В свете алого заката на Талак - Андрей Голенищев

— Защищайся мразь! — крикнул он и врезал по ребрам, потом в глаз, в пах, в колено.

Блейк согнулся от боли, разозлился. Он сделал вид, будто снова падает, затем сделал подножку и повалил отца на пол и схватил его за ногу. Тириэл пытался выбраться из захвата, но у него ничего не получалось.

— Я ее нахуй сломаю, если ты не остановишься!

— С каких это пор ты начал меня жалеть, м?

Отец вывернулся, освободил ногу, поднялся и врезал мыском по ребрам сыну, затем развернулся и ударил его по лицу. Блейк упал и согнулся в позе эмбриона.

— Да что с тобой такое? Думаешь, это смерть твоего отряда и меня так тебя сломала? Нет. Это твой мягкий характер с тобой сделал. А ну вставай и дерись, сука неблагодарная.

Блейк продолжал стонать. Тириэл поднял его и бросил в сторону, потом снова поднял и снова бросил.

— Ты спас себя на том задании, чтобы превратиться в это? В этот жалкий кусок говна? Я начинаю сомневаться в том, что ты не потерял хватку.

Тириэл навис над сыном, прижал его руки к полу своими коленями и начал со всей жестокостью бить его по лицу.

— Где твои амбиции, сын, м? Они что, удерживаются в рамках одной игры?

Блейк харкнул ему в глаз, схватил руку и сломал ее резким и безжалостным движением, затем ударил с ноги по шее, схватил отца за волосы и начал бить его лицом об стену, говоря: «Хули тебе от меня надо?» Тириэл смягчил удар выставив руки напротив лба, попытался высвободиться, но Блейк продолжил наседать, нанося один прямой удар за другим.

Тириэл попытался сбить его с ног, но сын увернулся, устоял на ногах до того момента, пока следующий удар не попал ему в подбородок.

— До моей смерти твои руки принадлежали ангелам смерти, а сердце самому Всевышнему! А ну вставай, говнюк. Не справишься со мной, так и не мучай мир своим существованием.

Блейк сплюнул сгусток крови на пол и пошел на Тириэла. Они сцепились и начали пинать друг друга, пока оба не упали, задыхаясь и изнемогая от боли. Отец встал первым и врезал ослабшему сыну по лицу и закричал:

— Кто ты блять такой?

— Блейк.

— Блейк, Ронни — это неважно. Кто ты, кто ты твою мать? — сказал Тириэл и ударил ему ногой в бок, но сын его остановил удар, схватил ступню и ударил по опорной ноге отца, тот упал на шпагат и закряхтел от боли.

Блейк в двух сантиметрах от лица Тириэла сказал:

— Я солдат!

Отец получил в глаз и упал, но собрался силами и поднялся на ноги. Веко посинело и сжалось. Тириэл попытался произвести боковой удар, но Блейк его заблокировал и врезал ему в ответ в челюсть, затем увернулся всем корпусом от прямого удара в голову и пнул ногой в колено и вытянул ладонь вперед и нанес завершающий прием в кадык. Тириэл упал и улыбнулся и сказал с хрипом и стоном:

— Хороший солдат обладает дисциплиной, самоуважением, высоким чувством долга перед людьми, которых он защищает, перед страной. Тебя и людей на улицах пытаются обмануть, но ты способен все исправить.

— О чем ты? Перестань говорить загадками, — сказал Блейк и услышал, как несколько лазерных зарядов пронеслись напротив его окон. Затем что-то взорвалось и запищало звуком сирены.

В окно лоджии влетел горящий БПЛА с мешочком еды. Он упал на пол и взорвался. Из него посыпались искры и попали на шторы, диван и стулья. В квартире начался пожар. Блейк вызвал через ИИ пожарную бригаду и повернулся к Тириэлу. Тот исчез. На потолке сработала система пожаротушения. Электричество отключилось, полилась вода. Блейк взял первое попавшееся ведро и налил в него воду из раковины и начал гасить огонь на шторах, пока карниз-штанга не рухнул, ударив его по виску. Блейк потерял сознание и упал, охваченный пламенем.

* * *

— Кто-нибудь может вытащить нас отсюда? — донесся писклявый мерзкий голос Хебаньяка.

Рдираг кряхтел от перенапряжения, каждые тридцать секунд у него отнималось по 10 % от общего количества маны.

— Меня надолго не хватит, — сказал.

Mercyaa посмотрел на Хебаньяка и сказал:

— Что ты на меня смотришь? Я не маг. Либо ты вытащишь нас отсюда, либо у Рдирага кончится мана и мы все тут будем вместе погребены заживо.

Хебаньяк дотронулся до защитного поля указательным пальцем и там пошли маленькие волны и пульсирующие звуки.

— Крепкое.

Рдираг поднял голову вверх и с ужасом наблюдал на десяток огромных камней.

— Быстрее, — с трудом говорил он.

— Да, ты не тужься так, не в туалете же сидишь, — сказал Хебаньяк.

— Ах… ты… сука… такая…

— Тебе правда весело? — спросил Mercyaa.

— Ну ты посмотри на его лицо!

Распорядитель посмотрел на искореженную красную физиономию целителя со вздувшимися венами у висков.

— Ты вытащишь нас отсюда или нет? — спросил он Хебаньяка.

Военачальник подошел к Рдирагу и начал щекотать того. Целитель засмеялся и завыл в истошном крике, выпуская слюни изо рта:

— Ах ты предатель хуев!

Mercyaa достал винтовку и закричал:

— Отойди от него или вместо глаза у тебя будет дуть ветер.

Хебаньяк продолжал прятаться за Рдирагом и щекотать его, а тот не переставал орать. В итоге, его руки опустились, защитное поле треснуло под давлением и с яркой вспышкой разлетелось на осколки. Всех троих ослепило. Булыжники рухнули вниз.

— Блять! — крикнул Mercyaa и затаил дыхание.

Распорядитель и целитель через три секунды в недоумении открыли глаза. Они стояли на твердом грунте.

— Что за чертовщина? — спросил Рдираг, скривив лицо.

— Эй! — донесся издалека голос. — Эй! Сюда!

Mercyaa и Рдираг увидели среди нескольких валунов Хебаньяка, потом обернулись назад. Они находились где-то в километре от входа, а то и дальше. Вход в подземелье завален камнями, а в скале над ним огромная дыра, пробитая магическим пушечным ядром.

— Странно, — сказал Mercyaa.

— Что именно?

— Цвет ядра. Наши маги не использовали такой элемент. К тому же стены горы защищены магией, так просто такое отверстие там не проделать, снаряд должен быть крепче обычного.

— Обсудим позже. Идем.

Оба подошли к Хебаньяку:

— У меня к тебе пара вопросов, — сказал распорядитель.

— Посмотрите, — ответил военачальник и ткнул пальцем в пустоту.

— И? — спросил Рдираг. — Тут нихуя нет.

— Вот именно, а раньше здесь сидели Хашшишины.

Mercyaa захлопал глазами, потом повернулся в сторону крепости Варнасосто, окинул взглядом место, где находился раненный дракон и повернулся обратно ко входу в подземелье, его глаза распахнулись и он закричал:

— Еб твою мать!