Вечная история - С. Г. Малиновски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От автора: Не забудьте подписаться на автора и добавить книгу в библиотеку, чтобы получать свежие уведомления о продолжении истории каждый день.
Глава 39
Рэм, красный как вареный рак, пытался соотнести то, что сейчас произнес Ермоленко и что он уловил непосредственно в его и наших мыслях. Мы же с Гансом, увидев его ошарашенную физиономию, просто покатились от хохота. Мы так ясно представили, что обещал сделать с нами Ермоленко, причем дословно, что Рэм содрогнулся. А потом, поняв, что это только идиомы, облегченно присоединился к нашему веселью, чем очень удивил майора. От вида смеющегося испанца он моментально растерял остатки слов и замер в невольном удивлении. Смех смехом, но работать все-таки пришлось.
Драить туалеты, как обещал нам Ермоленко, мы, естественно, не пошли, здесь и без этого хватало работы. На момент нашего прибытия воронка была залита водой. Мы начали с того, что присоединились к командам, которые растянули над этим озером и ближайшими окрестностями маскировочные сетки, после чего, прибывшие специалисты занялись откачкой воды, а нас отправили ужинать, как выяснилось, было уже далеко за полночь. После еды, для новоприбывших был развод. Рэм, как самый подготовленный, попал в группу прикрытия, которая занималась контрразведкой. Шпионов, когда таковые появятся, они должны были выявлять еще на подходах. О нашем копошении в этом районе, конечно, было известно местному населению. Спасало от излишнего любопытства только то, что люди были по настоящему напуганы возможностью заражения непонятно чем, а так же, твердая уверенность, что мы непосредственно занимаемся их безопасностью. Собственно говоря, так оно и было, только безопасность каждый понимал по-своему.
Нашей задачей было, чтобы туземцы знали, как можно меньше. Всем известно: меньше знаешь, дольше живешь. Поэтому, если Рэм нес службу, так сказать, непосредственно, то Антуанетта и другие психологи создавали и распространяли слухи. Большинство местных жителей им верили. Мы же с Гансом попали в группу, которая отвечала за непосредственную безопасность объекта. Здесь мне очень пригодился ялтинский опыт, но это я понял чуть позже. А пока, Рэм страшно довольный таким раскладом, умчался на патрулирование, мы же с Гансом потащили вещи в палатку, которую нам указали, как место проживания…
…Откинув полог, я отшатнулся. На волю радостно вырвались ароматные клубы дыма. Все помещение оказалось затянуто плотной дымовой завесой. Я осторожно заглянул внутрь, опасаясь, что на голову упадет топор или еще что-нибудь. Но увидел только вальяжно развалившуюся в гамаке… Катьку с пачкой документов в руках и огромной сигарой в зубах.
– Это не шабаш и не Лысая гора, – невозмутимо сообщила она в ответ на мои ошеломленные мысли, – это перуанские Анды*. И вообще, должна же женщина, хоть иногда расслабиться…
Подавившись возмущенным воплем, я влетел в палатку, выдернул у нее сигару и устроил разнузданный скандал. Ганс, не дожидаясь конца разборки, благоразумно смылся. Катька еще немного помолчала, пытаясь понять, в чем дело, а потом… Я на собственной шкуре испытал, что значит расстроить любимую по-настоящему. Я много слышал о сложном характере славянских женщин, однако, никогда не думал, что это так серьезно. Уже через две минуты я не знал, что мне делать – кричать, махать руками, со всем соглашаться, или просто уйти. К счастью, мысль о рукоприкладстве даже не пришла мне в голову, в противном случае, думаю, до утра я бы не дожил. Не знаю, до чего мы договорились бы, но ледяной душ отрезвил нас одномоментно. Задохнувшись, мы отскочили друг от друга и обнаружили Ермоленко и дядю Юру с пустыми ведрами в руках. Кроме них, в палатке наблюдались еще Зотов с Гансом, Антуанетта, Джабраил с учеником и другие.
– Закончили? – поинтересовался Ермоленко.
– Не совсем, – процедила Катька отряхиваясь.
– Вот уж точно, – ухмыльнулся отец, – водой не разольешь.
– В чем дело? – так же спокойно, как и майор, поинтересовался дядя Юра.
– Этот идиот мне сигару испортил!
– Нет! – возопил я, – Вы только посмотрите на это!? Как она только может?...
– Женщина, – наставительно изрек Джабраил, – может все. Просто, иногда, она стесняется.
– В каком смысле? – растерялся я.
– В прямом. Мы ведь, не оставляем ей выбора.
Я растерянно смотрел на стоящего напротив мужчину, и не мог найти нужных слов. Как-то не вязались его поступки с тем, что я видел в Афгане. Да и мусульманство не способствовало развитию женской инициативы. О чем я тут же сообщил собеседнику. Тот презрительно фыркнул:
– Читайте первоисточник, юноша! Мой дядюшка, никогда не говорил ничего подобного. В Коране нет ни единого упоминания о парандже или, что женщина низшее существо. Наоборот, именно Муххамед, запретил закапывать живьем новорожденных девочек. Он сказал, что это будущие матери, а значит, они даже более ценны, чем воины. Понял?
– А как же тогда…, – пробормотал я.
– Ну, прямо как первый день на свете живешь, – хмыкнул Джабраил, оглаживая бороду, – полагаешь ваше христианство лучше? Во что они Христа превратили, это вообще ни в какие ворота не лезет. Кстати, хочешь сказать, что в средние века положение женщин в Европе было лучше, чем на Востоке?
Я промолчал, крыть было нечем.
– Вот так-то! А дядя, между прочим, имел только одну жену, что бы там не говорили невежды. И любил он ее безумно, хоть она и была старше, чем он. И в живых из семи детей у них остались только четыре девочки, сыновья все умерли, еще младенцами. И это ни на что не повлияло. Дочек он боготворил. Заметь, основные ветви учения созданы последователями его дочерей, а не друзей или родственников. Ну, а сегодняшняя ситуация, имею в виду твой скандал, вообще выеденного яйца не стоит.
Пока Джабраил объяснял мне, как я неправ,
