Все только хорошее - Даниэла Стил

— Господи, и все это мне? — И хотя она очень обрадовалась, Берни понял по ее взгляду, что она чем-то огорчена.

— Что-нибудь случилось? — спросил он чуть позже, попивая кир. Выяснилось, что им обоим по вкусу этот напиток; заодно Меган сообщила, что провела детство в Провансе и в совершенстве владеет французским языком, чем произвела на Берни глубокое впечатление.

— Не знаю… — со вздохом сказала она и выпрямила спину. Она всегда откровенно отвечала на его вопросы, и он спокойно выслушал ее признание. — Когда я увидела новорожденного малыша, что-то случилось со мной. — Берни не торопился прерывать ее. — Я впервые ощутила невероятную тоску, о которой прежде слышала от других женщин. И призадумалась: а правильно ли я распорядилась своей жизнью? — Отпив глоток, она грустно посмотрела на Берни. — Какая ужасная судьба — вовсе не иметь детей, правда? Такая мысль никогда еще не приходила мне в голову, Наверное, я просто устала после бессонной ночи с больным ребенком.

— Думаю, дело не в усталости. Я твердо знаю: дети — это лучшее, что у меня есть. А вы очень умны и все понимаете. В отличие от большинства женщин вы отдаете себе отчет в том, чего вам недостает.

— И что же делать? Похитить чьего-нибудь ребенка или попытаться забеременеть от мясника из магазина в Напе? — Меган улыбалась, но можно было без труда заметить, что ей не по себе, и в ответной улыбке Берни промелькнула тень сочувствия.

— Полагаю, добровольцев найдется более чем достаточно. — Он ни за что не поверил бы в обратное. В зале стоял полумрак, но он заметил, что она слегка покраснела. Было слышно, как в отдалении негромко звучит рояль.

— Возможно, но мне бы не особенно хотелось растить ребенка одной. Я даже не вполне уверена, что хочу иметь детей. Но сегодня, — на лице у нее появилось задумчивое выражение, а в голосе послышались мечтательные нотки, — когда я взяла этого малыша на руки… Дети — великое чудо. — Она подняла глаза на Берни и пожала плечами. — Пожалуй, я впадаю в излишний лиризм. Мне и так неплохо живется.

Берни ответил, думая не только о ней, но и о самом себе:

— Но вы могли бы жить еще лучше.

— Возможно. — Ей расхотелось продолжать разговор на эту тему. Как и всякий раз, на нее нахлынули воспоминания о Марке, и ей стало тоскливо, несмотря на то, что со времени его гибели прошло много лет. — Зато мне не приходится возиться с пеленками. Я только размахиваю фонендоскопом направо и налево, и никто не запрещает мне любить чужих детей.

Такая жизнь показалась Берни одинокой. Он не допускал мысли о том, что смог бы обойтись без Джейн или без Александра, и решил сказать об этом Меган.

— Мне было тридцать семь лет, когда родился Александр, и я считаю это самым счастливым событием в своей жизни.

Меган растрогало его признание.

— А сколько лет было вашей жене?

— Почти двадцать девять. Но будь Лиз на десять лет старше, она все равно родила бы его. Она хотела завести еще несколько детей. — Как жаль, что этого не случилось. Как жаль, что она умерла. И как печально, что Марк погиб. Но это произошло, и никуда от этого не денешься. А Верни и Меган придется жить дальше.

— Во время приема мне часто доводится видеть не слишком молодых матерей. По-моему, они очень храбрые женщины. Мне нравится, что они все сделали вовремя, успели погулять, насладиться свободой, как следует поработать. Порой мне кажется, что и детям с ними лучше, чем с молодыми родителями.

— Ну так что же? — Он улыбнулся, поймав себя на том, что ведет себя как Руфь. — Заведите ребеночка. Она от души расхохоталась в ответ:

— Я передам своим родителям, что получила у вас авторитетный совет.

— Скажите им, что я вам разрешил.

— Непременно. — Они тепло посмотрели друг на друга, а затем Меган откинулась на спинку стула, прислушиваясь к звукам рояля.

— А что они за люди? — С самого начала он почувствовал, что Меган интересна ему и хочется узнать о ней как можно больше. Он успел выяснить, что она мучается, раздумывая, не завести ли ей ребенка, что она училась в Рэдклиффе и Стэнфорде, что ее жених погиб во Вьетнаме, что она родом из Бостона, а живет в долине Напа, но этим все его познания ограничивались. А кроме того, он понимал, что Меган замечательная женщина, которая нравится ему. Очень. Может быть, даже слишком сильно, но ему не хотелось признаваться в этом даже самому себе.

— Мои родители? — Вопрос Берни удивил ее. Он кивнул и услышал в ответ:

— Пожалуй, очень славные. Отец почти все время проводит на работе, а мама души в нем не чает. Мой брат считает их обоих сумасшедшими. По его словам, его не прельщает необходимость проводить чуть ли не каждую ночь в больнице, помогая женщинам при родах, и к тому же он хочет разбогатеть, а потому пошел в психиатры. Но, на мой взгляд, он серьезно относится к своему делу. — Она задумалась и с улыбкой добавила:

— Хотя его вряд ли можно назвать серьезным человеком. Кто у нас сумасшедший, так это мой брат. У него светлые волосы, он крохотного роста и как две капли воды похож на маму. — Берни нашел забавным такое описание.

— А вы похожи на отца?

— Ну да. — Но она явно не жалела об этом. — Брат называет меня великаншей. А я его карликом. В детстве мы без конца дрались из-за этого. — Берни засмеялся, живо представив себе картину их отношений. — Мы выросли в Бикон-Хилле, в просторном доме, принадлежавшем моему деду, и некоторые из моих родственников по материнской линии принадлежат чуть ли не к сливкам общества. По-моему, они до сих пор не слишком одобрительно смотрят на моего отца, считая профессию врача недостаточно аристократическим занятием, но он мастер своего дела и очень любит его. В то время, когда я училась в медицинском колледже и приезжала на каникулы домой, мне не раз случалось присутствовать при том, как он принимал роды, и я видела собственными глазами множество детей и матерей, которые остались в живых только благодаря его умелым действиям. Это произвело на меня такое впечатление, что я чуть было не пошла на отделение акушерства и гинекологии. Впрочем, я рада, что стала педиатром.

— А почему вы не захотели остаться в Бостоне?

— Сказать вам всю правду? — Она вздохнула и мягко улыбнулась. — Все они слишком сильно давили на меня. Мне не хотелось идти по отцовским стопам, не хотелось работать в области гинекологии, и не улыбалась перспектива стать преданной женой по примеру матери и посвятить всю жизнь исключительно заботам о муже и детях. Я не вижу в этом ничего дурного, но мне необходимо нечто большее. Мне не удалось бы устоять перед умелым, ненавязчивым нажимом моих родственников, воспитанных в традициях пуританской епископальной церкви. Рано или поздно им захотелось бы, чтобы я нашла себе мужа среди таких же аристократов, как они сами, поселилась бы в точно таком же доме, как у них, и устраивала бы чаепития для друзей, которые ничем бы не отличались от их собственных. — Когда она только заговорила об этом, лицо у нее сделалось испуганное. — А мне все это чуждо, Берни. Мне необходима свобода, побольше пространства вокруг и возможность ходить в синих джинсах. Порой атмосфера Бостона кажется удушающей.