Горчаков - Виктор Лопатников

Итак, реформы, столь необходимые для усиления Пьемонта, начались. Одновременно с внутренними преобразованиями Кавур, как и планировал ранее, занялся активизацией внешней политики. Уже зимой 1853 года ему представилась возможность привлечь внимание великих держав к итальянскому вопросу. В Ломбардии начались народные волнения, и Австрия ужесточила репрессии против восставших. Судорожные действия идущей к своему распаду империи этим не ограничились. На имения ломбардо-венецианских эмигрантов, натурализовавшихся в Пьемонте, был наложен секвестр. В дипломатической войне, завязавшейся между Австрией и Сардинией, международное общественное мнение было на стороне Кавура. Причины, по которым австрийское государство отбирало частную собственность у граждан другого государства, оставались непонятными. Действия по оказанию помощи эмигрантам существенно повысили авторитет Сардинии, особенно среди других итальянских княжеств.

В 1854 году Кавур пошел на другой, еще более беспрецедентный шаг. Он убедил правительство в том, что Сардиния должна присоединиться к англо-французской коалиции, ведущей в Крыму боевые действия против России. Участие пятнадцатитысячного экспедиционного корпуса сардинцев, безусловно, не могло произвести перелома в военных действиях. Это был, скорее, далеко идущий акт военно-политической солидарности, позволивший Пьемонту укрепить дружеские отношения с двумя сильнейшими государствами. На Парижском конгрессе (1856) сардинская делегация впервые оказалась за одним столом с представителями великих держав. Это обстоятельство имело огромное нравственно-политическое значение для будущего объединения итальянских государств: окончательно определился лидер, который имел все основания выступать независимо и твердо, в том числе и по вопросам, касающимся судьбы разделенного итальянского народа.

По окончании Крымской войны главной целью внешней политики Пьемонта стало сближение с Францией. Как можно было предполагать, разногласия между Парижем и Веной стали реальностью, и Турин по мере возможности старался поддерживать и углублять их. Что же касается отношений Сардинии с империей Габсбургов, то они после заключения Парижского мира стремительно ухудшались. Хотя в январе 1857 года австрийцы наконец сняли секвестр с имений эмигрантов, уже через два месяца вновь последовал дипломатический разрыв. В Пьемонте стали активно готовиться к войне. В 1858 году на так называемом «пломбьерском» свидании между Наполеоном III и Кавуром была достигнута договоренность о возможности совместных военных действий против Австрии в случае ее нападения. Император французов обещал содействовать присоединению к Сардинии Ломбардии и Венеции, взамен требуя уступить Франции принадлежащие Пьемонту Савойю и Ниццу. Посулив их Наполеону, Кавур, с одной стороны, подкрепил идею национального единства, с другой — добился согласия на вступление Франции в войну, что позволяло достичь пусть не сразу очевидного, но крайне важного результата. Вскоре был подписан секретный договор о наступательно-оборонительном союзе. Закрепил соглашение брак принца Наполеона с дочерью Виктора Эммануила принцессой Клотильдой.

Военные приготовления Пьемонта вызвали в Европе беспокойство: конфликт между Австрией и Сардинией грозил перерасти в масштабную войну, последствия которой были непредсказуемы. Если Турин имел подцержку Парижа, то Вена вправе была рассчитывать на помощь германских княжеств, связанных с ней соответствующим договором. Прусский министр иностранных дел барон Шлейнитц лично предупредил Горчакова, что в случае войны его стране «вряд ли удастся остаться нейтральной»[154]. Однако события приняли совсем иной оборот. 23 апреля 1859 года Австрия, рассчитывая на помощь Пруссии, выдвинула пьемонтскому правительству ультиматум с требованием немедленно разоружить армию. Выждав три дня, Кавур отверг его. Австрийские войска под командованием графа Гиулая перешли в наступление. Австрия, таким образом, приняла на себя роль агрессора, и Наполеон III не преминул сдержать свои обещания. В Генуе высадился французский экспедиционный корпус в составе 20 тысяч человек.

Уже после нескольких месяцев совместных франко-сардинских военных действий против армии Гиулая Наполеон заключил с Австрией Виллафранкское перемирие, перешедшее затем в мир. Наполеону III хотелось взять на себя роль лидера во всем, что касалось религиозного и политического доминирования на Апеннинах. «Принцип национальностей… предполагалось использовать лишь для обеспечения французских интересов: его применение в Италии должно было привести к созданию федерации, а не к единству, означавшему бы появление великой нации на границе с Францией, чего она вовсе не желала»[155]. Именно по этой причине, как мы знаем, окончательное объединение Италии завершилось лишь к 1870 году. Только гибель Второй империи Наполеона III положила конец папскому правлению, и провинция с центром в Риме стала наконец неотъемлемой частью итальянского государства.

Условия мира, на которые пошел Наполеон III за спиной Кавура, были ошеломляющими. Даруя свободу лишь Ломбардии, договорившиеся стороны предписывали освобожденным областям Италии — Парме, Модене и Тоскане — вновь признать над собой власть австрийских герцогов. Кавур, узнав об изменении планов союзника, немедленно подал в отставку.

К счастью, выход Франции из войны не стал катастрофой. Недолгие военные действия сумели полностью изменить сознание итальянского народа. Освобожденные Тоскана, Модена и Парма игнорировали параграфы Виллафранкского мира. По решению избранных национальных собраний эти княжества обратились с просьбой о присоединении к Пьемонту. Таким образом, меры, предпринимавшиеся Кавуром на протяжении семи лет, наконец начинали давать результаты. При этом «неоправданная», как утверждала пресса, уступка Савойи и Ниццы, в сущности, не заслуживала обрушившейся на первого министра громогласной критики. Области с преимущественно французским населением не вписывались в общую концепцию национального государства и при определенных условиях могли стать яблоком раздора.

Идею национального единства поддерживали не только конструктивно-либеральные силы. Апеннинский полуостров стал ареной, на которой, расшатывая устои государственности, действовали отряды Гарибальди. Двинувшись на помощь к восставшим против неаполитанского короля соотечественникам, полководец, известный своим радикализмом, за считанные дни, собрав под своими знаменами тысячи добровольцев, с боями прошел всю Сицилию, затем переправился на юг Апеннинского полуострова и торжественно вступил в Неаполь.