Рассвет Короля (ЛП) - Роберт Энтони Сальваторе

— Это все? — глухо спросил Джарлакс.

Ильнезара и Тазмикелла посмотрели на него и вздохнули.

— Тиамат? — спросил он шепотом. Действительно, он едва мог произнести это имя. Тиамат была ураганом, землетрясением, вулканом, снежной бурей и ядом. Богиня драконов, которая могла разрушить мир или же, по крайней мере, превратить его в пустыню!

— Возможно, мы должны исследовать это, сестра, — заметила Ильнезара.

— Наша жизнь здесь, — заспорила Тазмикелла. — Мы только недавно вернулись для этого нового приключения в Гелиогалабус…

— Гелгабал, — поправил ее Джарлакс, получив суровые взгляды от обоих.

— Но они уже подозревают, — напомнила Ильнезара. — Фростмэнтл — недостойный король, но не без ресурсов, ты должна это признать. Он смог разузнать правду о нас, и он будет использовать каждого воина в своем распоряжении, чтобы напасть на нас, поскольку, если он сможет убить нас, или же изгнать из своего города, то тогда он станет лучше соответствовать короне Драконоборца.

— Драконоборец не был нам врагом.

— Драконоборец терпел нас, когда узнал правду и ничего больше, — усмехнулась Ильнезара. — И только потому, что мы были ему нужны, чтобы помочь не спускать зорких глаз с Ваасы в последние годы его жизни. Да ведь он даже отклонил твое предложение разделить с ним ложе.

— Дурак! — громко прервал их Джарлакс, снова получив строгие взгляды, но на сей раз, он просто усмехнулся и приподнял свою шляпу, честно отсалютовав сестрам.

— Джарлакс считает себя очаровательным, — сказала Тазмикелла, обернувшись к сестре.

— Он такой, — подтвердила Ильнезара.

— Сейчас он надеется очаровать нас, и возможно даже получить вознаграждение за свою лесть.

— О, и он получит, — ответила Ильнезара, и подмигнула дроу, который откинулся назад и закинул руки за голову.

— Кроме того, — продолжила Ильнезара, как только Джарлакс расслабился, возможно, даже слишком расслабился.

— Да, — подтолкнула ее сестра.

— Это — удивительное совпадение, не так ли, что Джарлакс вернулся к нам точно в тот момент, когда стража короля Фростмэнтла стала такой любопытной?

— О, я не думала об этом, сестра, — согласилась Тазмикелла, хотя, конечно же, она думала, и обе повернули свои головы к дроу, при этом сильно напоминая рептилий.

— Удачный поворот для нас всех, — усмехнулся Джарлакс.

— Говори, — сказали они вместе.

— Судьба зовет вас отсюда, к большему приключению и более важным обязанностям, и, похоже, в то самое время, когда вам самим, возможно, придется попрощаться с этим несчастным городом и его несчастным королем.

— О, в самом деле, какая удача, — они сказали одновременно, источая сарказм.

Джарлакс пожал плечами и улыбнулся.

Он знал, что они не убьют его.

Он надеялся, что они его вознаградят.

— Ты молился целый день? — спросила Амбергрис своего друга, когда нашла его в саду на плоской крыше одного из крыла великого монастыря. Ей пришлось спросить его четыре раза, прежде чем он открыл глаза и, казалось, только в этот момент заметил, что она была тут.

— Не молился, — ответил он, медленно выходя из своего транса. — Я размышляю об учении моего ордена.

— Читаешь свой собственный разум, не так ли? — спросила дворфа и сердечно засмеялась.

— Ты держишь пари на меня, когда я борюсь, — напомнил монах.

— И, кажется, хорошие пари.

— Я веду ту борьбу тысячу раз в моем уме со всеми, с кем я борюсь, — объяснил Афафренфер. — Я вижу движения своих врагов. Я вижу свои ответы и помещаю их в мои руки и ноги так, как будто я веду физическую борьбу вместо умственной.

Амбергрис пожала плечами.

— Ну, независимо от того, что ты делаешь, это работает, я признаю. Но что теперь? После того как ты встретился с этими мастерами, тебя было не найти.

Афафренфер поднял свою руку, чтобы остановить ее, и она успокоилась и посмотрела на него, сгорая от любопытства.

— Я готовлюсь, — ответил он. — Когда Джарлакс вернется, я отбуду из этого места, чтобы снова разделить с вами дорогу.

— Хей-хо! — вырвалось у Амбры, и она громко захлопала в ладоши. — Мы найдем дорогу к прибыли и приключениям, не сомневайся.

— Приключениям, — согласился Афафренфер.

Амбергрис смотрела на него с интересом.

— Ах, ты же один из таких мастеров, которые принесли обет бедности, не так ли? — она сделала паузу, кивнула, а затем широко улыбнулась. — Очень хорошо. Амбергрис больше достанется. Ха-ха!

Афафренфер закрыл глаза и позволил ее голосу исчезнуть, когда снова погрузился в мысли, чтобы подготовиться к предстоящей дороге.

«Ты не один, молодой брат», — услышал он в своей голове успокаивающее послание от Грандмастера Кэйна, и алмаз, прижатый к его лбу, сиял и согревал.

ГЛАВА 20

Лучший из плохих вариантов

Полчища надвигались снова, ревя от злобы, и лучники и волшебники Несма били их без счета. Каждый день резня начиналась по новой, и все же, несмотря на насыпи тел, покрывших черным покровом поля со всех сторон вокруг города, ряды орков поредели не значительно.

Более того, после того как к ним присоединились тролли и болотные монстры, Несм так же часто осаждался с торфяников на юге как с севера и с востока. И за городской стеной нарастало напряжение.

Дзирт, Кэтти-бри, и другие отдыхали в тени ворот южной башни во время одной из нескольких настоящих передышек.

— Несм станет мертвым городом, если никто не придет на помощь, — стенал Бренор.

— Продержаться бы до первых снегов и все орки убегут, — ответил Атрогейт.

— Элесиас повернулся к Элейнт, — напомнил Бренор, назвав восьмой и девятый месяцы года. — Еще месяц, по крайней мере, а более вероятно даже два, прежде чем мы увидим первый снег, и еще месяц после этого, когда поворот к зиме станет достаточным, чтобы прогнать голодных собак.

— Тогда помолимся за раннюю зиму, — предложил Реджис.

— Даже один месяц может оказаться слишком долгим для Несма, — добавил Вульфгар. — Все священники в городе заняты ранеными, днем и ночью, и раненых станет еще больше с каждым нападением. Я боюсь, лежит уже больше, чем стоит.

— Помощь придет, — решительно сказал Бренор и посмотрел на север, в направлении Мифрил Халла, как все они понимали.

— Это не выглядит многообещающим, — заметил Реджис, и все повернулись к нему, а затем проследили за его взглядом и кивком через внутренний двор к Первому Оратору Джолену Ферту и одному из волшебников, стоящему с Кэтти-бри в первом бою, — пожилой женщине, сведущей в магии земли. Мрачные выражения на лицах пары объяснили слова Реджиса.