Берег Хаоса - Вероника Иванова

– Да, повелительница.

– Настолько важными?

– Я нашёл ключ.

– А был ли замок?

Шутит? Возможно. Пытается сгладить углы последнего наставления? Наверное. Может быть. Но я не нуждаюсь в лишней мягкости:

– Мне стал известен способ управления Потоком.

– Он известен Вам с рождения.

– Но более недоступен. Я же говорю о способе, применить который под силу очень и очень многим.

– В чём он заключается?

– При извлечении taites из Потока для упрощения действа используется вода, которая оставляет в своей памяти не только приказы мага, но и его мысли, зачастую даже неосознанные полностью, но если их сила достаточно велика, они остаются в воде. В самом общем случае жидкость содержит в себе воспоминания, неприятные для Потока, поэтому, если поместить воду из-под «капель» на пути Потока, можно добиться изменения его течения или разделения. Без лишних усилий.

Сэйдисс слушала внимательно, а по окончании моей речи устало заметила:

– И обладая столь бесценными сведениями, Вы совершенно не задумывались о своей безопасности.

– Простите, повелительница.

Снова опускаюсь на колени и склоняю голову. Проходит целая минута напряжённого молчания.

– Дважды прожитая юность – двойная беспечность.

– Вы совершенно правы, повелительница.

– Что ж, если Вы не в состоянии сами принимать меры, этим придётся заняться мне.

Она позвала – я мог уловить шелест крыльев Зова, но угадать, кому он послан, более было мне не по зубам. Впрочем, не нужно было гадать. Дверь открылась, пропуская в кабинет нового посетителя, и Сэйдисс, тоном, не позволяющим даже задуматься о сопротивлении, велела:

– Окажите мне любезность, Валлор: сопроводите... своего приятеля в Место Обретения.

– Как пожелаете, Заклинательница. Но с какой целью мне надлежит это сделать?

– Ему нужен защитник. А кто может защитить своего хозяина лучше, чем Зверь Хаоса?

– Но позвольте! – Возразил Валлор. – Призвать Зверя и удержать способен только Заклинатель, а Тэллор...

– Тэллор освоил главное искусство Заклинания Хаоса: прорастил все Зёрна собственной души.

– Разве этого достаточно?

– Я попробую, Вэл. В конце концов, от меня не убудет.

Вот в этом и состоит суть Сэйдисс. Ненавидимая и обожаемая мной суть. Повелительница никогда не проявляет своих чувств в себе самой. В поступках? Да. В словах? Непременно! Но только не в выражении, с которым что-то произносит и что-либо делает. Ни одной по-настоящему тёплой улыбки. Ни разу. Когда-то я думал, что так и должно быть. Думал... Пока не узнал: бывает и по-другому. Искреннее. Нежнее. Приятнее. Пока не очутился в объятиях Каулы, я и представить себе не мог, какой бывает материнская любовь. Какой беспощадной и всепоглощающей. С ней невозможно бороться, да и не нужно: проще принять её всей душой. И всем телом, потому что мне так и не удалось стать единым...

Но я не стал любить Сэйдисс меньше и даже больше того: перестал упрекать её за холодность сердца. Каждый выбирает свой путь. Только и жалеть повелительницу не буду: если она прячет огонь внутри себя, у неё должна быть на то веская причина. Она может попросту бояться, что, оказавшись на свободе, пламя любви пожрёт сам предмет. И такое бывает. Страх – это тоже одно из зёрен Хаоса, ждущих своего часа в вашей душе. Или прорастающих с самого рождения. Наверное. Может быть.

Нить двадцатая.

Волны уснули,

Обласканные бурей.

Но надолго ли?

Место Обретения. У каждого из Заклинателей оно своё и связано с той стихией, которая выбрана для игры с воплощением Хаоса. Тайрисс обожает огонь, Валлор нашёл очарование в водяных струях, Сэйдисс поймала в плен ветер... Тэллору всегда нравилась земля. А точнее, крохотные песчинки, из которых слагаются горы.

Это был мой сад – без единого деревца, без единого стебелька травы. Ни капли зелёного цвета, лишь серый, красновато-бурый, тёмно-жёлтый, мутно-белый: даже зимой снег если и попадает сюда, то сразу же тает от лучей солнца и от тепла горячего источника, бьющего неподалёку. Сад камней и песка. Я не сам творил его: когда-то давно кто-то из моих пра-пра-прадедов положил начало небольшой площадке, удалённой от исхоженных тропинок. Все последующие владельцы только заботились о саде, приносили новые камни и новые горсти песка, чтобы царство тишины и покоя разрасталось. Уголок незыблемости в хаосе вечно меняющегося мира... Давненько в него никто не заходил: до меня Землю избирал любимой стихией брат моего деда по отцовской линии. Неужели, он точно так же, много лет назад пришёл сюда, чтобы призвать и укротить своего Зверя?

Каждый Заклинатель мужеского пола с детства мечтает стать хозяином Зверя Хаоса. Если для Заклинательницы вершина её зрелости и мастерства – разделённый Танец Выбора, то для Заклинателя именно Обретение. Проще говоря, когда в тебе накопилось достаточно сил, пробуй, дерзай и надейся на успех. А если не получится... Оставь пустые мечты. Уже само пришествие Зверя означает, что Хаос счёл вас достойным. Достойным чего? Доверия, конечно же! Значит, вы заслуживаете того, чтобы получить на воспитание тварюшку из бесчисленного зверинца. Правда, частенько бывает и так, что вы ей не понравитесь или она не понравится вам... Грубая проза жизни, от которой никуда не деться. Тогда приходится возвращаться ни с чем, кроме метки звериных зубов на предплечье: мол, виделись, но не срослось. И никто не будет вас осуждать. Но если вернётесь не один... Впрочем, бывает, и вовсе не возвращаются. Почему? Никто из людей не знает ответа. А тот, кто мог бы ответить на все вопросы, заданные и незаданные, только усмехается в густые усы. Ну да, мне всегда казалось, что у Хаоса должны быть усы. И борода, конечно же. Белая и невесомая, как вечерний туман, наползающий на мой заброшенный садик...

Интересно, о чём думала Сэйдисс, настаивая, чтобы я пришёл сюда? И к чему эти её загадочные слова о проращивании Зёрен? Ничегошеньки я не прорастил, а если и сподобился, то все ростки давно уже загубил недополивом и недоприсмотром. Сколько их было?

Гордость и самоуверенность. С самого детства я полагал себя замечательным, неповторимым и безудержно талантливым. Возможно так оно и было, только сравнивать не с чем: мастерство Заклинателя можно оценить, если свести вместе двух любителей одной и той же стихии, тогда хоть будет ясно, кто быстрее и сноровистее. А в поединках с другими стихиями я побеждал. Как только научился сражаться, ни разу не проиграл. До той памятной схватки с Валлором... Впрочем, и сейчас не могу решить однозначно, поражение то было или победа. И с кем сражался на самом деле, тоже не могу решить. Наверное, всё же с судьбой. Благородно превратил чужой проигрыш в ничью, поплатившись за это всеми дальнейшими победами, которые... не состоялись. Долгие годы я вёл сражение, бессмысленное, кровопролитное, изматывающее, и только совсем недавно начал понимать, что нет заслуги в том, чтобы победить, и позора в том, чтобы проиграть. Есть лишь одно: честь добиться приглашения на следующий поединок. Необоснованная гордость исчезла: если и горжусь своими успехами, то совсем недолго – пока передо мной не замаячила новая задача, требующая решения. Самоуверенность? Я давно уже распрощался с ней, наблюдая, как люди вокруг быстрее и лучше справляются со многими вещами, ставящими в тупик меня. И всё же, кое-что мне тоже подвластно, так что прожитые годы не прошли зря.