The Founding of Modern States New Edition - Richard Franklin Bensel
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Веймарская конституция во многом напоминала свою предшественницу. Основное отличие заключалось в передаче "учредительной власти... от династической легитимности немецких князей немецкому народу". Вместо кайзера в конституции появился президент, который избирался напрямую на основе всеобщего избирательного права. Коалиция большинства в рейхстаге выдвигала кандидата на пост канцлера, который назначался президентом. Из этих двух должностных лиц президент, безусловно, обладал большей властью. Президент не только избирался непосредственно народом (и, таким образом, мог выступать в качестве его представителя, не отчитываясь перед конкретной политической партией или коалицией партий), но и мог назначать или смещать канцлера, а также распускать рейхстаг, назначая новые выборы. Но самое важное и судьбоносное полномочие президента заключалось в ставшей печально известной статье 48, которая гласила:
Если общественная безопасность и порядок в Германском рейхе существенно нарушены или находятся под угрозой, Национальный президент может принять необходимые меры для восстановления общественной безопасности и порядка, а в случае необходимости - вмешаться силой оружия. С этой целью он может временно приостановить, полностью или частично, действие основных прав, закрепленных в статьях 114, 115, 117, 118, 123, 124 и 153.
Национальный президент обязан немедленно информировать рейхстаг о всех мерах, принятых на основании пунктов 1 или 2 настоящей статьи. Эти меры должны быть отменены по требованию Рейхстага.
Предоставленные таким образом президенту чрезвычайные полномочия позволяли приостанавливать действие индивидуальных политических и гражданских прав, использовать вооруженные силы и
В соответствии с законом, рейхстаг был наделен полномочиями полиции по восстановлению и поддержанию общественного порядка, а также правом издавать декреты, которые заменяли и выходили за рамки законодательных актов, принятых рейхстагом. Возможность отмены рейхстагом этих мер была существенно ограничена полномочиями президента по роспуску палаты и назначению новых выборов. Если рейхстаг не заседал, президент мог управлять страной со всей полнотой власти сверхмогущественного диктатора. По одной из болезненных ироний судьбы, связанной с приходом Гитлера к власти, именно Фридрих Эберт, социал-демократ, наиболее ответственный за создание парламентской демократии по Веймарской конституции, первым широко использовал эти чрезвычайные полномочия.
Если статью 48 можно объяснить неверием в способность демократически избранного парламента эффективно управлять страной, то другой основной недостаток Веймарской конституции связан с принципом, согласно которому народ должен править во всей полноте своих убеждений. Система пропорционального представительства, заложенная в Веймарской конституции и затем реализованная в Законе о франшизе от 27 апреля 1920 г., фактически гарантировала представительство в парламенте любой политической партии, набравшей не более 1% голосов избирателей. В условиях такой системы развивались всевозможные второстепенные партии, одни из которых отстаивали интересы узких экономических слоев и профессий, другие - региональную идентичность. Основные партии предлагали различные концепции взаимоотношений между немецким государством и народом, некоторые из них осуждали веймарскую демократию, но при этом выставляли на суд избирателей полные списки кандидатов. В условиях низкого порога для прохождения в парламент, ни одна из этих партий не имела особых причин поступиться своими принципами в борьбе за голоса избирателей. Более того, острая конкуренция на электоральной арене практически вынуждала их дифференцировать свои платформы, обещая при этом неукоснительную приверженность этим принципам.
Пропорциональное представительство, таким образом, раскололо партийную систему, что препятствовало появлению эффективных политических лидеров, которые в иных обстоятельствах могли бы стать заметными фигурами на публичной арене и преодолевать, используя искусство компромисса, политические разногласия в рамках парламентской коалиции, которая всегда была сколоченной. Нестабильность парламентских коалиций часто делала эффективное управление практически невозможным. А отсутствие крупных партийных лидеров превращало борьбу за пост президента в борьбу личностей, в которой якобы неполитические фигуры имели большое преимущество перед теми, кто был втянут в, казалось бы, мелкие дрязги между парламентскими фракциями. Непосредственным бенефициаром стал фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, военный герой Первой мировой войны, который был избран президентом после смерти Фридриха Эберта. Его избрание называют "катастрофой для демократических перспектив Веймарской республики".
Веймарская республика была чрезвычайно слабой по сравнению с другими государствами. Несмотря на то, что в Германии существовала значительная поддержка парламентской демократии (особенно в социал-демократической и центристской буржуазных партиях), консервативная и крайне левая идеологии мобилизовали страсти гораздо эффективнее. Поскольку союзники настаивали на отмене монархии, консерваторы воспринимали новую конституцию как чужеродную импотенцию. Кроме того, поскольку демократические партии, написавшие конституцию, были также партиями, заключившими мир, их лояльность интересам немецкой нации могла быть поставлена под сомнение. Все это усугублялось тем, что Версальский договор, заключивший этот мир, предусматривал крайне жесткие условия. И, в конечном счете, невыполнимые условия для Германии. Управление страной означало соблюдение условий этого договора, что, в свою очередь, стало необходимым условием для выживания демократии. В совокупности эти обязанности привели к разрушению демократического центра, так как крайне правые и крайне левые стремились создать свои собственные, радикально недемократические основы. Разногласия внутри демократического центра только усугубляли ситуацию, поскольку Веймарская конституция стала означать процедурный формализм в политике при слабой приверженности таким существенным ценностям, как свобода, равенство или национальная идентичность. Лишенная содержания, Веймарская конституция так и не смогла соединить народную волю с суверенитетом национального государства.
Из всех политических партий, боровшихся за голоса избирателей в период существования Веймарской республики, Демократическая партия Германии (ДПГ) была самым активным сторонником демократии как самоцели. Будучи приверженцем гражданских свобод, прав женщин и парламентских дебатов, партия пользовалась поддержкой немецкой интеллигенции, чиновников, умеренных промышленников и еврейской общины. Партия также пользовалась поддержкой промышленников, ориентированных на экспорт, благодаря своей последовательной оппозиции тарифной защите. Хотя руководство партии состояло из известных людей (многие из них были выходцами из кругов, не связанных с политикой), основную часть электоральной поддержки партии составляли представители среднего класса, в частности белые воротнички, государственные служащие и владельцы малого бизнеса Помимо продвижения демократии, партия подчеркивала необходимость преодоления классовых различий и тем самым позиционировала себя как вероятного партнера по коалиции с гораздо более крупной Социал-демократической партией, с которой она была связана.
Однако рост нацистской партии после 1928 г. подорвал поддержку Демократической партии в среднем классе, и партия постепенно сдвинулась вправо в тщетной попытке остановить потери. В 1930 г. партия объединилась с правым "Молодым немецким орденом" и приняла новое название
