Времена не выбирают - Елена Валериевна Горелик

иностранной канцелярии. И тогда в её распоряжении будет целый полк, со всем его стрелковым вооружением и артиллерией.

Как вариант при самом хреновом раскладе из всех возможных — сгодится, по принципу: «На безрыбье и рак рыба». Но основному её заданию пальба и шум только повредят. Если и обращаться за подмогой к местному гарнизону, то только в части вывоза захваченных документов. Или захваченного вражеского агента. Да и то, снова-таки, при плохом раскладе. А сам захват бумаг — в комплекте с агентом или без оного — обязан остаться вне поля зрения Мазепы. Гетман должен быть абсолютно уверен, что его присяга Карлу, подкреплённая письменно, попадёт адресату. Только тогда он станет действовать так, как этого хотел Пётр.

7

Улыбчивый молоденький пан, сопровождавший отца Адама, не понравился гетману сразу и прочно. Почему? Он и сам не мог этого сказать, но вот возникла неприязнь, и всё тут. Впрочем, наверняка дело было в его слегка женоподобном облике и странноватом поведении. Понаберётся молодёжь французских манер, а у стариков, вроде Мазепы, от того голова болит… Впрочем, дело прежде всего. А этот полячишка останется на закуску.

Иван Степанович в присутствии нескольких свидетелей присягнул на верность королю свейскому Карлусу, заверил и благословил ту присягу отец Адам Зеленский. Причём гетман крестился по-православному, но руку с крестом целовал ксендзу-католику. Затем он «возложил», как говорили в этом времени, свою печать на соответствующий документ. Иными словами, Катя стала очевидцем того, что яростно отрицали некоторые её современники — факта добровольной государственной измены Мазепы. Не хватало только обнародования сего документа, но при наличии в Батурине русского полка это было сделать затруднительно.

— Добром они не уйдут, — сказал он, обрисовав присутствующим ситуацию. — Полагаю, следует дождаться хотя бы подхода одного полка армии его величества, чтобы выпроводить …гостей поздорову.

— Пан гетман позабыл, что отныне он сам является наместником великого короля, а его казаки — и есть солдаты его величества, — напомнил Зеленский. — Или вы не уверены в их преданности?

— Кое в ком не уверен, отче.

— Не думаю, что его величество станет посылать сюда полки накануне битвы за Смоленск, — продолжал иезуит. — Король ожидает, что вы станете действовать немедля. Провиант для армии необходим уже сейчас, потому его величество рассчитывает, что вы решите проблему русского полка своими силами, после чего займётесь формированием обоза и его доставкой в Смоленск.

«Блеск! — мысленно восхитилась Катя. — Аплодирую стоя! Так его, Карл, нечего засранца жалеть!»

— Я должен буду вступить в бой с …гарнизоном? — тем временем засомневался гетман.

— Сын мой, подобные вопросы зачастую решаются не в открытом бою… Они ведь считают вас своим, не так ли?

«Ах, ну, да — иезуиты у нас мастера плаща и кинжала, — с холодной насмешкой подумала Катя, понимая, на что прозрачно намекает отец Адам. — Варфоломеевская ночь вдохновила. Ну что ж, испортим им задачку».

— Я полагаю, моя шпага будет вовсе не лишней в этом деле, — сказала она, с задумчиво-весёлым видом разглядывая тщательно отполированные ногти.

— Пан Запольский представляет, с кем придётся иметь дело? — поинтересовался гетман, переглянувшись со своими верными полковниками, ждавшими, чем закончится разговор.

— Сей юноша проявил себя как отменный боец, — совершенно серьёзно ответил иезуит. — Я сам тому свидетель… Да, кстати, пан Владислав, а что это за приключение у вас вышло в Торне? Всё забывал спросить.

— Один дворянин оскорбил другого, случилась дуэль, — пожала плечами Катя. — Полагаю, в том нет ничего необычного.

— Кроме того, что был убит офицер армии его величества.

— Порученное нам обоим дело не терпело отлагательств, а этому кабану не понравился мой вид, — фыркнул «пан Владислав». — Он собирался переломать мне кости, о чём и заявил во всеуслышание. Но всё же я попрошу вас ходатайствовать о личной аудиенции у короля, дабы лично принести свои извинения за тот инцидент.

— По возвращении в ставку его величества, где бы она ни была, я испрошу у его величества дозволения на то, — удовлетворённо кивнул отец Адам. — Итак, вы предлагаете свою шпагу — мы принимаем ваше предложение. Кто готов присоединиться к этому храброму юноше? — добавил он, обернувшись к гетману и подпустив ироничную нотку в голосе.

Интермедия

…Более всего на свете Меньшикову хотелось однажды взять пистолет и застрелить этого …поручика. Цепляется к нему, как нянька к дитю, и нудит: делай то, не делай этого. И ведь не избавишься от него: родич государев.

Алексашка никому и никогда не признавался, что до колик завидует этому человеку. Его давней мечтой было породниться с Петром Алексеевичем, хоть бы и через баб. Потому готов был даже на Катьке жениться, хотя видел, что она опасна, как и её братец. Ну да Бог с ней, с Катькой. Чересчур умна для него. Раскусила сразу и послала подальше. А может, и знала о той его мечте. Кто их, явившихся из грядущего, разберёт. Но Евгений… Эх, что за человек! Иметь такие возможности — и не использовать!

Ладно — уступил ему, убрался от казацкой соли. Обидно, конечно, не то, что такие деньги мимо прошли, а то, что этот …государев родственник оказался прав. Письма подмётные в Войске Донском как раз и объявились, когда решено было вернуть соль прежним владельцам. Значит, кто-то подсуетился и стал казаков мутить… А теперь поручик Черкасов письмо прислал. Спешное. Мол, до чего бы вы там ни договорились, а сделай, как Борис Петрович скажет. И даже спрашивать не стоит, откуда Женя знает, что они с Шереметевым ныне погрызлись, будто псы, насчёт того, как полки расставить в ожидании подхода Карлуса. Ответ и так ясен.

Самолюбие у Данилыча было отменное. Честолюбие — тоже. Он постоянно ругался то с одним генералом, то с другим, мечтая однажды сделаться главнокомандующим. Но менее всего ему хотелось получить колотушек сперва от Карлуса, а затем от Петра Алексеевича. А Евгений, как он уже убедился, плохих советов не даёт.

…На следующем совете он публично признал свою неправоту и принял сторону Шереметева. Фронт, который Гольц и Репнин предлагали растянуть на несколько вёрст, решено было сократить в полтора раза, дабы не оставлять слабых мест. Особливо в центре.

Оттепели в декабре недолгие. Скоро дороги подморозит, и тогда препожалует Карлус со своим войском. Речки и болотца здесь мелкие, промёрзнут до дна, так что здесь, у деревни Головчино, и переправу наводить свеям не надо будет. Да и своим незачем войско делить и растягивать.[63]

Кой чёрт дёрнул Карлуса зимой в поход снарядиться? Нет бы летом, как все люди. И нет бы где в добром месте генеральную баталию учинять.