Когда молчит совесть - Видади Бабанлы

Вугар глядел на нее с восхищением, снова и снова удивляясь благородству и богатству ее души. А ведь с первого взгляда Нарын и правда могла показаться легкомысленной.

- Сейчас же, едва сойдете с автобуса, идите и просите у нее прощенья! Слышите, обязательно просите прощенья! - настойчиво и требовательно проговорила она, и слова ее прозвучали как приказ.

"Что это? Искреннее сострадание к чужому горю или фальшь в одеждах благородства?" Вугар так и остался в неведении...

Глава шестая

Шеренга телефонных будок напоминала строй инвалидов - у одного аппарата вырвана трубка, у другого поломан диск, у третьего в прорезь, куда бросают монеты, засунут старый потертый пятак. А там, где аппарат в порядке, ветер разгуливает по кабине, либо стекла чем-то прогневили неизвестного маленького озорника и он превратил их в осколки, либо дверь не закрывается.

Вугар рассердился. Ну что можно в таких условиях сказать любимой девушке?

Мысленно ругая хулиганов, а также блюстителей общественного порядка, Вугар обошел сквер, надеясь почему-то, что с противоположной стороны кабины должны быть в лучшем состоянии, там прохожих поменьше. Он устал, болели икры, горели подошвы, шутка ли - две трети дня он провел на ногах, ни часа не посидел спокойно. Но надежда на свидание с любимой заставляла его забывать об усталости. Сумерки спустились на город, надо было спешить, не то совсем стемнеет и тогда не заставишь Арзу выйти из дому.

Он прибавил шаг, и, когда уже подходил к центральной площадке сквера, кто-то окликнул его:

- Вугар, Вугар!

Кто это мог быть? Прежде всего он почему-то подумал о Зия Лалаеве. Надоедливость, нежелание считаться с чужим временем и обстоятельствами это в его характере. "А ну тебя к черту!" - махнул рукой Вугар. Но, сделав шаг-другой, задержался. Нет, этот хриплый и спокойный голос не походил на докучливое чириканье Зия Лалаева. Уж не Башир Бадирбейли ли это?

Он прибавил шаг, изменив направление. Там, впереди, тоже много телефонов-автоматов. Среди трех или пяти будок найдется хоть одна целая!

- Вугар, сынок! Куда торопишься? Задержись немного...

Вугар невольно остановился. Ласковый, сердечный голос совсем не походил на высокомерный и одновременно жеманный говор Башира Бадирбейли. Вугар вспомнил Мургуза Султан-оглы. Ведь старик каждый вечер приходил сюда, чтобы подышать свежим воздухом.

Странное спокойствие охватило Вугара, он обрадовался сам не зная чему. Между ним и стариком никогда не было особой дружбы, они пяти минут не сидели рядом, никогда не разговаривали по душам. Знакомство их произошло в тот далекий день, когда Вугар впервые пришел к Сохрабу Гюнашли, мельком виделись несколько раз в течение минувшего года, вот и все! Но почему-то каждый раз, увидев старика, Вугар вот так, как сейчас, радовался, будто видел очень близкого человека, кого-нибудь из самых почтенных и уважаемых стариков родного села, которых знал с детства. Конечно, к тому были свои причины. Молчаливый дома и так же, в молчании, бродивший по улицам, Мургуз Султан-оглы, встречая Вугара, всегда ласково улыбался, его умные печальные глаза приветливо смотрели на него.

Он медленно повернулся.

Под большой сосной с побуревшими длинными иглами сидел, заложив нога на ногу, Мургуз Султан-оглы. Подойдя поближе к старику, Вугар почтительно поздоровался.

- Давно я не видел тебя, - не выпуская руки Вугара, проговорил он. Присядь-ка, потолкуем...

Вугар послушно опустился на скамью. По лицу Султана-оглы он чувствовал, что тот хочет ему сказать что-то, и не отводил от старика обеспокоенного взгляда,

- Тебя, кажется, не было в городе? Ездил куда-то...

Нетерпение Вугара все возрастало. В этом вопросе Султана-оглы явно таился какой-то смысл.

- Вы правы, дедушка Мургуз, уезжал я...

Султан-оглы усмехнулся в усы:

- Как говорится, шапку на голову - и бежать?

- Да, дедушка Мургуз.

- Вот это другое дело! Правду сказать - достоинство сохранить. Мудрые люди говорили, что самое тяжкое преступление можно облегчить правдой.

Вугар внимательно глядел на Султана-оглы. За последние месяцы старик сильно сдал. Его удлиненные, чуть отвисшие уши стали сизыми, на желтоватом лице ни кровинки. Вугар встревожился, непроизвольно мелькнула мысль: "Старик доживает последние дни".

Переводя дух, Султан-оглы негромко продолжал:

- После вашего собрания Сохраб целую неделю пролежал в постели сердце пошаливает, - очень он нас напугал...

Лицо Вугара то бледнело, то заливалось краской. Эти слова старика, исполненные тревоги за сына, он воспринял как упрек в свой адрес. И он словно въявь увидел согбенную фигуру Гюнашли, который, с трудом волоча ноги, покинул зал заседаний. Разве мог честный человек выдержать бесстыдные речи! Вугар спросил взволнованно:

- А как сейчас себя чувствует профессор? В институте я его сегодня не видел.

- Хорошо, слава богу, боли быстро прошли. Но ведь сердце, как говорится, хрупкий стеклянный сосуд, дало трещину - не склеишь. Да и не впервые с ним такое...

Вугару была известна исполненная страданий жизнь его научного руководителя, страданий, не отраженных ни в одной анкете, ни в одном документе. Кое-что он узнал из уст самого Гюнашли, что-то рассказали ему свидетели тех нелегких дней.

Воцарилось молчание. Снова послышался охрипший, то ли от волнения, то ли еще от чего, голос Султана-оглы:

- Хорошо сделал, что приехал, Сохраб очень волновался за тебя.

Вугар не находил слов. Полный раскаяния, уставился он в землю, ожидая, что после такого вступления Султан-оглы начнет выговаривать ему за его поведение. Но ничего подобного не произошло. Султан-оглы спросил совсем о другом:

- Прости, я задержал тебя, ты, кажется, куда-то спешил?

Вугар с беспокойством посмотрел на часы. Время неумолимо летело. Почувствовав на своем лице внимательный взгляд старика, он взял себя в руки:

- Нет, нет ничего особенного...

Султан-оглы многозначительно взглянул на него и снова усмехнулся в усы:

- Я вижу, ты чем-то взволнован, не скрывай от меня...

Вугар смутился:

- Мне надо позвонить знакомым.

- Знакомым? - недоверчиво переспросил старик.

- Да.

- А как твои отношения с той девушкой, вы помирились?

Вугар вздрогнул, расширившимися от удивления глазами глядя на Султана-оглы. Так вот он какой, дедушка Мургуз! Внешне кажется безразличным, а на самом деле ничто не ускользает от его взгляда.

- Ты что так удивленно смотришь на меня? Или считаешь, дедушка Мургуз глух и слеп, а? Верблюд сунет голову в полынник и думает, что его никто не видит...

Вугару стало стыдно.

- Я и сам еще ничего не знаю, дедушка Мургуз.

- Что ж так?

- Мы еще не виделись, не разговаривали.

Доброе лицо Султана-оглы сморщилось.

- А я - то считал тебя умным парнем. Но твое поведение мне не нравится, мужчина должен быть хозяином своего слова.

Вугар вынужден был признаться во всем.

- Я сказал вам неправду. Простите, дедушка Мургуз. Я торопился, чтобы позвонить ей...

- И ты только сейчас об этом вспомнил? - В груди Султана-оглы что-то захрипело. - И это называется молодежь! Да есть ли у тебя в груди сердце, сынок, или просто кусочек льда?

- Сердце тут ни при чем, дедушка Мургуз. Беда в другом...

- Гм, - Султан-оглы свел брови. - Раз так, то телефонный звонок тебе не поможет, сынок. Ты должен сам явиться к ней с повинной. Как говорится, двери девушки - двери шаха. Слыхал такое?

Вугар совсем упал духом - в который раз за сегодняшний день! "Дедушка Мургуз прав, телефонным разговором дела не поправишь. Если глаза в глаза не глядят, если лицо лица не стыдится - желаемого не достигнешь. Взгляд, пожатие руки - все это имеет свою волшебную силу. Хорошо, что я не позвонил сегодня утром, не то все могло бы еще больше запутаться. Надо идти к ней домой, иного выхода нет. Но как, с каким лицом приду я туда?"

- О чем так крепко задумался, сынок?

- Так, ничего, дедушка Мургуз.

Султан-оглы покосился на Вугара, видимо, почувствовав, что творится в его душе.

- Ты знаешь, где их дом?

- Что?..

- Я спрашиваю, ты знаешь, где живет твоя девушка?

- Конечно!

- Вот и прекрасно! - Султан-оглы на мгновение задумался. С трудом оторвавшись от покатой спинки широкой скамьи, выпрямился. - Дай мне руку, помоги подняться...

Вугар взял его за обе руки и осторожно потянул на себя. Султан-оглы встал перед ним, опираясь на палку, прямой, гордый.

- А теперь беги, лови такси, я пойду следом.

Но Вугар продолжал стоять, удивленно глядя на старика. Зачем ему машина? От сквера до дома не больше пятидесяти метров.

- Вы собираетесь куда-то ехать, дедушка Мургуз?

- Да, - совершенно серьезно ответил Султан-оглы. - Сватом поеду...

- Сватом?! - недоумевал Вугар. - Кого же сватать?

- Тебя! - в умных глазах Султана-оглы засветилась ласковая улыбка. Должен же какой-то почтенный человек помирить вас и дать делу официальный ход.