Огненная земля - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего нет удивительного, что в таких условиях военная власть была неограниченной и безответственной.
Северные провинции, в особенности Новая Мексика, были окружены племенами враждебных индейцев, время от времени воевавших и между собой.
Все это давало повод войскам неограниченно властвовать над мирными гражданами. Заносчивые с ними и трусливые в стычках с индейцами, солдаты считали себя защитниками населения. Такое положение вещей привело к столкновению Мексики с Соединенными Штатами, результатом которого было присоединение Северной Мексики к Соединенным Штатам. Главным защитником и покровителем военной власти был Санта-Ана, выступающий за диктатуру, во главе которой стремился стать сам. Ему слепо подчинялся Мануэль Армио, стоящий во главе правительства провинции, главным городом которой был Санта-Фе. Человек этот был щедро оделен всеми пороками. Население он держал в страхе при помощи войск, которые находились в его распоряжении для борьбы с индейцами, а с последними он был в тайном сговоре, помогая им в грабежах и убийствах. Армио достигал всего, чего бы его алчная душа не пожелала, не останавливаясь в выборе средств, не исключая и убийств. Его подчиненные во всем ему подражали и пользовались неограниченною властью.
Возвращение к власти Санта-Аны повлекло за собой гибель партии патриотов, многочисленные сторонники которой поплатились жизнью. Пострадал и полковник Миранда. Приверженцы же Санта-Аны, в том числе и капитан Урага, получили блестящие назначения. Все они состояли в тайном сговоре с индейцами, этими краснокожими пиратами равнин, прикрывая их жестокие разбои и деля с ними богатую добычу.
В МОГУЩЕСТВЕ, НО НЕ В СЧАСТЬЕ
Ни быстрое продвижение по службе, ни награбленное богатство не сделали Урагу счастливым человеком. Он чувствовал себя хорошо лишь во время усмирения какого-нибудь мятежа или хищнических нападений, или же под влиянием вина. Он пил постоянно, но, конечно, не для того, чтобы заглушить угрызения совести; ее не было у него. Червь, который его глодал, не был рожден сознанием совершенных злодейств; его породила несчастная любовь и жажда мести.
Урага чувствовал себя особенно несчастным, когда видел в зеркале свое обезображенное лицо или когда стоял перед портретом Адели, висевшим в зале дома, которым он завладел после изгнания полковника Миранды.
Прежде Урага надеялся добиться руки Адели. Его происхождение из простонародья не могло быть препятствием в этом в стране, где сегодняшний солдат мог завтра стать генералом. Любовь заставляла его стремиться к повышению, из-за нее он совершал преступления. Он воображал, что богатство и блестящая карьера помогут ему достигнуть своей цели, тем более что он был красив, хорошо сложен и очень способен. Как большинство мексиканцев, он пользовался большим успехом у женщин.
Но после дуэли, стоившей ему нескольких передних зубов и обезображенного лица, успех Ураги стал значительно меньше. Не помогли и вставные зубы. Когда Адель отказала ему, он решил, что это связано с его изменившейся внешностью.
На самом деле, конечно, поводом к отказу послужило не внешнее безобразие Ураги, и если б не его безумная страсть, он сам бы это понимал. Он успокаивался, когда думал о том, что Франк Гамерсли, виновник его безобразия, достаточно наказан. В такие минуты, сидя за стаканом вина и демонически улыбаясь, Урага любил рисовать себе предсмертные муки противника. Но жив и не отомщен оставался секундант Франка — полковник Миранда. Не убить ли и его — спрашивал себя Урага и на этот жестокий вопрос всегда отвечал, что месть Миранде не успокоит его. Он слишком страдал от отвергнутой Аделью любви. Что для него все успехи в жизни? Что для него сама жизнь без нее? Урага был готов разорить церковь, чтобы добиться Адели, убить лучшего друга за одну ее ласковую улыбку. Он постоянно думал над тем, куда могли скрыться полковник с сестрой, и решил, что они бежали в Соединенные Штаты, этот приют бунтовщиков и искателей счастья. Урага и мысли не допускал, что они остались в Новой Мексике. Его шпионы тщетно исследовали все уголки страны, получив щедрое вознаграждение; о беглецах не было ни слуху, ни духу.
Неожиданно открылась дверь и показался сообщник Ураги — адъютант Роблес.
— Полковник, — сказал он, — пришел какой-то человек и хочет вас видеть.
— Кто он? Из наших солдат?
— Нет, не военный; я его не знаю.
— Что это за человек?
— Просто индеец.
— А, команч!
В этом восклицании послышалась нотка беспокойства. Его отношения с индейцами в это время были крайне щекотливы. Ему нужно было иногда поддерживать их, но вообще он старался держаться от них подальше — в особенности от команчей, в которых он даже и не нуждался.
Урага почему-то подумал, что человек, желающий его видеть, послан к нему Лизардом, вождем тенавов, с которыми он и не хотел иметь дел, по крайней мере временно. Поэтому приход индейца несколько его расстроил. Однако подчиненный успокоил:
— Нет, полковник, это не команч. Он мне кажется мирным индейцем и я думаю, что он бедный землевладелец.
— Но что же ему нужно от меня?
— Этого я не знаю, только он сказал, что у него очень важное дело, почему он и решается беспокоить вас.
— Приведите его ко мне. Вероятно, ожидается нападение краснокожих и этот человек пришел, чтобы договориться с нами о мерах защиты.
Над этой шуткой полковник сам рассмеялся.
— Пока индеец будет у меня, стойте поблизости, чтобы я мог позвать вас в случае необходимости.
Сказав это, Урага оглянулся, чтоб убедиться, здесь ли оружие.
ХОРОШО ВОЗНАГРАЖДЁННЫЙ ДОНОС
Полковник чуть не
