Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов - Эндрю Нагорски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все больше и больше мужчин несло службу далеко от дома, особенно после того, как в июне 1941 г. Германия вторглась в Советский Союз. Они там гибли, а власти продолжали ратовать за повышение рождаемости, не оглядываясь на семейное положение женщин. «Слово “внебрачный” должно исчезнуть из немецкого языка», – провозглашал руководитель Германского трудового фронта Роберт Лей. Флэннери сообщал, что женщины, желавшие как-то держаться в рамках приличия, иногда совершенно законно брали себе фамилию солдата, погибшего в бою. Хотя нацистские пропагандисты объявляли, что незамужние женщины рожают детей от «юных немецких героев», Шульц указывала, что реальные отцы часто были «начальниками, имевшими контакты с молодыми секретаршами, продавщицами и всякими делопроизводительницами». Это создало целый класс женщин, «цеплявшихся за нацизм, потому что нацистская партия защищала их внебрачных детей», – поясняла она.
Американские журналисты заметили еще и параллельный тренд: исчезновение тех, кто считался физически или умственно неполноценным. 11 декабря 1940 г. во время радиоэфира Флэннери упомянул, что британские бомбардировщики попали в дом инвалидов в юго-западной Германии. Гитлер в своей речи объявил тогда, что британцы намеренно бомбят немецкие госпитали, и Флэннери заподозрил, что таким образом прикрывается «истребление сумасшедших, искалеченных, безнадежно больных и даже стариков».
Флэннери услышал об одном молодом человеке из Лейпцига, заподозрившем неладное, когда стало многовато сообщений о смертях с формулировкой «после нескольких недель неизвестности мы получили известия о его смерти и кремации». Этот молодой человек созвонился с родственниками некоторых умерших и выяснил, что во всех таких случаях умерший находился в каком-то заведении. Флэннери начал расследовать, что стоит за этими одинаковыми некрологами, но нацистские чиновники отрицали, что в этих случаях кого-то убивали. Косвенное подтверждение, однако, пришло с другой стороны: после его расспросов в дальнейшем этой характерной фразы начали полностью избегать в публикациях.
Впервые Флэннери отправился работать в Берлин в октябре 1940 г., и в тот момент он вовсе не был рьяным антинацистом. «Я был одним из тех людей, которые считали себя непредвзятыми – которые не верили, что нацистская Германия непременно станет угрозой США, и которые полагали, что вполне возможно вести дела с Гитлером», – вспоминал он. После первой пары месяцев в Гитлерленде он стал куда менее «непредвзятым».
Флэннери и многим его коллегам становилось все сложнее скрывать свое отвращение к нацистским методам. Но часть живших в Берлине американцев разошлись со своими соотечественниками по противоположной причине: они подписались работать на немецком радио для эфира на английском языке. Они стали американскими пропагандистами у нацистов.
В некоторых случаях ими явно двигал не только оппортунизм. Эдвард Делани был неудавшимся актером, пробавлявшимся различными относящимися к кино заработками в Австралии и Южной Африке, а также пиаром для чикагской компании Metro-Goldwyn-Mayer. Занимаясь отборочными просмотрами, он летом 1939 г. переехал в Берлин и встретился там с Гансом Ширмером из Министерства иностранных дел. По словам Делани, Ширмер объяснил ему, что ищет человека, способного рассказывать в эфире «интересные людям материалы» о Германии, чтобы бороться с агрессивной критикой со стороны тех, кто ничего или почти ничего не знает о жизни в этой части Европы».
Делани утверждал, будто был уверен, что его работа не связана с геббельсовским Министерством пропаганды, но тут грань выглядит все равно тонкой. Американец не оставляет читателю сомнений, отчего он ухватился за такую возможность. «Вознаграждение он [Ширмер] предложил вполне достойное», – вспоминал он. Вскоре он уже обвинял в эфире британцев в «преднамеренных, умышленных убийствах», а Рузвельта – в подталкивании США к войне. Позже он оправдывал свои действия тем, что он де-факто выступал за изоляционистское движение Америки и напоминал о том, что коммунизм опаснее нацизма. Ширер высказывал свое мнение о Делани в своем дневнике 26 сентября 1940 г.: «Он болезненно ненавидит евреев, но в остальном он человек мягкий. В результате он просто транслирует нацистскую пропаганду, не задавая вопросов».
В своих кратких заметках об американских пропагандистах Ширер назвал Фредерика Кальтенбаха «вероятно, лучшим из них всех. Он действительно верит в национал-социализм, он искренний фанатик, он постоянно препирается с нацистскими сценаристами, когда они с ним не согласны». (Кальтенбаха надо не путать с Гансом фон Кальтенборном, знаменитым американским радиоведущим, часто приезжавшим в Германию и бравшим интервью у Гитлера.) В частности, послевоенный роман Ширера «Предатель» («The Traitor») основан на истории Кальтенбаха, хотя в главном герое видны черты и других американских пропагандистов. Роман производит куда меньшее впечатление, чем его нехудожественные произведения, особенно «Взлет и падение Третьего рейха», но очень интересно показывает, как поражали его воображение американцы, перешедшие на другую сторону.
Кальтенбах родился в Дюбюке в штате Айова в 1895 г. Он был сыном немецкого мясника, эмигрировавшего в США. В подростковом возрасте он почувствовал тягу к земле предков – и вместе со своим братом Адольфом отправился путешествовать по Германии как раз в то время, когда в 1914 г. началась Первая мировая война. Хотя немецкая полиция несколько раз задерживала их по подозрению в шпионаже, Кальтенбах озаглавил свой дневник с описанием путешествия «По Родине на велосипедах». Позже он рассказывал своим нацистским работодателям, что во время поездки его «одолевали невероятные эмоции»: он начал очень любить и Германию, и Америку, он хотел, чтобы между этими странами были хорошие отношения.
В Айове он впоследствии стал учителем и работал в дюбюкской средней школе, но в 1933 г. его уволили после того, как он организовал «туристический клуб», оказавшийся почти точной копией гитлерюгенда, вплоть до коричневых рубашек в качестве формы. После этого случая Кальтенбах вернулся в Германию, где немедленно стал обожать новые власти страны. 25 июня 1933 г. он прислал своим домашним открытку с Гитлером в униформе, со свастикой, выставленной напоказ, стоящим в подчеркнуто властной позе и смотрящим вдаль. Подпись на открытке гласила: «Reichskanzler ADOLF HITLER». На открытке оставалось очень мало места для рукописного сообщения, но Кальтенбах сумел выразить свое растущее восхищение:
Родные мои!
Тут вокруг меня кипит жизнь – все интересно, я пытаюсь все увидеть и услышать. Сейчас буду смотреть на Смену Караула. Нацистских солдат в униформе стоит увидеть. И ночная жизнь тоже замечательная. Гостиница стоит мне
