Сказка о Тройке - Аркадий Стругацкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нелюди появились почти сразу. Существование в человеке нечеловеческих возможностей начало мучить Стругацких еще на Далекой Радуге. Камилл — один из 13-ти (чертова дюжина!), срастивших себя с машинами, — был первым Агасфером человеческого мира. Посмотрев на него, Стругацкие поняли, что, выходя за пределы людских возможностей, теряя способность потерять жизнь, новорожденный бог обрекал себя на кромешное одиночество. И тосковал, как Малыш, превращенный цивилизацией другой планеты в нелюдя, по человеческим контактам; и метался, как Лев Абалкин, под воздействием программы, заложенной в него неведомыми космическими Странниками; и негодовал, как Тойво Глумов, пытаясь отловить контрпрогрессоров, вмешивающихся в земные дела; и все-таки уходил, потому что был homo ludens’om — человеком играющим. Не живущим, а играющим в жизнь или множественность жизней.
Что-то претило Стругацким в самой идее игры с людьми. Может быть, потому, что она казалась им нечестной, как игра Бога с человеком, где ставкой одного была собственная жизнь, а другой не ставил на карту ничего, уверенный в заведомом выигрыше. (Не потому ли Стругацкие разлюбили институт прогрессоров, что эта программа оберегалась застрахованным результатом?).
Может быть, потому, что людены — новая генерация, родившаяся, сформировавшаяся в недрах человечества и ушедшая от него в повести «Волны гасят ветер», — были не способны на страдание и сострадание.
Может быть, потому, что в этих ангелах космического Эдема проступили черты вечного скитальца и выяснилось — не только люди неинтересны ангелам, но и ангелы неинтересны ангелам.
Может быть, потому, что в этих люденах было нечто, пугавшее даже зверей.
Может быть, потому, что в людях было нечто, отличавшее их от нелюдей.
Милосердие — вот главное для человека, поскольку предполагает возможность и радость от сосуществования других, на него не похожих. И оно предполагает невмешательство в дела других до первого призыва о помощи. И тогда человек способен пожалеть человека. Он способен пожалеть ангела. Он способен пожалеть Агасфера. Он способен пожалеть даже Бога с поистине божественной широтой.
Они сказали что-то очень важное. Настолько важное, что при чтении порой кажется: самое главное они оставили в зонах молчания; они просто не хотят говорить прежде, чем человек дойдет до этого сам. А уж когда дойдет, ему не потребуется дополнительных объяснений.
…Ныне даю я тебе три завета…Борис Стругацкий:
Нужно быть оптимистом. Как бы плохо вы ни написали вашу повесть, у вас обязательно найдутся читатели, тысячи читателей, которые сочтут ее шедевром.
Нужно быть скептиком. Как бы хорошо вы ни написали свою повесть, обязательно найдутся читатели, и это будут тысячи читателей, которые сочтут ее сущим барахлом.
Нужно просто трезво относиться к своей работе. Как бы хорошо и как бы плохо вы ни написали свою повесть, всегда найдутся миллионы людей, которые останутся к ней совершенно равнодушны.
От составителя
Первое, что я прочел из фантастики (без малого тридцать лет назад), было: «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких, детлитовская книжка с рисунками Евгения Мигунова.
Первое что я перепечатал в самиздате (без малого двадцать лет назад), было: «Сказка о Тройке» братьев Стругацких, разумеется и к сожалению без иллюстраций.
Первое признание в любви к братьям Стругацким, под которым я бы подписался и о котором сами братья отозвались: «ТАК о нас еще никогда не писали!», было эссе «Сказка о двойке» Андрея Кузнецова и Ольги Хрусталевой (без малого пять лет назад).
Первое желание возникшее (без малого год назад) с приходом подлинных энтузиастов на смену вымирающим ящерам-гослитиздатам, было: книга братьев Стругацких с «Понедельником…» и «Тройкой…» под одной обложкой — и, конечно же, с рисунками Евгения Мнгунова, и конечно же, с послесловием Андрея Кузнецова и Ольги Хрусталевой… Этакий «all stars», этакий «the best», этакий литпамятник — о недалеком прошлом, о настоящем (и не только в смысле временном, но и качественном) и на — будущее.
Кстати, о будущем…
Первое, что прочла моя дочь из фантастики, было: «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких, детлитовская книжка (та самая) с рисунками Евгения Мигунова.
Кстати, о будущем…
«Постарайтесь понять, (…), что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них».
Да уж, Янус Полуэктович. Да уж…
P. S. А «Сказка о тройке» в этой книге — тот самый первый вариант, которых (вариантов) ныне два, даже… м-м… три. А еще точнее — окончательный, последний, «канонический»…
«Но это уже совсем-совсем другая история».
Андрей Измайлов.
СодержаниеАркадий Стругацкий, Борис Стругацкий
Понедельник начинается в субботу … 5
Сказка о Тройке … 237
А. Кузнецов, О. Хрусталева
Сказка о Двойке … 429
А. Измайлов.
От составителя … 444
Примечания
1
Не так ли? (франц.)
Выбегалло обожает вкраплять в свою речь отдельные словосочетания на французском, как он выражается, диалекте. Никак не отвечая за его произношение, мы взяли на себя труд обеспечить перевод. (Примечание автора)
2
В массе, у большинства.
3
Такова жизнь.
4
До свидания.
5
Господи! Неужели вы не можете войти обычным образом, как входят достойные люди?.. Сэр (староангл.).
6
Прошу прощения.
7
Понимаете?
8
Ну и дела!
9
Женщины, женщины!..
10
Чудесно, превосходно, прелестно.
11
Говорят, что…
12
Сытое брюхо к учению глухо.
13
Дрожание его левой икры есть великий признак!
14
Разумеется.
15
«Мужские»
16
Где ты ни на что не способен, там ты не должен ничего хотеть.
17
Рыцарь без страха и упрека.
18
Когда будет нужно, вас позовут.
19
— Привет! Вы с той стороны?
20
— Ну, и как там?
21
— Ничего. А здесь?
22
— Порядок.
23
DIXI — я сказал.
24
Я — рекомендатель этого благородного старика.
25
Это прелестно, в этом есть нечто мелодичное…
26
Все понять — значит все простить.
27
Бывают исключения.
28
Это смешно, товарищ.
29
Поступай как следует, а там будь что будет.
30
Это тяжко, но это полезно.
31
Браки совершаются на небесах.
32
Мы об этом тоже кое-что знаем.
33
В нашем положении существуют определенные обязанности.
34
И это все, что я могу вам сказать.
35
Я говорю вам это, положив руку на сердце.
36
Я вас спрашиваю.
37
Когда вино откупорено, его следует выпить.
38
Помогай себе сам, тогда и бог тебе поможет.
39
Вот воспитание, какое дают теперь молодым людям.
40
Таково наше мнение.
41
Мой дорогой, если вы будете здесь вести себя, как дома, вы кончите очень плохо.
42
Разумное, Доброе, Вечное.
43
Не правда ли? (фр.)
