Православная цивилизация - А Панарин

Все общество, вся объединенная Европа, таким образом, раздробляется на невинных, виновных и подозреваемых... Что самое опасное при этом... способ, по которому будут выявляться эти нежелательные граждане, нам не известен, не разработаны четкие критерии для этого и потому на практике отрицательная оценка людей будет исходить из различных центров, которые будут характеризовать вызывающих подозрение граждан по своим собственным критериям"8.

Итак, сакраментальный вопрос о том, чему же будет служить новейшая техника - тирании или благосостоянию, полицейскому эзотерическому гнозису или светлой демократической открытости - отнюдь не получил своего разрешения после победы "западной демократии" над "восточным тоталитаризмом". Западная демократия неожиданно оказалась готовой вобрать в себя без остатка начало деспотизма, некогда воплощаемое своим тоталитарным оппонентом, одновременно упразднив, якобы за ненадобностью, весь оппозиционный потенциал, сопротивления ему.

Шенгенскими соглашениями устанавливается "система слежки за теми гражданами, которые отнесены к категории подозрительных. Этот надзор может быть незаметным (метод "тактичной слежки"), но весьма эффективным и привести к преследованию и аресту подозреваемого человека, причем не только на территории одного какого-то определенного государства, но и на протяжении 20-километровой зоны в пределах другой страны без ведома ее властей. Тем самым нарушается государственный суверенитет, вводятся новые структуры в области правопорядка, фактически создается сверх-полиция, не подчиняющаяся власти ни одного государства - члена ЕС"9.

Что интересно - на всем просвященном Западе не нашлось ни одного идейно-политического течения, готового эксплицировать опасные смыслы, спрятанные в системе "Шенген" и забить тревогу. Исключением оказалась греческая православная церковь - ее дух не капитулировал перед либеральной современностью, на наших глазах становящейся более тоталитарной, чем вчерашний коммунистический тоталитаризм. "Ясно, - говорит Ф. Анастасиос, что логика развития репрессивных механизмов для защиты внешних границ Европейского союза приводит к введению репрессивного механизма и внутри ЕС, который через систему слежки посредством электронных удостоверений и регистрации данных личного характера приведет к урезанию свобод гражданина, изменению облика и духовной сущности человека. Если все с 14 лет должны иметь электронные удостоверения, если за всеми постоянно следят невидимые глаза, то благодаря режиму страха перед последствиями, все с детского возраста будут подвергать внутренней цензуре каждую свою мысль и каждое свое действие".

"Внедрение электронной системы информации упраздняет личность, преобразуя человека в число. Человеческий фактор сводится к нулю, поскольку система узнает только числа и данные... Понятия любви, снисходительности, прощения, человечности, стояния за истину ради Бога полностью заменяются вычислениями, клавишами, экранами, цифрами". Мертвящий и бесчеловечный дух системы электронных карточек, которая "обращается с людьми как с числами, почти как с консервированными продуктами, которым также присвоены номера этот дух создает Европу - темницу для самих европейцев, темницу без видимых стен и решетчатых окон, но с прочнейшими оковами, накрепко связывающими малейшие свободные проявления человеческой души"10.

Греческая православная церковь и на себе чувствует этот пристальный регистрирующий взгляд, вооруженный новейшими научно-техническими критериями для отличения вполне нормализованных граждан, у которых нерв христианского беспокойства благополучно вырван, от еще ненормализованных "полумаргиналов" прекрасного нового мира. В Послании Св. Синода от 9.03.93 говорится: "Чтобы противостоять этой агрессии, народ должен иметь духовную опору - прежде всего в Православии. Вся прошедшая история свидетельствует, что именно сочетание патриотизма и Православие давало греческому народу неисчерпаемую силу для сохранения своего национального бытия"11.

Но в этом отдают себе отчет и устроители новой системы просвещенного расизма и сегрегации.

Для них православная церковь и дух истинного христианства в целом те самые оппоненты, которым нет места в нормализованной системе людей-роботов. О том, что электронная карточка - паспорт заменяет архаичный диалог покупателя-продавца фиксацией покупок через нестираемое электронное число, которое входит в систему других чисел, охватывающих все служебные и внеслужебные роли и акции гражданина, мы уже сказали. Пора сказать и о том, насколько это вписывается в апокалиптический прогноз-откровение.

"И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их. И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет сие начертание, или зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочтет число зверя: ибо это число человеческое. Число его шестьсот шестьдесят шесть" (Откр. XIII, 16, 17, 18).

Здесь и начинается самое любопытное и симптоматическое. Почему-то архитекторы и технологи Единой Европы - не из тех, кто по должности отчитывается перед мировой общественностью, а из числа "взявших на себя проклятие добра и зла" - решили идентифицировать себя со зверем Апокалипсиса и его числом. Дело в том, что в новых электронных удостоверениях "омерзительное число 666 действительно является ключом в специальных вычислительных машинах для прочтения невидимых данных, которые содержат эти машины"12.

Разумеется, здесь можно предположить наличие некоего шифровального и комбинационного удобства - чисто прагматическую мотивацию проектирующего технического рассудка, чуждого всяким гуманитарным и традиционалистско-религиозным ассоциациям.

Однако эксперты, приглашенные заинтересованными деятелями православной церкви, изучив соответствующий вопрос, пришли к выводу, что никаких комбинационно-математических и технических преимуществ сочетание 666 не несет.

Разумеется, мы далеки от мысли, что замыслы соответствующим технологам непосредственно продиктовал сатана. Скорее их диктовала энергетика сатанинского глумления, несомненно дающая о себе знать в отношении глобалистов ко всему, несущему следы веры, пиетета, идеала.

Глобалисты - вовсе не холодные автоматы с атрофированными чувствами. В них много специфического догматизма, доктринерского упрямства, действующего вопреки фактам, а наряду с этим - много аффектов расовой презрительности, суперменского высокомерия к чувствам "маленьких людей", изощренной и изобретательной презрительности.

Кодовое число 666 в их сознании служит, конечно, не мерой верноподданничества перед сатаной, а, скорее, мерой дистанцированности от традиционных форм веры, которой нет места в нормализованном обществе глобалистов. Оно, это число,- символ решительного и бесповоротного расставания с той системой ценностей в которой именно данное число выступало знаком окончательного грехопадения. С одной стороны, повседневное пользование этим кодом связывает круговой порукой всех активистов нового глобального авангарда, с другой - оно, будучи усвоенным на уровне стереотипа массами потребителей, станет свидетельством их избавления от вековых комплексов.

Но ведь и сатана не так прост, чтобы рассчитывать на прямую и откровенную вербовку сатанизма. Он ведь тоже либерал и предпочитает традиционным технологиям откровенного насилия над совестью посттрадиционалистские технологии заманивания и прельщения. Его паства среди тех, кто в любой ситуации предпочитает легкость, а не усилие, самоутверждение, а не смирение, превосходство, а не равенство.

И только меньшему числу среди тех, кто склонен к таким предпочтениям, уготована расплата за гранью земного существования. Большинству предстоит на себе почувствовать сатанинскую диалектику уже здесь, в земной жизни.

Искатели легкого, они испытают трудное, любители либерального безвластия и вседозволенности почувствуют хватку невиданной еще власти, фанаты самоутверждения познают скорбь отчуждения, соискатели господского статуса - статус рабов и изгоев.

Если бы самые большие злодеи и самые упрямые грешники получали зримое наказание уже здесь, на земле, энергетика христианского ожидания могла бы исчезнуть. И не только это соотношение посюстороннего и трансцендентного имеет значение для христианского сознания. Сегодня ему приходится брать под свою защиту все то, что относится к долгосрочному и неконъюнктурному, все более осаждаемому конъюнктурным и краткосрочным.

Только теперь, когда оказались замусоренными и засохшими христианские родники, питающие прогрессистскую энергетику, мы начинаем осознавать: что сама способность к инвестированию в долгосрочное появилась благодаря христианской традиции долготерпения и аскезы. Те, кто сегодня полностью отлучил себя от этой традиции, оказались начисто неспособными думать о сколько-нибудь отдаленном будущем и посвящать ему методические усилия. Жажда немедленного успеха без усилий, стремление к вырванной, украденной удаче вместо трудом заслуженного вознаграждения, к максимальному выигрышу, полученному путем вероломства, вместо законной прибыли на паях с другой стороной - все это сегодня пришло к нам не вопреки, а согласно эмансипаторской логике европеизма, с его моралью успеха.