного.

- Все настолько серьезно? – спросила я.

Он отстранился и, бросив улыбку Лоре, тактично отвернувшейся от нас, добавил:

- Увы.

- Тогда у меня просто нет никакого шанса. Я вся твоя.

Его глаза просияли, и я вдруг заметила, что настроение у Кэшема самое благодушное. А ведь прежде мне казалось, что он не рад нашему посещению дома Фрейзеров. Нет, все же между Бенедиктом и Линдоном лед дал ощутимую трещину.

- Вальс! – объявил Бен, когда веселая музыка стихла и прозвучали первые аккорды плавной мелодии, манившей в центр зала, чтобы начать кружиться вместе с другими парами.

- Мне нравится вальс, - улыбнулась мужу, и он с поклоном предложил мне руку.

- Лора, вы нас простите? – спросила, оглянувшись на мисс Фрейзер.

- Конечно же, леди Кэшем, - девушка проводила нас с Бенедиктом долгим взглядом, а затем снова отвернулась к окну. Мы же вышли в центр зала и присоединились к танцующим. Я поймала взгляд Линдона Фрейзера, пригласившего снова герцогиню Астер. И отчего-то еще более убедилась в том, что наше соседство вернет былую дружбу и общение. Мне бы очень хотелось этого. И, надеюсь, Бенедикту тоже.

***********

- Чудесный вечер. Нет, просто обворожительный вечер. Этот лорд Фрейзер такой милый молодой человек! А как танцует! А как изъясняется! – матушка опустилась в кресло, пока слуги принялись подавать поздний чай.

Мы не так давно вернулись с ужина. Идея о том, чтобы выпить всем вместе чаю принадлежала леди Вайолет и все ее поддержали.

Матушка выглядела крайне довольной и более не возмущалась по поводу севера и холода. Она даже ни словом не обмолвилась о том, что возвращались мы домой по ветренной погоде. Кажется, даже шторм, поднявшийся ночью, более не смущал ее слух. Она торжественно восседала за столиком и пила чай, отзываясь благодушно об обитателях маленького замка на высоком утесе.

- А милая мисс Лора Фрейзер? О, я предсказываю ей большой успех в следующем сезоне, если, конечно, ее брат вывезет девушку в столицу. А ему просто необходимо сделать это. Да, здесь места суровые, женихов, как вижу, совсем нет. Лорду Фрейзеру стоит позаботиться о будущем своей сестры. Рори? – обратилась матушка ко мне.

Я повернула голову и встретила ее взгляд.

- Ты не находишь, что мисс Фрейзер чем-то похожа на нашу милую Алису?

Я удивленно моргнула. Матушка редко кому из женщин говорила комплименты. А так как она считала свою дочь настоящей красавицей, то слышать подобные слова из ее уст было поразительно.

Вот только я рано радовалась. Следующие же слова матушки заставили улыбку немного угаснуть.

- Да, конечно же, она не так хороша, как леди Дэвайс. У нее не столь живой и сильный характер, и волосы более блеклые, что, конечно же, объясняется этим холодным климатом. Немудрено, что девушка прожив здесь, столь бледна лицом.

- Бледность нынче в моде, - заметила я. – Не ты ли, мама, еще недавно высказывалась о моей смуглости, ругая ее?

Матушка покосилась на лорда Роттенгейна. Отец усмехнулся.

- Боги, Рори! Ты любишь все переиначивать. Бледность бледности рознь. У Алисы аристократичная кожа. Нежная, словно шелк. Мисс Фрейзер прехорошенькая, но…

- А мне она очень нравится, - заверила матушку, решившись перебить ее, так как уже догадывалась, что она намеревается сказать. Мне отчего-то было крайне неприятно слышать такие слова о хорошем человеке. – Она умна, воспитана и составит отличную партию любому молодому человеку.

- С хорошим состоянием, - добавила матушка.

- Само собой. Фрейзер не отдаст свою единственную сестру за кого попало, - произнес Бенедикт. – Но, полагаю, он станет учитывать и ее симпатию.

Леди Вайолет, молчавшая до сих пор, подняла взгляд и устремила его на сына.

- А я рада, что вы снова начали общаться после стольких лет, - заметила она.

Бен нахмурился. Кажется, ему не понравилось упоминание о вражде, имевшей место между семьями Кэшем и Фрейзер.

- И этот подарок, - сказал герцог, - очень правильный поступок, Бенедикт.

- Мне ничего не жаль ради моих любимых женщин, - тихо заметил Кэшем, и я ощутила, как сердце дрогнуло от его таких простых, но искренних слов.

Я взглянула на мужа и наши взгляды встретились. В тот же миг была забыта бедная Рейчел. Если во мне и зародились хоть какие-то ничтожные ростки ревности, то в этот миг они исчезли, словно их и не было. Потому что я видела, как смотрит на меня муж. В его взгляде была любовь столь сильная, что в груди стало тесно.

Ах, если бы в гостиной сейчас мы были одни!

Герцог прокашлялся, привлекая к себе всеобщее внимание и миг очарования исчез.

- Мне кажется, нам пора, - заметил Астер. – Дорогая, неужели ты не устала?

- О, еще бы, - леди Вайолет поднялась на ноги и улыбнулась мужу. – Сегодня я танцевала как прежде в молодости.

- А я ужасно ревновал, - пошутил герцог, вызвав тихий смех у супруги.

- Если ревновал, то стоило приглашать меня чаще самому, - отметила леди Вайолет.

- Твоя правда, дорогая, - он поднялся на ноги и подошел к жене, предложив ей руку. Затем сказал, обращаясь ко всем, кто находился в комнате: - Спокойной ночи, господа.

- Спокойной ночи, - я приняла руку Бенедикта, шагнувшего ко мне.

Кажется, в гостиной останутся только матушка и отец, потому что мне нестерпимо хотелось вместе с Бенедиктом войти в нашу спальню и…

Одна только мысль о том, что может произойти между нами, заставила покраснеть и от Кэшема не укрылось мое смущение. Впрочем, я его и не скрывала.

- А мы еще немного посидим у огня, - сказала матушка. – Больно уж чай хорош. И выпечка.

Мы шли с Беном по спящему замку. За стенами Штормового предела бушевал океан. И точно такой же шторм сейчас был в моей груди. Но это было сладкое смятение, сладкая непогода, предвещавшая солнечный день. Я ощущала тепло руки Кэшема, его жадный взгляд, это предчувствие чего-то удивительно-неизбежного, от чего подгибались ноги, а сердце стучало так быстро и волнительно, что хотелось то ли плакать, то ли смеяться.

По телу растекалась лавина жара. Я ощущала ее своей кожей, каждой клеточкой напряженного тела. И лестница, ведущая наверх, никогда еще не казалась такой бесконечно длинной, а дорога в нашу общую спальню невероятно долгой.