Сны богов и монстров (ЛП) - Лэйни Тейлор

– Выбирают союзников? Господи, ты о чем?

Зузана обругала себя последними словами. Ясно же: Эстер «выбрала» ангелов. Бримстоун мертв, а ее интересует только собственное благополучие. И тут момент, вспомнив настоящий возраст Эстер, она сообразила.

– Ты, – с отвращением выплюнула она, – ты и на нацистов работала, а, бабулька?

На ее удивление, Эстер засмеялась.

– Ты говоришь так, будто это плохо. Любой разумный человек предпочтет жизнь смерти. Знаешь, что глупо на самом деле? Погибать за идею. Посмотри, где мы. Это Рим. Здесь христиан скармливали львам, потому что они не отрекались от веры. Разве бог не простил бы их за то, что они хотели жить? Если у человека перестает срабатывать инстинкт самосохранения, возможно, он жизни и не заслуживает.

– Ты шутишь? Виноваты христиане, а не римляне? Может, просто не надо было кидать их львам? Себе-то хоть не ври. Ты просто чудовище.

Эстер резко оборвала ее:

– Вам пора.

И добавила:

– Имей в виду, что со смертью Кэроу вся ее собственность переходит ближайшему родственнику. – Слабая безрадостная улыбка. – Ее преданной бабушке, конечно. Поэтому не пытайтесь получить доступ к счетам, не тратьте время.

С ее смертью, с ее смертью… Зузана больше ничего не слышала: в голове набатом гудели эти слова.

Эстер двинулась к холлу, и обезьяньи лапы охранников потащили их туда же.

– Одежду можете оставить себе, – сказала Эстер. – На здоровье. Да, и не забудьте растение.

Растение.

Это она про Элизу. За все время скандала девушка не пошевелилась. Эстер намеревалась выкинуть ее так же, как Мика с Зузаной, – на улицу, ни с чем.

Со смертью Кэроу… Набат в голове Зузаны утих, оставив только бубнящие голоса. Что произошло? Неужели они…

А ну, заткнулись!

– По крайней мере, верните наши вещи.

Мик говорил так спокойно и сдержанно, что Зузана почти разозлилась. Как он может быть таким спокойным и сдержанным?

– Я давала вам такую возможность, – ответила Эстер. – Вместо этого вы принялись меня оскорблять. Это ваш выбор. Как я уже упоминала, в жизни приходится выбирать.

– Отдайте по крайней мере скрипку, – настаивал он. – У нас ничего нет, а нам еще домой добираться. Чтобы добыть денег на проезд, мне придется играть на площади.

Они, значит, будут побираться, а эта дрянь – сидеть здесь в роскошном отеле? Мик выскочил из холла и вернулся, прижимая к себе скрипку, как младенца.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил он, словно Эстер оказала ему милость.

Зузана изумленно уставилась на друга.

Он рехнулся?

– Забирай Элизу, – скомандовал Мик.

Элиза последовала за ними, как лунатичка. Зузана обернулась только один раз, к стоящей посреди гостиной Эстер.

– Я уже говорила, но, может, ты решила, это шутка. – Сейчас она не шутила. Шутки закончились. – Я отомщу тебе. Обещаю.

Эстер засмеялась:

– Мир устроен иначе, дорогая. Хотя, если тебе от этого полегчает, можешь попробовать. Желаю неудачи.

От толчка охранника Зузана пролетела по коридору, таща за собой Элизу, и оказалась на площадке у лифта. Через роскошный вестибюль их отконвоировали к выходу. Под чужими взглядами, под перешептываниями и – невыносимо! – под торжествующей усмешечкой соперницы по мастер-классу, которая снова осмелилась, учитывая изменившиеся обстоятельства, строить свои неумелые гримасы: «Ну что, получила?»

Укол унижения был сродни ударам крапивы – тысяче маленьких укусов. Впрочем, какое это имело значение по сравнению с сердечной болью и тревогой за друзей, полностью оказавшихся во власти врагов.

Где они сейчас? Что с ними?

Вероятно, Эстер предупредила ангелов. Что они ей пообещали, гадала Зузана. И, что еще важнее, как Мик и Зузана могут этому помешать? Как? У них ничего нет. Ничего, кроме скрипки.

– Ты ее поблагодарил; в голове не укладывается, – пробормотала девушка, когда они вышли наружу. Вокруг шумел Рим, и оживленный зной и суета его улиц отличались от искусственного покоя и прохлады гранд-отеля.

– Она позволила мне взять скрипку.

Мик пожал плечами, по-прежнему прижимая к себе инструмент, как ребенка или щенка. Он был… доволен. Ну, это уже перебор. Зузана остановилась – они шли куда глаза глядят, просто прочь – и уставилась на него. Он был не просто доволен, он сиял.

– Что это с тобой? – спросила она недоуменно, уже готовая сесть и разрыдаться.

– Скоро поймешь. Пойдем. Здесь нельзя оставаться.

– Да уж. Никаких сомнений.

– Нет. Я имею в виду: нельзя оставаться там, где она может нас найти, а она скоро начнет искать. Пошли.

Его голос подгонял, и это озадачивало еще сильнее. Мик обнял подругу, направляя, она потянула за собой Элизу, которая плелась следом, как сомнамбула, – и их поглотила толпа, людское море, в котором так легко раствориться. Городской круговорот, который они раньше проклинали, стал им защитой, и они затерялись среди пешеходов.

58

Не то уродство

Все шло по плану. Тяжелый шпингалет был заранее отодвинут, как и обещали, и Кэроу тихо толкнула створку. Раздался скрип. Как же недоставало сейчас скаппи, мелких монет для «почти бесполезных желаний», которые прежде она набирала в мастерской Бримстоуна сколько хотела и носила в виде ожерелья. Бусина между пальцами, и окно больше не скрипит. Но скаппи нет, и придется действовать осторожно.

Обошлось. Сердце заходилось и частило, но она справилась. Можно забираться: в царящей в помещении темноте лунный свет рисовал на полу яркий белый квадрат – словно ждущую гостей приветственную дорожку.

Они друг за другом проникли внутрь, и их силуэты разбили лунный луч на осколки. А потом больше ничего не мешало лучу сохранять целостность – трое шагнули из света в тень. Постояли, прислушиваясь. Темнота просачивалась сквозь свет, как вода через слой нефти.

Глубокий вдох. Начали!

Спальное ложе выглядело здесь неуместно. Зал приемов, самый известный во дворце. Кровать занесли сюда специально для высокого гостя; надо отдать должное хозяевам: они разыскали такого средневекового монстра, что в пышной обстановке зала кровать притягивала к себе чуть ли не все внимание. Громоздкое сооружение под балдахином, с резными фигурами святых и ангелов. На постели кто-то спал; от дыхания груда одеял шевелилась. На тумбочке у изголовья лежал шлем, за которым Иаил прятал свое уродство.

Они приблизились, и человек в кровати заворочался. Дыхание было ровным и глубоким.

Ноги Кэроу не касались пола. Она парила над поверхностью, даже не замечая этого; способность летать стала совершенно естественной, и сейчас девушка неосознанно ее использовала: зачем касаться пола, если можно без этого обойтись?