Сокровища сердца - Конни Мейсон

Серьезное и напряженное лицо Коуди озарилось неожиданной улыбкой:

— Они стали звать меня папой с самого начала. Мне казалось, что им это нравится, а потому я особо не настаивал на других формах обращения.

— Хм-м, ну хорошо. Я так понимаю, что до встречи с Трентонами у вас не было опыта ухода за детьми.

— Это правда, ваша честь, но я быстро научился. Кэсси мне помогла и многое объяснила.

— Ах да, ваша жена! — Судья покосился на Кэсси. — Мистер Бакстер рассказал мне довольно запутанную и двусмысленную историю вашей женитьбы, мистер Картер. Не заключили ли вы брак по расчету? То есть ради того, чтобы выиграть дело об усыновлении?

— Абсолютно нет! — бурно запротестовал Коуди. — Я женился на Кэсси потому, что люблю ее.

Когда Коуди повернулся и улыбнулся Кэсси, никто из сидящих в зале не усомнился в том, что он действительно любит свою жену.

— Думаю, у меня больше нет вопросов. Пожалуй, остался только один, но он может значительно облегчить мне принятие решения.

Затаив дыхание, Коуди ожидал, что судья сейчас задаст ему вопрос о его смешанной крови. Но тот не сделал этого. Его вопрос был в тысячу раз проще и в то же время в тысячу раз труднее для ответа:

— Что заставляет вас считать, что вы будете хорошим отцом для детей?

На лбу Коуди выступили капли пота. В его голове вертелись разные ответы, но они его не устраивали: он хотел не только произвести впечатление на судью, — он хотел сказать от всего сердца. У него было совсем немного опыта в обращении с детьми, и нельзя было сказать, что он вел исключительно праведную жизнь. До получения наследства его путь был тернист и нелегок, и на этом пути он заслужил не самую лучшую репутацию. Кроме всего прочего, он слишком часто сквернословил. В его пользу говорило лишь то, что он действительно искренне любил ребят и что был женат на прекрасной женщине, которая любила их не меньше его. А если этого недостаточно, то еще он имел дом, где у Эми и Брэди будет полная свобода и возможность вырасти сильными и здоровыми…

И Коуди, взвесив все «за» и «против», непреднамеренно дал единственный ответ, который мог расположить судью в его пользу:

— Я знаю, что буду хорошим отцом для этих ребят, потому что никто в мире, за исключением Кэсси, не любит их больше меня. На ранчо у них будет все, что они смогут пожелать. А в один прекрасный день мы подарим им сестру или братика.

— Хорошо сказано, мистер Картер, — кивнул судья. — А сейчас я хочу поговорить с детьми. Мистер Бакстер, приведите ваших клиентов.

Бакстер привел ребят, находившихся в комнате свидетелей. Они вошли в зал заседаний и, увидев Коуди, бросились к нему с объятиями.

— Папа! Кэсси! Вы пришли! Я же говорила Брэди, что вы обязательно придете. Сейчас мы поедем домой, да? — радостно затараторила Эми.

— Дети, дети! — судья Феддерз с трудом подавил улыбку. — Пожалуйста, сядьте, слушания еще не окончены.

Эми села на стул рядом с Кэсси, а Брэди, желая показать Коуди, что осуждает свое поведение во время их последней встречи, вскарабкался к нему на колени и обнял за шею. Коуди прижал его к себе, и судья Феддерз не сделал никаких попыток, чтобы усадить ребенка как положено.

— Можешь ли ты объяснить мне, Эми, почему ты хочешь жить с Картерами? Ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что мистер Картер не твой отец, не так ли?

Эми взглянула на судью так, словно сочла, что он вдруг сошел с ума.

— Конечно, мы знаем, что Коуди не настоящий наш папа, но мы с Брэди выбрали его, потому что он хороший человек и о нас заботится.

— Почему вы так решили? — с любопытством спросил судья. — Ведь вы же совсем его не знали?

— Он спас нас от дяди Джулиана и позволил нам взять Черныша. Он помог Ребу и прогнал двух бандитов, которые хотели нас убить. Кроме того… — Эми запнулась и застенчиво взглянула на Коуди, — кроме того, мы всегда сердцем чувствовали, что он очень хороший, — тихо договорила она.

— И кто же такие Черныш и Реб?

— Черныш — это наша маленькая белая собачка, которую папа спас. А Реб — однорукий дядя, которого папа нашел пьяным и израненным в переулке за салуном. Но Реб теперь не пьет. Папа привез и Реба, и Черныша на ранчо и заботился о них, пока они же выздоровели.

Судья удивленно вытаращил глаза, пытаясь извлечь смысл из рассказа Эми.

— Ага, белая собачка по кличке Черныш и однорукий пьяница по имени Реб. После всего, что я слышал или читал по этому делу, твои слова придают любопытный оборот происходящему.

— А в приюте нам нельзя иметь собаку, — пискнул Брэди, перехватывая инициативу у Эми.

— Тебе не нравится в приюте Святого Винсента, Брэди? — мягко спросил Феддерз.

— Ну вообще-то там нормально, но это же не дом! Черныша там нет… А вы знаете, что Реб учит меня ездить на лошади? Святая мать-настоятельница говорила, что у нас нет отца. Я сказал, что мы знаем, что наш папа умер, но если мы не можем иметь родных папу и маму, тогда мы хотим, чтобы нашими родителями были Коуди и Кэсси.

— Могу ли я что-нибудь сказать в пользу моих подзащитных, ваша честь? — перебил мальчика Бакстер, желающий внести в это дело свою лепту.

— Прошу вас, мистер Бакстер.

— Мы должны помнить, что Эми и Брэди Трентоны еще слишком малы. Они прожили с мистером Картером всего несколько месяцев. Дети очень впечатлительны, и я уверен, что он оказал какое-то влияние на их мысли. Но все же следует признать, что мистер Картер — неподходящий кандидат на место приемного отца. Вы, конечно, знаете, что он метис и рожден вне брака от индианки, находившейся на содержании у отца мистера Картера.

До этого момента Кэсси сидела тихо, не вмешиваясь в ход дела. Но после слов адвоката она больше не могла молчать.

— Ваша честь, можно ли мне ответить мистеру Бакстеру?

— Конечно, миссис Картер, и простите меня, что я раньше не давал вам слова. Меня очень интересует, что вы скажете.

— Мой муж — самый честный человек из тех, кого я знаю. Я убеждена, что обстоятельства его рождения не играют совершенно никакой роли. Коуди — гордый человек с сильно развитым чувством справедливости. И чувством семьи. Он самым серьезным образом выполнял добровольно взятые на себя обязательства перед детьми, и тому есть множество доказательств. Я же готова стать им такой же хорошей матерью, какой собираюсь быть для собственных детей. Во всяком случае, для того ребенка, которого ношу сейчас под сердцем.

— Что?! — воскликнул Коуди, ошеломленно глядя на нее. — О чем это, к дьяволу, ты тут говоришь?

Кэсси безмятежно улыбнулась:

— Я хотела сказать тебе об этом наедине, но вдруг решила, что это место подходит так же, как любое другое.

— Мои поздравления с радостным для любой женщины событием, — сказал судья Феддерз, пытаясь сохранить непроницаемый вид. — Ваша преданность мужу заслуживает уважения.