Июнь-декабрь сорок первого - Давид Ортенберг

* * *

Из писательских материалов, опубликованных в "Красной звезде" 21 октября, хочется отметить два: очерк Федора Панферова и вторую корреспонденцию Константина Симонова с Севера.

Панферов рассказывает о подвиге казаха Бузакарова Ураза, пастуха из-под Гурьева. Ураз упорно добивался и добился, чтобы его допустили к пулемету. Аргумент он выставил такой:

- Степь наша дает нам хороший глаз. Очень хороший глаз. Видите, товарищ политрук, что делается на той вон полянке? Не видите? А я вижу. Степь учит глаз далеко видеть...

Главная идея очерка вынесена писателем в заголовок: "Командир приказал..." Верный командирскому приказу, пулеметчик Ураз Бузакаров не оставляет своей огневой позиции и никогда не оставит ее, если даже придется умереть здесь. Это наглядный пример для каждого, кто поставлен на защиту Москвы.

А корреспонденция Симонова называется "В лапах у фашистского зверя". Суть ее объясняют начальные строки: "За 4 месяца войны мне пришлось видеть много страшного. Я видел изуродованные немцами трупы детей, останки сожженных живьем красноармейцев, сгоревшие деревни, развороченные бомбами дома. И все-таки самое страшное, пожалуй, с чем пришлось столкнуться мне на войне, - это бесхитростный и простой рассказ пулеметчика Михаила Игнатовича Компанейца. Рассказ о том, как он провел две недели в фашистском плену и как из него выбрался".

Действительно, эту историю нельзя читать без содрогания. Невольно и безоговорочно присоединяешься к авторскому выводу: "Фашистские убийцы многолики. Этот рассказ открыл мне еще одно их лицо - лицо тихого садиста, может быть, самое отвратительное из всех".

22 октября

Фронт все ближе к Москве. Корреспондентские материалы идут теперь в редакцию прямо из армий - Рокоссовского, Говорова, Ефремова, Голубева, Хоменко.

Малоярославецкое направление: "Положение остается весьма серьезным. Неприятель подтягивает силы..." Можайское: "Во второй половине вчерашнего дня и в особенности сегодня утром враг усилил натиск..." Тульское направление, которое до сих пор именуется еще орловским: "Немцам удалось немного потеснить наших бойцов..."

Словом, обстановка ухудшается. И все же в сообщениях наших корреспондентов нет ноток безнадежности. Да, советские войска отступают, но упорно и беззаветно отстаивают каждую пядь подмосковной земли. Дачные поселки, деревни, рощи и перелески, так хорошо знакомые нам, москвичам, по многу раз переходят из рук в руки. Почти в каждом репортаже сообщается о больших потерях противника в живой силе, об уничтоженных немецких танках, орудиях, минометных батареях. Конечно, в заварухе боев точно не подсчитаешь потери неприятеля, тем более что поле боя остается пока за ним. Чего стоил гитлеровцам каждый их шаг по нашей подмосковной земле, мы увидим потом, когда двинемся в обратном направлении. Не удаются здесь немцам ни глубокие прорывы, ни окружения, как это было под Минском или Вязьмой. Не срабатывают у них танковые клинья...

* * *

18 октября Совинформбюро сообщило: "Наши войска оставили Одессу". Сдача любого советского города, даже по приказу Главного командования, всегда большая общенародная драма. В мыслях и чувствах наших людей остается неутешная горечь: не отстояли город, отдали его на заклание врагу. Нельзя было оставлять наш народ, и особенно защитников Одессы, наедине с той скупой строчкой официальной сводки. Не сами, не самовольно ушли войска из города. Решение об эвакуации Одессы принято Ставкой Верховного главнокомандования в связи с осложнением обстановки на юге страны и необходимостью усиления обороны Крыма.

Все это важно и необходимо было объяснить. Уже на второй день "Красная звезда" опубликовала обстоятельную статью члена Военного совета Приморской армии Л. Бочарова "65 дней героической обороны Одессы". В статье разъяснялось, что "Одесса оставлена нашими войсками после того, как они выполнили свою задачу: сковать как можно больше вражеских войск, измотать их, нанести сокрушительные удары по их живой силе и технике...".

С особой силой прозвучали в статье истинно справедливые строки: "Вся Советская страна, весь мир с восхищением следили за мужественной борьбой защитников Одессы. Они ушли из города, не запятнав своей чести, ушли, сохранив свою боеспособность, готовые к новым боям с фашистскими ордами. И на каком бы фронте ни сражались защитники Одессы - всюду они будут служить примером доблести, мужества, геройства.

Слава героическим защитникам Одессы!"

Теперь я могу сказать, что этих двух абзацев в статье Бочарова, присланной нам из Севастополя по телеграфу, не было. Естественно, что член Военного совета не мог написать такое о своей армии, а значит, и о себе самом. Эти строки мы вписали сами, в редакции.

Что поделаешь, в газете и такое бывает - очень нужное решение...

Думаю, что наши читатели не могли не вспомнить эту статью и тогда, когда была учреждена медаль "За оборону Одессы", и когда городу было присвоено звание Героя. Во всяком случае, мы, краснозвездовцы, не забыли ее.

И не только эту статью.

В те октябрьские дни немецкое радио передало лживое сообщение о боях за Одессу. Узнав об этом, мы сразу же послали депешу Ишу, нашему спецкору в Севастополь, где базировалась теперь Приморская армия: "Гитлеровское радио передало, что Одесса якобы взята немецко-румынскими войсками штурмом и что противнику достались богатые трофеи. Срочно шлите статью "Правда о боях за Одессу". Желательно Петрова".

Удивительно быстро Л. Иш справился с этим заданием. Получить статью командующего в то время, когда армия проводит перегруппировку своих сил и к тому же с ходу вступила в бой, - дело не простое. Тем более что Петров был из тех авторов, которые и мысли не допускали, чтобы кто-то писал статьи за него. Но он понимал, сколь важно его выступление именно в данном случае: дело шло о чести и достоинстве Приморской армии, которую он возглавлял в боях за Одессу и ныне возглавляет в дни сражений за Севастополь. Не исключено, что его доброе отношение к Ишу тоже сыграло роль. Словом, за ночь статья была написана, утром передана в редакцию и 22 октября появилась в газете.

Приведу несколько выдержек из нее:

"Наши части ушли из города организованно, в полном порядке и решительно без всяких потерь. Ни трофеев, ни тем более пленных красноармейцев враг в Одессе и в глаза не видел. Следует указать, что и все пленные - несколько тысяч человек - были эвакуированы до одного...

Ровно в одиннадцать часов вечера 15 октября войска эшелона главных сил совершили посадку на суда. К четырем часам утра 16 октября все было закончено. Арьергарды, находившиеся на позициях до двадцати четырех часов, пришли в порт в четыре часа утра и через час так же благополучно погрузились. После погрузки арьергарда особо сформированные команды метр за метром проверили территорию порта - не отстал ли кто, не забыто ли что-нибудь из боевого имущества... В пять тридцать 16 октября оперативный дежурный доложил: