Смерть длиною в двадцать лет - Ариэль С. Уинтер

– Да, я так сказал. – Все это начинало меня нервировать. Я не понимал, зачем им понадобилось вернуться к моим прежним показаниям. Я чувствовал что-то неладное и боялся, что они все-таки меня в чем-то подозревают. Но думать об этом сейчас было невыносимо.

– Ну, похоже, так оно и было. Портье, дежуривший в ту ночь, показал, что вы вернулись примерно в час пятнадцать.

– Я не понимаю, – сказал я, надеясь, что выгляжу недоумевающим, а не испуганным. – Мы же с вами вчера все это обсудили. Тогда к чему опять все эти вопросы?

– Почему вы съехали из отеля? – спросил Добрыговски.

То есть они все-таки что-то подозревали.

– Тетя Элис предложила мне пожить у нее.

– Вы называете ее «тетей», но ведь она вам не тетя? – уточнил Хили.

– Она – сестра бабушки Куинн, моей бывшей жены. А это для вас так важно? Господа, я вообще не очень понимаю…

– И она вот просто так решила приютить вас? – вставил Добрыговски. Он был еще тот добряк, этот Добрыговски. «Этот парень только что потерял сына, значит надо хорошенько надавить на него» – такая у него была идея.

На это я ничего не ответил. Меня так жутко мутило – то ли от голода, то ли от страха. От спиртного я бы сейчас точно не отказался.

– Нет, мы просто пытаемся прояснить кое-какие моменты, – сказал Хили, явно изображавший доброго полицейского.

– Извините, господа, но Джо убили два дня назад. Я просто больше не могу опять это обсуждать.

– Надо же, как интересно вы выразились – «Джо убили»! – тотчас же уцепился за мои слова Добрыговски. – Ведь если бы это был просто несчастный случай, когда человек уснул с зажженной сигаретой, то вы бы, конечно же, сказали, что он умер, а не что его убили.

– Это просто оборот речи, – растерянно промямлил я.

Хили, вздохнув, посмотрел на Добрыговски, а мне сказал:

– Судмедэксперт утверждает, что ваш сын, похоже, и в самом деле был убит.

То есть они это выяснили. Это было как удар под дых. Лучше бы они сразу надели на меня наручники. Тогда была бы хоть какая-то определенность. Меня чуть не вырвало, но я сдержался, и получилось, что я просто рыгнул, поспешив прикрыть рукой рот, сразу ощутив в нем противный привкус алкогольного перегара.

Добрыговски поспешил заботливо обнять меня рукой, а Хили спросил:

– Вы в порядке?

Я закашлялся, сглотнул мерзкую вонючую слюну и, жестом показав, что со мной все в порядке, попросил лишь минутку на то, чтобы полностью прийти в себя.

– Мне жаль, что я вынужден сообщить вам новые неприятные известия, – сказал Хили, и в этом я мог смело ему верить – сожаление он выражал искренне. И реакция моя, как оказалось, была очень даже верной. Он подумал, что я чуть не задохнулся от отцовского горя, хотя у меня в тот момент был просто заложен нос. Между тем Хили продолжал: – Пока не точно установлено, но у него на черепе обнаружена трещина, возможно, случившаяся в результате падения. Возможно, она и не явилась причиной смерти, потому что он потом все-таки дошел до постели, лег и закурил сигарету. Но выглядит все это подозрительно, так что мы должны будем подробно изучить это обстоятельство.

– То есть поэтому вы решили перепроверить мои предыдущие показания?

– Простите. Нам этого тоже не хочется, но мы должны были сообщить вам эту новость, чтобы посмотреть, как вы ее воспримете.

– А-а, как восприму… – сказал я, уже начиная злиться. Злился я прежде всего на самого себя за то, что так поспешно позволил себе расслабиться. И за то, что, оказывается, был напуган больше, чем даже сам полагал.

– Простите, – повторил Хили.

– Так как же это понимать? Выходит, Джо убили?

– Мы этого не говорили. Мы сказали, что вынуждены будем изучить это обстоятельство.

Значит, они просто решили перепроверить мои предыдущие показания. Меня они ни в чем не подозревали, просто я был последним, кто видел его живым, как обычно выражаются в кинофильмах. Но это не означало, что я убил его. Он же мой сын, как я мог убить его?

– Поверьте, нам очень жаль, что мы испортили вам еще одно утро, – сказал Хили.

– Мне тоже, – я уже не скрывал раздражения.

– Вы свяжетесь с нами, если еще что-нибудь вспомните?

Я усмехнулся.

– Ну, насчет этого можете даже не волноваться.

Этим язвительным замечанием я рассчитывал поддеть Хили, но добился только того, что Добрыговски уставился на меня более пристально.

– Ну тогда еще раз извините. – Хили убрал блокнот в карман. – Мы обязательно сообщим вам, если получим новую информацию.

– Где меня найти, вы знаете, – сказал я, желая тем самым подчеркнуть, что мне нечего скрывать.

Хили открыл дверь, я придержал ее, пропустив их, и закрыл ее за ними. Конни тотчас же выбежала ко мне из кухни.

– Мистера Джо убили?!

– Ну, так они говорят.

– Но они как-то нехорошо с вами говорили. Если б я знала, то сказала им, что вас дома нет. Тоже мне полиция – с самого утра докучают расспросами человеку, который только что потерял сына! Как им только не стыдно! – Ее возмущению не было предела, о чем свидетельствовали упертые в бока кулаки, нахмуренный лоб и вытянутые в трубочку губы. – Ваш завтрак, кстати, готов, так что давайте-ка идите, закиньте чего-нибудь в себя!

На кухне она достала из плиты блюдо и поставила его на столик.

– Вы ведь не возражаете, чтобы покушать здесь, на кухне? Мисс Элис всегда кушает здесь, со мной, а в столовой мы накрываем, только когда бывают гости.

– Ну, конечно, не возражаю, Конни. Все отлично.

Еще бы не отлично – яичница с жареными колбасками и румяными хлебцами, овсяная каша и английский кекс с джемом в маленьком горшочке. Самый что ни на есть подходящий завтрак для человека, которому с самого утра докучает полиция. Я накинулся на еду, а Конни продолжила заниматься своими делами, не приставая ко мне с разговорами. Они с тетей Элис, судя по всему, могли целыми днями обходиться без слов.

С наслаждением уминая завтрак, я очень быстро понял, что меня, оказывается, мучило не столько какое-то недомогание, сколько обычный голод.

Пока ел, я анализировал свой разговор с полицейскими. Конечно, я был сначала вялым, а потом и раздраженным, но все-таки не допустил серьезных ошибок в разговоре с ними. Правда, Добрыговски пару раз слишком уж подозрительно посмотрел на меня, когда я вместо «умер» сказал «убит», но похоже, они все-таки сказали правду, уверив меня, что это всего лишь стандартная проверка показаний в связи с тем, что они перевели дело из разряда «несчастных случаев» в разряд «убийств». И они, кстати, сказали, что не вполне уверены, что это было убийство, – просто намерены изучить это обстоятельство. Нет, у меня все было в порядке. Они ни в чем меня не подозревали. Да и с какой стати им меня подозревать? Я же отец Джо! Еще раз хорошенько все проанализировав, я так и не обнаружил никаких других ошибок со своей стороны. У меня все было в порядке.

Но мне, конечно, хотелось позвонить Ви или увидеться с ней – хотелось сообщить ей, что происходит. Но этого нельзя было делать ни в коем случае, да и она спустила бы на меня всех собак. Это привлекло бы нежелательное внимание к нашим отношениям. Насколько я понял, на тот момент им было неизвестно о Ви, и лучше было оставить это как есть. И все-таки мне очень хотелось бы услышать ее ободряющий голос.

Я закончил завтрак. Конни уже ушла из кухни – должно быть, отправилась проведать тетю Элис. Я понимал, что мне наверное следовало бы сделать то же самое, но, даже хорошенько подкрепившись, я пока не чувствовал в себе сил вынести еще одни длиннющие и скучнейшие посиделки в оранжерее. Позвонить Ви я не мог, и не мог пока позвонить Клотильде – у них на Западном побережье было еще слишком рано. Меня просто не соединили бы с ней в такой ранний час, даже по срочному вопросу. По срочному вопросу тем более. Потому что у них не принято волновать пациентов.

Получалось, что впереди у меня целый длиннющий день, который совершенно нечем занять. Разве только бесконечно думать о Хили и Добрыговски, усиленно копающих под меня. Мысль эта была невыносима. Поэтому, зевнув, я решил пойти обратно в постель, тем более что от сытной еды меня совсем разморило – так разморило, что даже не было сил подняться из-за стола. Но такие силы я в себе все-таки нашел и доплелся до своей спальни, рухнул там на постель и уже через минуту дрых без задних ног.

Глава 15

Следующие несколько дней прошли примерно в том же режиме. Я просыпался около полудня, и Конни кормила меня на кухне. Потом я шел в свою комнату, ложился в постель с какой-нибудь книжечкой из библиотеки тети Элис, через несколько страниц засыпал и дрых до обеда. С тетей Элис я виделся только за столом. И там все разговоры были только о книгах, да и разговором-то я бы это поостерегся назвать, потому что тетя Элис говорила за нас двоих, и это ее, кстати, вполне устраивало. Получалось, что я спал по восемнадцать-двадцать часов в сутки.

Похороны были назначены на четверг – то есть ровно через неделю после смерти Джо. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы это произошло как можно раньше – я бы чувствовал себя в большей безопасности, если бы тело поскорее предали земле – но поскольку теперь было установлено, что произошло убийство, труп могли выдать родственникам только через два дня после вскрытия, то есть в воскресенье, что из-за бюрократических проволочек автоматически означало понедельник. Таким образом, сами похороны были возможны, самое раннее, во вторник. Но вторник был неудобен для Мэри, поэтому назначили на четверг. Вообще она держалась как вдова, каковой быть не могла, потому что они с Джо так и не успели пожениться. А я, на самом деле, просто проспал все эти дни и только краем уха слышал, что похороны состоятся в четверг. Они и состоялись в четверг.