Кочевники неба - Вадим Павлович Калашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что они вам сделали? – как-то спросил Дейз.
– Лучше спроси его, он их тоже не любит, – отослал его капитан к иноземному новичку.
Но новичок отмолчался.
В специальных войсках не держат слабаков, но многим бывалым головорезам стало не по себе, когда перед ними разверзлось жерло огромного туннеля, из которого доносился скрёжет скальных жуков.
– Проверено – они, как и их летающие родичи, не нападают на людей, – успокоил солдат командир. – И мы не запутаемся, я помню наизусть все повороты. Кто боится потерять меня в темноте, у звеньевых на этот случай имеется карта.
Головорезы вздохнули с облегчением. Больше никаких препятствий на своём пути никто не видел. Подземного озера они, умевшие задерживать дыхание на восемь минут и достаточно сильные, чтобы плавать в доспехах, не боялись. А к приходу рыцарей, пехоты и носильщиков хитина специальные войска уже осушат озеро, прорыв канал.
Вся эта операция только в глазах королевских советников смотрелась рискованной. А солдатам секретного отряда казалась лёгкой прогулкой.
Но, верные традиции, на клич командира «К чему вы готовы?» они дружно рявкнули:
– Мы готовы ко всему!
Капитан лично придумал этот девиз и очень им гордился.
– Господин командир, можно я пойду первым?
– Нет, Дейз. Иди в середине – это наиболее безопасно.
– Но, господин капитан!..
– А будешь пререкаться – останешься в обозе.
Капитан посмотрел на покрасневшего от обиды юного аристократа, как отец на расшалившегося сына, и добавил мягким, совсем не командным голосом:
– И сколько раз тебе говорить? Забудь все эти гвардейские расшаркивания. В специальных войсках командир тебе не просто начальник, но и самый близкий друг. К друзьям обращаются по имени.
– Хорошо, Бартоломео. Я пойду в середине.
Предоставив коней заботам обозной команды, ещё раз напомнив, что если через четыре дня из туннеля не придёт посыльный, пусть немедля возвращаются с печальной вестью о провале спецоперации, Бартоломео повёл свои войска покорять Сонную Долину.
Усиленный сводами скрежет скальных жуков стал ещё жутче, а свет факелов не мог развеять и десятой доли всей той тьмы, которая скопилась в огромном туннеле. Будь с Бартоломео обычные солдаты, среди них пошла бы паника, но эти парни были словно сделаны из железа. Слов любимого капитана, что туннель безопасен, было достаточно. Самые примерные дети с такой охотой не подчиняются отцу, как эти хладнокровные убийцы – своему командиру. Когда Бартоломео только появился в Талледо, никто бы не решился предсказать, что уже через три года он возглавит специальные войска, мало того, станет их самым популярным военачальником за всю историю секретного отряда. «Талант подчинять себе людей полезен, – любил говорить о своём любимчике король, – но редок, а ещё и влюблять в себя подчинённых встречается не чаще, чем рукописные экземпляры “Учения о неправде”, самого еретического и самого преследуемого на планете».
Когда Бартоломео первым нырнул в подземное озеро в туннеле, а вынырнул на его поверхности в Сонной Долине, он понял, что девиз специальных войск стоило бы приблизить к реальности.
Невозможно быть готовым ко всему. Того, что произойдёт с ним в первые минуты в Сонной Долине, он не смог предсказать со всем своим богатым опытом особых операций.
Глава 7
Мы не хотим войны
– Одно неосторожное движение, и всё! Тебе ли, круштану, не знать о нашей легендарной меткости?
Юноша знал, как долго учили его знакомого скрывать свои эмоции, намного дольше, чем технике глубокого нырка (её и Варэк-то освоил всего за пару месяцев), поэтому не удержался от торжествующей улыбки, когда лицо Бартоломео скривилось от досады. А ведь ещё минуту назад командир казался воплощением непоколебимости. Даже удивления от встречи с «утопленником» он не выказал – оказавшись на берегу, сразу сообщил, что знал, что догадывался, но Варэк его осадил – знал бы, не задержал отряд в надежде, что скоро всплывёт тело. Дождался упрёков в том, что он использовал отеческую любовь своего командира для своих личных целей и заметных только понимающему человеку приготовлений к атаке. И предупредил её, заодно выдав истинную причину своего появления в Талледо.
– Так ты всё про меня знал с самого начала…
– Если бы!.. Я понял, кто ты, только в конце Миртару.
– И как догадался?
Досада уступила место любопытству. Бартоломео и правда было интересно, где он, полжизни вынашивавший эту операцию, допустил такой прокол. Достаточно серьёзный, чтобы его разоблачили. Но достаточно неприметный, чтобы это произошло не сразу.
Три шрама, борода, годы и талледский акцент скрыли его происхождение даже от общинников родного крушта. Тем обиднее был срыв покровов, который устроил мальчишка с чужого.
– Ну давай, выкладывай. Никто не мог уверенно знать, что я вру насчёт Малькирики. Да эта ложь и не делала меня круштаном.
– Я вспомнил по минутам твоё появление на круште. Ты не спросил, где гостевая комната. Ты и так знал, где она!
– Мне могли рассказать учителя Миртару…
– Да даже я не смогу этого объяснить! Даже если дополню рассказ рисунком крушта в разрезе. Комната, которой пользуются раз в год на пару дней… Разумеется, она находится в самой дальней части панциря. Невозможно рассказать, как её найти. Можно только показать. Ах, если бы я догадался раньше! И почему Мудрейший ничего не заподозрил?
– Потому что ты его отвлёк глупыми придирками про цирк.
Бартоломео с удовлетворением отметил, что у него получилось вызвать у бывшего ученика чувство вины. Будучи уверен, что если бы Варэк хотел его просто убить, то сделал бы это из засады, он посмотрел назад: на поверхности озера уже появились первые бойцы. Через пять-десять минут они будут у берега.
– Тянуть время до прибытия подкрепления я тебе не позволю, – дал понять, что его на мякине не проведёшь, юноша с арбалетом. – Разговор по душам закончился, теперь говори быстро и коротко.
– Коротко здесь не получится, – повернув голову к Варэку, сказал Бартоломео. – И всё-таки не ожидал, что ты так подло воспользуешься моей привязанностью к тебе.
– Подлости меня учил ты, – не поддался на провокацию Варэк. – И потом, разве юный Дейз не заменил тебе полностью меня? Ты привязываешься к юным так же быстро, как они к тебе, я это заметил ещё на уроках Миртару. Почему?
– Если б ты знал всё, что я пережил в твои годы, то нашёл бы не самое верное, но
