Охотник - Александр Сухов

Однако смерть героев не была напрасной. Они отвлекли на себя внимание вражеских чародеев. Этим воспользовались боевые маги из состава ведущего бой погранотряда. Сразу несколько ослепительно ярких болидов ударило в самую гущу едва сошедших на берег и не успевших рассредоточиться войск. Эффект оказался ошеломительным, поскольку один из огненных шаров врезался в повозку с пороховыми зарядами и ядрами для бомбард. Мощный взрыв разметал в разные стороны людей, тягловых животных и повозки с припасами, затормозив на какое-то время движение по мосту.

Окрыленные успехом стрелки высунули головы из своих укрытий и начали поливать противника смертельным ружейным огнем. После нескольких выстрелов бойцы либо ползком, либо бегом в спешном порядке меняли позицию. И не напрасно – баронские маги отвечали едва ли не на каждый выстрел огненным шаром, ветвистой молнией, ледяным копьем или еще какой смертоносной бякой из своего богатого арсенала.

В погоню за отважными погранцами бросились было несколько конных групп противника. Да куда уж там: обнаружить юркого охотника в рощице или овражке, к тому же если он укрылся в заранее подготовленной норе или в яме, накрытой деревянной крышкой, замаскированной дерниной, практически невозможно. К тому же несколько самонадеянных всадников провалились вместе с лошадьми в волчьи ямы, а еще с десяток заработали по арбалетному болту или горячей пуле. Несмотря на кажущуюся архаичность, боевые арбалеты наряду с новомодными огнестрелами до сих пор широко применяются во всех армиях Хаттана. В атаку с тяжеленным и громоздким самострелом, конечно, не потащишься, но из засады шмальнуть по-тихому, чтоб тебя не обнаружили до срока, – очень даже подходящая штуковина.

– Тысячи три-четыре успели переправиться на нашу сторону, и не менее пятнадцати на правом берегу готовятся к переправе, – отводя бинокль от глаз, невозмутимо констатировал командир отряда кирасир, обращаясь к капитану – начальнику группы магов, имени которого Фаррук так и не запомнил. – Если бы не славные погранцы, их на нашей стороне было бы уже как минимум в три раза больше. Однако супротив такой махины ребятам долго не продержаться. Значит, наша задача, капитан, оказать им посильную помощь и поддержку. Иначе говоря, продолжать всемерно препятствовать форсированию Керны.

– Что вы конкретно предлагаете, господин майор? – задал встречный вопрос капитан.

На что майор Чекан грустно усмехнулся:

– Особенного выбора у нас нет. Нам остается только атаковать.

– Безумие! – громко воскликнул начальник группы магической поддержки. – С вашими двумя сотнями против четырех тысяч баронского войска?!

– Не забывайте, господин магикус, что на нашей стороне фактор неожиданности. К тому же полсотни боевых магов – это вам не хухры-мухры, а оченно даже весомый аргумент. Короче, слушай сюда, капитан, надеюсь, твои парни сумеют поставить односторонний воздушный щит перед моими ребятами, ну, чтобы наши пули поражали противника, а вражеские до нас не долетали…

После того как майор изложил свое видение предстоящей операции, капитану оставалось лишь, пожав плечами, одобрить его план, поскольку сам он ничего лучше предложить не смог. А уже через несколько минут растянувшаяся широкой лавой конница с гиканьем и свистом мчалась в направлении Каменных Мостов. Безопасность каждой четверки кирасир обеспечивал один боевой маг. Нехитрое, но очень эффективное заклинание воздушного щита доступно всякому начинающему чародею. Оно прекрасно защищало всадников от пуль, шрапнели, ядер, а также некоторых заклинаний, имеющих отношение к стихийному колдовству, как то: огнешары, молнии, огненные, ледяные и каменные стрелы. К тому же в слегка модифицированном виде оно имело одностороннюю пропускную способность, что позволяло вооруженным автоматическими карабинами кавалеристам вести прицельный огонь по противнику.

Едва начавшие разворачиваться в боевые порядки на левом берегу Керны баронские когорты никак не ожидали столь яростной атаки от горстки республиканских кирасир. К тому же когда на тебя надвигается сверкающий начищенными до блеска доспехами, изрыгающий смерть конгломерат человека и коня, ко всему прочему неуязвимый для пуль, пушечной картечи и заклинаний боевых магов, вольно или невольно начинаешь задаваться вопросом: «А стоит ли вообще пытаться как-то противодействовать этой несокрушимой махине? А не лучше ли забиться в какое-нибудь укромное местечко и там затаиться, тем самым спасти свою драгоценную жизнь от неминуемой гибели?»

Перед тем как врезаться в плотные ряды врага, каждый кирасир успел выпустить по полному магазину из своих автоматических карабинов, а это полдюжины летящих с бешеной скоростью скругленных с одного конца металлических цилиндров. Если разобраться – рой свинцовых шершней со стальным жалом-сердечником внутри, от которого не спасет ни один доспех. Конечно, далеко не каждый «шершень» подыскал себе достойную цель. Многие из них разделили со своими собратьями плоть одного человека, некоторые и вовсе ушли в небо или зарылись в землю, но, так или иначе, к тому моменту, когда кирасиры, отстрелявшись, убрали карабины в притороченные к седлам чехлы и вооружились бритвенной остроты палашами, изготовленными в мастерских подгорного народа из знаменитой на весь Хаттан льдистой стали, около трех сотен солдат неприятеля были либо мертвы, либо серьезно ранены.

Прикрывавший четырех кирасир Фаррук и сам не терял времени даром. Он аккуратно без спешки посылал пулю за пулей, и редкий выстрел пропадал впустую. Когда магазин опустел, он потянулся к подсумку за запасной обоймой и тут неожиданно для себя увидел лихо скачущую неподалеку Виолу Бастиан. Девушка так же, как и он, умудрялась удерживать щит, при этом поражать вражеских солдат меткими выстрелами из своего карабина.

«Ну и дела! – удивленно подумал наш герой. – Целительница, а действует, словно заправский боевой маг. И как только ей удалось уломать своего батюшку, чтобы тот отпустил ее в составе отряда добровольцев?»

А еще он очень испугался за девушку, к которой, хоть и без особой надежды, питал самые нежные чувства. По большому счету, с того памятного ужина в доме добрейшего Ленно Бастиана у него не было возможности хотя бы словом обмолвиться с Виолеттой по причине хронической загруженности. Занятия на полигоне и в лабораториях отнимали все свободное время. Часть времени даже приходилось отрывать от сна. Поэтому ни о каких посиделках в гостеприимном доме начальника учебно-тренировочного центра не могло быть и речи. Оно, конечно, если бы не наличие жениха, Фаррук наплевал бы на любую усталость, но от одной лишь мысли, что ему придется сидеть за одним столом с профессором Шамбалем, его тянуло на всякие мальчишеские глупости, к примеру, померяться с соперником силами где-нибудь в темном уголке. Ясное дело, как человек военный, а значит – дисциплинированный, он никогда бы не опустился до банального мордобоя. И все-таки персона респектабельного профессора вызывала в его душе необъяснимое чувство брезгливости и стойкое желание настучать ему по «репе». Дело даже не в том, что профессор стоял между ним и понравившейся ему девушкой, была в этом человеке какая-то внутренняя мерзопакостность, и Фаррука сильно удивляло то, что никто из окружающих до сих пор не замечал этого.