Удача – это женщина - Элизабет Адлер

— Энни, ты не понимаешь. Он увидел меня. Мы заглянули друг другу в глаза.

— Но, может быть, он тебя не узнал? В конце концов, с момента вашей последней встречи прошли годы…

— Нет, дорогая. Он узнал меня — это совершенно точно. А если нет, то вот это поможет ему исправить ошибку. — И Фрэнси указала пальцем на собственное лицо, запечатленное на фотографии среди толпы зевак, собравшихся у дома Хэррисонов.

— Да, здесь тебя трудно не узнать, — согласилась Энни. — Но мне до сих пор не понятно, отчего ты так боишься его, Фрэнси. Многое в мире изменилось. Ты уже взрослая женщина, а не подросток. Гарри ничего тебе не может сделать.

Фрэнси с несчастным видом склонила голову. Именно это она твердила себе всю ночь, но сама не верила в то, во что так хотела поверить.

— Я слишком хорошо знаю Гарри. Он ни разу не заступился за меня перед отцом, он всегда чувствовал себя выше меня, ощущал собственное превосходство единственного сына и наследника великого Гормена Хэррисона. Единственным желанием Гарри было повторить своего отца во всем — и он добился этого. Он даже унаследовал его ненависть ко мне. Теперь у Гарри есть власть и деньги — и можешь не сомневаться, он использует их, чтобы доставить мне как можно больше неприятностей.

Энни во все глаза смотрела на подругу.

— В таком случае, что ты собираешься делать? — спросила она, внезапно проникаясь страхом за Фрэнси.

Олли тем временем выбрался из объятий Энни и подбежал к матери, заметив, что та встает.

— А куда ты идешь? — требовательно спросил он, хватаясь за ее юбку.

Фрэнси, принужденно улыбаясь, ответила:

— Я хочу повидаться с Лаи Цином.

Офис Лаи Цина находился в дальней комнате большого складского помещения, расположенного неподалеку от гавани. Склад был столь же аккуратен и чист, как и его хозяин. На полках кабинета в строгом порядке стояли конторские книги и каталоги товаров. Финансовые итоги сделок за день были выписаны на большой лист бумаги и висели на доске объявлений. На огромной настенной карте мира разноцветными стрелками регулярно отмечалось положение судов, находящихся с грузами в пути. Большой железный несгораемый шкаф, ключи от которого находились у одного лишь Лаи Цина, хранил в своем чреве разнообразную документацию и всевозможные счета, оставшиеся от предыдущих сделок. Кроме того, в нем лежали значительная сумма денег и деревянная коробочка для сокровищ с шелковистой прядью девичьих волос и фотографией молоденькой девушки с веером.

Лаи Цин сидел за большим деревянным письменным столом и проверял лежащую перед ним толстую стопку счетов. Его пальцы прямо-таки летали над бумагами. Помимо деревянного стула с прямой спинкой, на котором он восседал, и письменного стола, в комнате находился еще один стул, небольшая печурка, которая редко зажигалась, потому что Лаи Цин никогда не испытывал холода, и небольшой черного дерева алтарь с двумя статуэтками китайских божеств из жада, стоявших по краям. Одна из них изображала Кван Инх, богиню милосердия, а другая — богиню удачи. В просторном и мрачноватом помещении склада хранились различные товары на сумму в несколько сот тысяч долларов. Здесь были дорогие шелка, изделия из лакированного дерева, картины, ковры и древности из различных стран Азии, равно как и более привычные предметы домашнего обихода. На другом складе, также принадлежавшем Лаи Цину, находились только громадные деревянные контейнеры с чаем самых разнообразных сортов, ароматическими травами и специями.

Лаи Цин занял у старейшин крупную сумму денег, пустил в оборот и уже тысячекратно увеличил ее, хотя никто об этом не подозревал, поскольку его компания действовала теперь под другим именем. Фирмой, названной «Л. Ц. Фрэнсис и компания», согласно документам, владела Фрэнси, но всеми делами в ней заведовал Лаи Цин. Именно Лаи Цин, остановившись на Гавайях после своей поездки на Восток, перекупил там обанкротившуюся ананасную плантацию за сущие пустяки и, построив на плантации консервную фабрику, превратил ее в процветающее предприятие. Он же купил лавочку, торговавшую всякой мелочью, необходимой морякам, отправлявшимся в плавание, и вскоре сделал из нее лучший и самый большой магазин в гавани Сан-Франциско. Лаи Цин также вложил значительные суммы в производство корабельных канатов в Шанхае и в ковродельческую промышленность в Гонконге, в фермы по разведению шелковичных червей в Китае и лучших тонкорунных овец в Австралии. Он добился того, что купцы и предприниматели Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Сиэтла избрали его своим представителем и агентом в торговых делах с Востоком, и организовал централизованную доставку грузов из самых экзотических стран. Лаи Цин создал целую сеть агентов, которые охотились на Востоке за антиквариатом — товаром, пользовавшимся особенной популярностью у состоятельных людей на Западе. Лаи Цин подчинил себе чайный рынок, закупая особые специи и добавки к этому напитку, пришедшиеся белым по вкусу. В глазах своих китайских коллег Лаи Цин уже давно считался чрезвычайно удачливым и богатым человеком, но самому Лаи Цину этого было мало. Он полагал, что пока всего лишь обрел почву под ногами и теперь настало время двигаться дальше.

Раздался стук в дверь, и китаец, подняв глаза, увидел, что в комнату вошла Фрэнси. Он улыбнулся:

— Вот человек, которого я всегда жду, — но потом заметил ее встревоженные глаза и понял, что ее привело к нему какое-то несчастье. Лаи Цин поспешно направился к Фрэнси и предложил ей стул.

— Тебе не холодно? — заботливо спросил он. — Я могу зажечь печку.

Фрэнси отрицательно покачала головой. Она не могла больше терпеть и, захлебываясь словами, рассказала все — как она ходила к дому Гарри и он увидел ее. Теперь он знает, что его сестра жива, и она очень боится, что он в состоянии совершить по отношению к ней и к ее ребенку нечто ужасное.

Довольно долго, после того как Фрэнси закончила говорить, Лаи Цин хранил молчание. Фрэнси знала, что он, единственный человек на свете, способный разрешить ее проблемы, и с нетерпением ждала ответа.

— Гарри посмотрит на фотографию в газете и начнет тебя искать, — сказал наконец Лаи Цин. — Ты еще не достаточно твердо стоишь на ногах, чтобы бороться с ним. Тебе следует уехать из Сан-Франциско и затаиться до тех пор, пока ему не наскучат поиски и он снова про тебя забудет.

— Я вернусь на ранчо, — с воодушевлением проговорила Фрэнси. — Олли там так нравится…

Лаи Цин отрицательно покачал головой.

— Всегда будет существовать опасность, что он внезапно вспомнит о ранчо и нагрянет туда. Нет, Фрэнси. Тебе нужно, уехать подальше отсюда, подальше от Калифорнии. Ты должна ехать в Китай.